Джеймс С. Бенневиль - Предания о самураях Страница 19

Потом Ёкояма попросил сухую одежду. О-Симо он сказал: «Никому об этом происшествии не рассказывайте до тех пор, пока не заручимся всесторонней поддержкой вашему дому. Таро должен незамедлительно обсудить сложившуюся ситуацию с Юки Удзитомо. Он молод, но наш каро поможет ему советом. Можно довериться семье Огури. Следовательно, надо бы пригласить Уэсуги Норизанэ. Вотчины можно оставить под присмотром рода Сатакэ. Если известие о падении такого бутона на землю просочится наружу, то тут же появятся претензии посторонних на свою долю. У нашего сёгуна имелось много чего за душой, что надо было как следует хранить. Тэрутэ все еще остается девушкой, то есть совсем ребенком. Постарайтесь не проговориться. Скрывайте горе и не показывайте признаков постигшей вас утраты». С этими словами он покинул ясики, но искать Юки-доно пока не собирался. На заре он въехал на территорию особняка Иссики Акихидэ в Сасамэгаяцу. Его вроде бы здесь даже ждали. Ёкояму сразу провели в личную комнату Акихидэ, где гость с хозяином сели друг напротив друга. Акихидэ рассматривал Ёкояму с откровенным восхищением, даже с какой-то долей страха. «Браво! Наш Таро-доно оказался не только плодовитым на злодейские планы, но и мастаком по их претворению в жизнь. Чтобы так ловко утопить Ацумицу, требуется рука настоящего мастера своего дела». – «А как ваша светлость узнали об этом?» – откликнулся Ёкояма, уязвленный такой опасной проницательностью Акихидэ или наличием у него надежных источников оперативной информации. Акихидэ ответил коротко: «Тебе следовало бы расправиться и со старым слугой. Он плавает как рыба и поэтому быстро добрался до берега. Нам повезло в том, что он попал в руки кое-кого из моих кэраи и они доставили его сюда, предварительно выведав, что с ним случилось. Пока что тебе ничего не грозит, но, если о происшествии на реке станет известно сёгуну Мотиудзи, Таро плохо кончит». Он пристально следил за реакцией Ёкоямы. Тот ответил упавшим тоном: «Вашей светлости и вашему Таро все случившееся представляется предельно выгодным. Владения Сатакэ подлежат конфискации по причине позорного и вероломного характера его кончины. Располагая такой информацией и пользуясь благосклонностью к нему со стороны сёгуна, их охрана совершенно определенно будет поручена Акихидэ-доно. Что же касается вашего Таро, то вашей светлости не найти более преданного вассала, чем я, и мною вы можете располагать по своему усмотрению. Доверьте мне опекунство над моей племянницей Тэрутэ. Когда вашей светлости захочется обеспечить восстановление дома Сатакэ, кому можно будет надежнее всего поручить отстаивание ваших интересов, если не мне?!» Иссики ответил ему так: «Какой же ты вероломный тип, Таро! Ты предусмотрел не только судьбу существующей недвижимости, но и не созревших еще проблем. Ты тщательно продумал все это дело в мельчайших деталях. Прими поздравления Акихидэ по поводу благополучного исхода твоего предприятия в прошлом и будущем. При наличии такого рода договоренности между нами Таро-доно может считать себя надежным союзником. Теперь займемся обработкой канрё и публики». Иссики приготовился безотлагательно выдвинуть свои требования сёгуну Мотиудзи. Ёкояма Таро покинул ясики и неторопливо, как того требовала ситуация, отправился в дальний путь до усадьбы Юки, чтобы по всей форме доложить о случившемся своему каро Юки Удзитомо.[13]

