Рахул Санкритьяян - В забытой стране Страница 20

Оглядевшись, я увидел позади нас Чана, а далеко впереди — Дхандаса, который по-прежнему шел, как безумный. Взгляд его был устремлен на статуи, высеченные в скале высотой в пятьдесят метров и обращенные лицом к пустыне.

Я был так слаб, что даже не удивился при виде их. Дхирендра и Чан, так же как и я, молча смотрели на огромные статуи и медленно шли к ним.

Я знал эти старые скульптурные изображения. Слева высилась статуя древнеегипетского бога Тота с головой священного ибиса, а справа стоял бог загробного царства Анубис с головой шакала. Воздух был такой чистый, что мы отчетливо видели эти необыкновенные памятники древнего искусства, хотя расстояние, разделявшее нас, было не менее полутора километров.

Но вот и капитан Дхирендра не выдержал и упал на землю. Подошедший сзади Чан с большим трудом помог ему встать. Я понимал, что если не попытаюсь пойти сам, то Дхирендра и Чан понесут меня на руках, но, истратив последние силы, упадут, и тогда уже ничто не спасет нас. Огромным усилием воли я заставил себя подняться, и, поддерживая друг друга, с низко опущенными головами, мы пошли по горячему песку, совсем позабыв про Дхандаса, который был в это время уже у статуй.

И вдруг мы услышали впереди глухой крик. Оторвав взоры от земли, мы взглянули туда и увидели, как Дхандас, подняв руки высоко над головой, грохнулся на землю.

Мы не успели подойти, как он поднялся сам, швырнул в сторону мешок и ружье и, шатаясь, как пьяный, и не оглядываясь на нас, пошел дальше.

У подножия горы он снова свалился, но на этот раз не смог встать и пополз на четвереньках. Мы подошли к тому месту, где валялись вещи Дхандаса, легли на землю и с испугом смотрели, как Дхандас карабкался по ступенькам, выдолбленным в горе.

Он исчез и не показывался около часа. И вот впервые за двое суток мы услышали громкий голос. Дхандас кричал нам сверху:

— Вода! Я нашел воду! Мы спасены!

Дхирендра встал, с нечеловеческими усилиями дошел до лестницы и поднялся на гору. Мы с Чаном пошли за ним, кое-как добрались до подножия горы и свалились. Вскоре вернулся Дхирендра с кружкой воды. Холодная вода показалась нам вкуснее, чем напиток богов, и вселила в нас жизнь, надежды, силу и мужество. Мы преодолели страшную пустыню, и какие бы трудности ни встретились впереди, нас уже ничто не могло остановить.

Глава XI. ДОРОГА СИДЯЩИХ ПИСЦОВ

Вас, наверное, удивит, что на горе оказалась вода, в то время как внизу расстилалась безводная пустыня, но объяснялось это явление довольно просто. Песок в пустыне лежал на твердых, водонепроницаемых породах, не пропускавших грунтовые воды. Вершина горы была сложена из таких же твердых пород, но чуть пониже, на склоне, обращенном к плато, шли мягкие, рыхлые породы, сквозь толщу которых, в двухстах метрах от вершины, пробивался родник чудесной чистой ледяной воды.

Подойдя к ручью, мы легли на живот и начали с жадностью, как козы, пришедшие на водопой, втягивать в себя воду.

С тех пор как наш отряд ушел от реки, мы впервые увидели воду, не считая, конечно, той, которую несли на себе в бурдюках. Да и в те дни, когда мы стояли лагерем на берегу реки, мы старались разбивать палатки как можно дальше от воды, потому что там постоянно кружились мириады мух, комаров и москитов. Еще из записных книжек Шивнатха мы узнали о том, что в долине реки Собат встречается особый вид мух, укус которых для человека не представляет никакой опасности, но для копытных животных-коров, буйволов и лошадей — он чаще всего смертелен. Это заставило нас в свое время отказаться от мысли пересечь пустыню на верблюдах, которые к тому же едва ли выдержали бы столь длинный путь на юг.

Мы вдоволь напились холодной воды, улеглись в густой тени деревьев и сразу же заснули непробудным сном.

Проснувшись на восходе солнца, я увидел, что Дхирендра уже разжег костер и подвесил над ним котелок. Вскоре проснулись Дхандас с Чаном, и мы втроем отправились к ручью и с наслаждением искупались впервые за много дней. Когда мы вернулись назад, завтрак был уже готов. Нас не пришлось долго упрашивать присесть к «столу», и мы, достав из мешка одеяло, расстелили его под густой зеленой кроной деревьев и с жадностью набросились на еду. Едва ли вы сможете даже представить себе, какими вкусными показались нам в тот день лепешки из риса, приготовленные умелой рукой капитана.

Мы досыта наелись и с интересом начали осматриваться. Мне никогда не забыть той радости, которую мы испытали, попав из огненного ада, где нет ни тени, ни воды, ни пристанища для путника, в райскую страну, покрытую веселыми зелеными рощами и лугами с высокой сочной травой, над которыми веял прохладный ветерок. Журчание бегущего перед нами ручейка было для нас сладостней звуков небесной лютни.

Под нами далеко на север уходила страшная пустыня, в которой не было ничего, кроме желтого горячего песка, а к югу от нас раскинулась чудесная страна, покрытая зеленой травой и могучими деревьями. Воздух был такой чистый, прозрачный, что горы казались совсем близкими. То здесь, то там возвышались небольшие холмы, густо поросшие зеленью. На склонах холмов лежали огромные глыбы камней. Небольшой ручеек, который брал начало от нашего родника, спускался вниз и, слившись по пути с другими ручьями, у подножия горы превращался в речку, которая текла по долине куда-то далеко на юг.

Примерно в четырехстах метрах от нас виднелись две каменные трехметровые статуи, повернутые друг к другу лицом. Едва только я их увидел, как тотчас же побежал к ним, чтобы получше рассмотреть. По виду они ничем не отличались от статуй сидящих писцов из Саккары. Время и климат сильно повредили скульптуры и совершенно сгладили черты лица. Каждый писец сидел на постаменте, скрестив ноги и держа на коленях бумагу.

Впереди, насколько хватал глаз, виднелось множество других таких же скульптурных пар, стоявших в четырехстах метрах одна от другой. Двойной ряд статуй тянулся от вершины горы далеко на юг, и высеченные из камня огромные писцы постепенно уменьшались в размерах, превращаясь в едва приметные точки, и наконец совсем исчезали из виду.

Несомненно, это те самые статуи, о которых писал Шивнатх, и та самая дорога, которая ведет от лестницы прямо в Митни-Хапи.

Невозможно описать восторг, охвативший меня. Хотя мы отдыхали всего лишь одну ночь, тем не менее я успел забыть все прошлые мучения и совершенно не думал о предстоящих опасностях. Открытие лишь одной дороги Сидящих Писцов уже само по себе имеет не меньшее значение, чем исследования Мариэтта24, а ведь наш путь по стране древней цивилизации еще, по существу, не начался. Я смотрел с интересом на горы, темневшие на юге, и уже не сомневался в том, что там мы увидим город Митни-Хапи с гробницей Серафиса.