Роберт Святополк-Мирский - Порубежная война Страница 21

— Я, кажется, догадываюсь, к чему клонит государь, — снова улыбнулся своей тонкой улыбкой Иван Волк, — продолжай, продолжай это очень интересно.

Поскольку Иван Иванович был уже коронован своим отцом на Великое московское княжение, придворные именовали его так же, как и Великого князя Ивана Васильевича — государем.

— Так что, любезные сестрицы, — сказал Иван Иванович, обращаясь уже не только к Олене, но и к Феодосии, которая слушала эти разговоры, не проронив ни слова и крепко сжав губы, — волхвы оказались правы! Они верно предсказали князю смерть от коня! Но заметьте — они не сказали ему, когда она ждет его.

— А что если бы Олег не послушался этих старцев, а тут же сел на коня и двинулся по своим ратным делам, — хитро спросил Волк Курицын.

— Я думаю, на первой же версте он упал бы с коня и свернул себе шею! — воскликнул Иван Иванович.

— Ага, — улыбнулся Федор Курицын, — ты хочешь сказать, государь, что судьба неизбежна, но у человека есть определенный выбор в пределах этой неизбежности?

— Да именно так! Князь Олег мог погибнуть в расцвете молодости, по причине своего любимого коня, а скончался в глубокой старости, хотя и по той же причине. Можно сказать, что он сэкономил целую жизнь, — рассмеялся своим почти беззвучным смехом Иван Иванович.

— На все воля Господня, — вкрадчиво сказала Великая княгиня Софья, — однако Господь в премудрости и доброте своей дает человеку некоторую возможность выбора. Конечно, волхвы были язычники, но если предположить, что Господь всемилостивейший решил их устами предупредить чадо свое об опасности, исходящей от коня, то мы в этом случае можем говорить о силе веры. Если бы Олег был человеком слабой веры, он презрительно отринул бы предсказание, и жизнь его пресеклась бы. Но сила веры позволила ему прожить еще много лет, хотя судьба, предначертанная Господом ему, как и каждому из нас, свершилась.

— Очень глубокая и разумная мысль, государыня, — склонился в любезном поклоне Федор Курицын.

— Не хотелось бы кощунствовать, — задумчиво сказал Волк Курицын, — но я хочу обратить внимание, что на самом деле мы совершенно не представляем себе волю Всевышнего, не знаем какова она, и если идти дальше — есть ли она вообще…. Мы лишь можем предполагать, что, ослушавшись волхвов и сев на коня, князь тут же принял бы смерть, но точно этого мы не знаем. А, может быть, Господь имел в виду как раз именно ту саму смерть от змеи в черепе и тогда Олег, не расставаясь со своим любимым конем, прожил бы точно такую же жизнь…

Великая княгиня Софья пристально посмотрела на Ивана-Волка.

— Неисповедимы пути Господни! И нам действительно не дано проникнуть в Его замыслы, — холодно сказала она.

Казалось бы, ничего не произошло, не было даже спора или острой дискуссии, но вдруг воцарилась какая-то напряженная пауза, а Иван Волк Курицын ощутил странный, внезапный холодок в душе, будто, проходя мимо, едва коснулась его своим невидимым одеянием сама смерть…

— А вот еще я хотела спросить, — Елена Стефановна как бы поторопилась разрушить неловкую паузу, меняя тему разговора, — что вы думаете о конце света, который наступит через шесть лет?

— В неправославных странах летоисчисление идет по другому календарю, — сказал Федор Курицын, — по нему выходит, что это будет не 7000-ый, а всего лишь 1492-й год от Рождества Христова, так что получается — до конца света еще далеко.

— Наше православное летоисчисление самое верное, — назидательно сказала Софья Фоминична и вдруг резко встала. — Княжна Феодосия, княжна Олена, пойдемте нам пора.

Все присутствующие поклонились.

— Продолжайте, продолжайте, — сказала Великая княгиня, — у вас тут очень интересные беседы, — она небрежно пнула ногой свернувшегося калачиком Савву, который, немедленно проснувшись, затрусил рядом с ней как собачонка.

Великая княгиня вышла, подталкивая дочерей в спину впереди себя…

Y

Вдаве Соломнии Кочановой в доме возля леса…

Тайнопись Y

От Саввы Горбунова

Преемнику.

Среда, 23 июня 1486 года

Москва, палаты великой княгини.

Во славу Господа Единого и Вездесущего!

Считаю своим долгом немедленно сообщить о возникшей ситуации. Несколько часов назад Великая княгиня с двумя младшими дочерьми посетила палаты Елены Стефановны. Там, как обычно, кроме самой Елены и ее супруга, находились наши сестра Марья, брат Неждан, а также дьяки братья Курицыны. Полагаю, что Софья появилась там не случайно. Как я уже не раз сообщал, у меня есть все основания подозревать, что она начала плести тонкую и сложную интригу с хорошо известными нам целями — добиться опалы или даже смерти Ивана Ивановича, Елены и сына их Дмитрия с целью в конечном итоге посадить на московский престол своего сына Василия.

Я начинаю подозревать, что Софья стала относиться ко мне холоднее, чем прежде, но, к счастью, сегодня был тот случай, которых становится все меньше, когда я имел возможность присутствовать при беседе и слышать каждое слово. Я не могу сказать ничего дурного о наших братьях и сестрах, самой Елене, Иване, Марьи и Неждане, но дьяки Курицыны вели себя чудовищно неосторожно. Я серьезно опасаюсь, что эта невинная беседа может привести к весьма тяжелым последствиям. Братья Курицыны, насколько мне известно, не посвящены в таинство нашей веры, а лишь просто разделяют некоторые убеждения, которые являются нашими догматами. В имевшей место беседе о судьбе человека и роли в ней Бога они допустили несколько опасных суждений, которые могли бы поставить под сомнение их традиционно христианские верования, и слова эти не ушли от внимания столь умной и образованной женщины, как Софья.

Некоторые высказывания Курицыных даже возмутили ее, и она, едва ли не впрямую подчеркнула свою верность и преданность православным канонам, как бы желая тем самым подвергнуть сомнению истинность веры присутствующих в догматы греческой веры.

Покинув покои Елены, Софья около получаса размышляла о чем-то, нервно кусая губы, а затем, узнав, что Великий князь свободен, отправилась к нему, не взяв меня с собой. Таким образом, мне неизвестно о чем беседовали супруги, но, полагаю, Софья нашла нужные слова, чтобы очернить своих врагов в глазах супруга…

… — Ты чем-то взволнована? — спросил Иван Васильевич, — целуя супругу в лоб.

— Нет, дорогой, просто немного устала. Я была сейчас в палатах у твоей невестки. Наконец-то меня соизволили пригласить на их странные разговоры. Елена вышивает пелену, а ее супруг и твои лучшие дьяки Курицыны развлекают ее умными беседами.