Битва за безмолвие. В поисках «византийства» - Дмитрий Борисович Тараторин Страница 19

Но его чудачества изрядно поднадоели подданным. И вот во время купания василевса просто и грубо огрели по голове шайкой. Он сполз под воду и захлебнулся. Тут же попробовали провозгласить императором некоего армянина Мизигия, который немедленно призвал на помощь арабов. Но на Сицилию спешно прибыл сын погибшего императора Константин IV Погонат (Бородатый), несмотря на молодость парень очень серьезный. Он всех быстро разгромил и казнил.

Затем двум младшим братьям, претендовавшим на соправительство, отрезал носы, после чего взялся, наконец, за арабов. И как раз вовремя. Поскольку они всерьез вознамерились захватить Константинополь, а дальше уже и вся Европа лежала бы перед ними.

Закрепившись на полуострове Кизик, используя его в качестве плацдарма, они четыре лета подряд атаковали столицу ромеев. Но Империю и всю Европу спас на этот раз научно-технический прогресс. Архитектор Каллиник изобрел легендарный «греческий огонь». Секрет его не разгадан и по сей день. Но это был состав, который невозможно было погасить водой. Раскаленную смесь изрыгали краны в форме голов фантастических монстров, установленных на ромейских кораблях.

Летом 678 года у стен Константинополя разразилось грандиозное морское сражение. И вражеский флот был «сожжен напалмом». Это было как бомбардировка Хиросимы – демонстрация полного военно-технического превосходства. Арабы заключили мир на 30 лет и обязались выплачивать внушительную дань.

Европа была спасена – самый первый, всесокрушающий натиск ислама остановил «греческий огонь».

Золотой нос

Сын победителя арабов был персонажем удивительным даже по меркам богатого яркими личностями раннего Средневековья. Этот человек долго умудрялся находить выход из самых отчаянных положений. И главное никто не мог «оставить его с носом», поскольку носа у него не было вовсе. Его так и звали Юстиниан II Ринотмет (Безносый).

Нет, когда он после смерти отца своего Константина IV в 685 году вступил на Константинопольский престол, все члены у него присутствовали на положенных местах. И был он вполне резвым 17-летним юношей. Может быть, даже слишком.

Многие полагают, что роковым для него стало само его имя – надо было соответствовать Юстиниану I, что было в тогдашних геополитических обстоятельствах практически невозможно. Кроме того, реально недюжинные таланты юного василевса имели весомый довесок в виде фамильной психической неуравновешенности. У него она перешла в почти звериную лютость.

Юстиниан начал править «широкими мазками». Например, после триумфального рейда на Балканы организовал переселение славян в Малую Азию. Ни много ни мало, почти четверть миллиона душ осела на новых местах. Это изменило и этническую карту региона, и социальный расклад. В борьбе с магнатами император, вроде, мог теперь опереться на свободных крестьян-воинов.

Однако, такие вот имперские переброски народов (напоминающие акции вавилонских и древнеперсидских царей) вряд ли радуют сами эти народы. Не радует их и резкое повышение налогов, обусловленное, конечно, необходимостью войны. В результате в походе против мусульман славянский корпус в 20 тысяч человек взбунтовался и перешел на сторону врага. Это имело катастрофические последствия для всей наступательной операции. Вместо новых территориальных приобретений потеряли и то, что имели – Армению.

Гнев Юстиниана был беспредельным. Византийские источники сообщают, что он велел вырезать все славянское население Вифинии. То есть тех, кого он там чуть ранее расселил.

Попытки подчинить своему влиянию Папу Римского тоже не удались. Имперская милиция в Италии отказалась повиноваться его приказам. И посланец Юстиниана вынужден был прятаться от восставших римлян чуть ли ни у Понтифика под кроватью.

Все эти срывы приводили императора во все более беспощадное состояние. Все больше воли получали его верховные сборщики налогов. Один из них развлекался тем, что в целях получения платежа подвешивал иной раз весьма знатных византийцев подкоптиться на медленном огне.

Надо отдать ромеям должное, подобные потерявшие чувство реальности владыки долго у них на троне не засиживались. Обязательно возникал альтернативный кандидат. На этот раз им стал полководец Леонтий. Он без особого труда сверг надоевшего всем Юстиниана, назойливых казначеев сжег живьем, а ему самому отрезал нос.

Тогда в Империи Ромеев считалось, что человек с явным физическим увечьем не может претендовать на пост, требующий всесовершенства. Ринотмета посадили на корабль и отправили в ссылку в Херсонес. В те дикие времена нынешний Севастополь и окрестную местность считали чем-то вроде византийской «сибири», куда отправляли доживать век разных нежелательных элементов.

Но это был явно не тот случай. Доживать Юстиниан не собирался. Он бежал к хазарам, которые, может в силу своей «неразумности» (согласно Пушкину), не обратили внимания на безносость и выдали за него свою принцессу. Молодые поселились в Фанагории, на Таманском полуострове, то есть однозначно в пределах нынешней РФ.

Между тем, в Константинополе время зря не теряли. И Леонтий быстро вышел из доверия. Его сверг командующий флотом, видимо, германец Апсимар. Став императором, он переименовал себя в Тиберия и отрезал нос теперь уже Леонтию, коего на дожитие отправили в монастырь.

Тиберий тут же вспомнил о еще одном безносом, как-то беспокойно себя проявляющем в дальних хазарских краях, и отправил туда воинов, чтоб на всякий случай его устранить. Но Юстиниан самолично ликвидировал нескольких киллеров и вместе с женой морем бежал в Болгарию.

Там в обмен на военную помощь он обещал болгарскому хану Тервелю имперский титул цезаря и во главе его войска двинулся отвоевывать Константинополь. В ходе осады снова сказалась его предприимчивость. Удалось разыскать тайный ход, по которому Юстиниан с группой воинов проник в город, чем посеял панику, и столица пала.

На следующий день на ипподром притащили как свергнутого Тиберия, так и монаха уже теперь Леонтия. Юстиниан возложил им на головы ноги в пурпурных императорских туфлях, после чего оные головы срубили. И вернули обратно под ноги монарха. Так он и сиживал, наблюдая состязания.

Вернув себе царство, Юстиниан принялся лютовать с невиданной даже прежде интенсивностью. Возможно потому, что теперь на императорском лике сиял сделанный из чистого золота новый (лучше прежнего) нос. В основном чистки коснулись знати и армейской верхушки. Кроме того, затаив почему-то обиду на Херсонес, он отправил туда карательную флотилию. Видимо, желал физически стереть саму память о своем позоре. Семерых знатных горожан зажарили живьем, многих без счета потопили.

На обратном пути большая часть флотилии погибла в шторме. Узнав об этом, император расхохотался. Явно он уже находился в альтернативном состоянии.

Между тем резня в Херсонесе вовсе не привела город к покорности. Опираясь на поддержку хазар, с наместником которых в ходе первой экспедиции нехорошо обошлись императорские посланцы, крымчане заявили о неподчинении золотоносому.

Императором провозгласили полководца Вардана, который тут же сменил свое армянское имя на греческо-пафосное Филиппик. Мятежники прибыли в Константинополь раньше, чем