Сообщение о смерти Сатакэ Ацумицу наделало много шума. Его вотчина в уезде Ота на территории провинции Хитати считалась очень крупной, и предстоящая борьба за ее обладание обещала стать острой по причине гибели владельца. Юки Удзитомо в своем положении чувствовал себя новичком. Ему требовалась поддержка человека старше и опытнее, то есть Огури Мицусигэ. Таким образом, ценное время он упустил. Соперники их опередили. В соответствии с поданным прошением оказалось так, что вотчину передали в распоряжение Иссики Акихидэ, а Тэрутэ – на попечительство Ёкоямы Таро. Единственным арбитром оставался Сицудзи Норисада. Измотанный болезнью, он выслушал обращение Удзитомо с большой настороженностью и некоторым раздражением из-за неопытности его представителя и изворотливости Иссики. «Как этому проходимцу удалось так скоро получить известие о данном трагическом событии? Сама судьба проявляет благосклонность к этому клеветнику со злым языком, даровав ему лисьи уши. Но пусть этим занимается Удзинори».[14] Потом он ответил Юки-доно: «Все дело осложняется тем, что решение по нему уже принято. Тем не менее его можно опротестовать перед сюзереном на совете. Это – все, что может предложить Норисада».

Благодарный Удзитомо поклонился до самого татами (мата), а Норисада послал за своим норимоном (паланкином), чтобы отправиться во дворец Окура. Когда сёгун Мотиудзи занял свое место в совете, он повернулся к Сицудзи за указаниями. «Переходим к делу: на что Сицудзи следует обратить внимание?» С почтительным поклоном Норисада ответил: «Появились кое-какие подробности, связанные с делом Сатакэ, которые могут заинтересовать августейшее присутствие. Стоит послушать и принять полную благоговения благодарность живых членов семьи покойного Сатакэ Ацумицу. О его долгом и верном служении отцу и деду нашего сюзерена хорошо известно, а честь, которой он удостоился совсем недавно со стороны легендарного предка Мицуканэ Ко, когда ему поручили разрушить зловредный алтарь Каннон-до у Сасамэгаяцу, еще свежа в памяти. Поскольку существует наследник, нашему сюзерену предоставляется шанс продемонстрировать свое великодушие, и если это будет сочтено полезным, то разрешить восстановление дома и отозвать указ о лишении этого рода почестей и вотчин (каиэки). В этом заключается суть обращения к сюзерену, смиренно поданного со стороны домов Юки и Огури».

Потом вперед выступил Иссики. Он смотрел с такой яростью, что сёгуну пришлось подозвать его к себе дружелюбным и обнадеживающим взглядом. Иссики сказал: «Сицудзи искажает суть обсуждаемого предмета. У Сатакэ Хитати-но Сукэ Ацумицу отсутствует наследник мужеского пола. Он оставил наследницей девушку, совсем ребенка по имени Тэрутэ. Ацумицу потерял жизнь в погоне за удовольствиями, позабыв о службе своему господину. Его постыдный конец наступил из-за того, что в сточных водах Катасэгавы ему не хватило вдоха воздуха. Наш сюзерен уже совершенно справедливо сформулировал свое решение, и оспаривать его постановление не следует. Эти вотчины его светлость распределяет по собственному усмотрению в зависимости от своей благосклонности к тому или иному вассалу. И нечего навязывать свои интересы нашему сюзерену во время принятия им высочайшего решения». Показывая Иссики все слабые стороны его позиции, Норисада тут же заговорил, пытаясь навязать свой мощнейший аргумент: «Однако нашего сюзерена ввели в заблуждение по поводу Ёкоямы Таро, назначенного опекуном девушки Тэрутэ. Такое попечительство выглядит примитивной уловкой. Он связывает с этой девушкой своекорыстные расчеты. Его все знают как отвратительного человека, и почитаемый родоначальник сёгун Удзимицу лишил его вотчины, установив, что он устроил из своих вотчин наполовину бордель и наполовину притон, составляющий угрозу для его соседей и опасный для путешественников. Он еще жив только потому, что ему не хватает мужества поступить, как подобает самураю, или побриться в монахи. Такой человек совершенно определенно не подходит на роль попечителя наследницы дома Сатакэ». Иссики сразу же нашелся что ответить: «Мы имеем дело с обычным политическим приемом! У Таро Ясухидэ хватало врагов. Так вот, на протяжении многих лет он жил в доме Ацумицу, который предоставлял ему свое покровительство. А отец нашего почитаемого господина сёгун Мицуканэ знал о его обиде и закрывал на нее глаза. Ни у кого не вызывает сомнения его намерение как можно скорее восстановить милости и карьеру такого способного человека».