Джон Боуман - Остров Демонов Страница 24

Пьер вспомнил, что собирался увидеться с Маргерит.

— Но время… мое поручение не терпит отлагательства…

— Два-три дня отсрочки не имеют решающего значения для выполнения вашей миссии, а лишь пойдут на пользу.

Служанка принесла шкатулку, наполненную кольцами, которые мадам надела на все десять пальцев, тщательно выбирая каждое.

— Вы чрезвычайно галантный кавалер, и, будь мне шестнадцать лет, я захотела бы стать вашей дамой. Но если бы я жила в провинции, ничего не зная о дворе и государственных делах, я бы думала только о том, почему вы не приезжаете ко мне… если бы любила вас. Я бы думала только об одной защите от всех неприятностей — о ваших сильных руках на моей талии… — она оценивающе посмотрела на Пьера, потом снова принялась изучать свои перстни. — Должно быть, у вас небольшой опыт общения с дамами, друг мой. Это хорошо, что вы служите только ей, и я уверена, что она тоже любит вас.

Пьер побледнел. Он чувствовал учащенные удары сердца. Он так ясно представлял Маргерит, когда герцогиня говорила о ней. Возможно ли, что Маргерит и он когда-нибудь проведут вместе эту «долгую ночь»?

— Я направляюсь в Пикардию, — выпалил Пьер. — Это в стороне от истинной цели моего путешествия.

— Догадаются ли шпионы Монморанси, что, направляясь в Пикардию, вы поедете в Савойю? Об этом никто не должен знать. Иначе они убьют вас, Пьер. Но если поручение будет выполнено, Филипп сделает то, о чем вы больше всего мечтаете.

Пьер посмотрел на нее: неужели она знала, что больше всего на свете он мечтал получить Маргерит?

— Но, — мадам отложила в сторону шкатулку и встала, уронив на пол несколько не понравившихся колец, — в первую очередь вы должны убедиться в ее привязанности к вам. А теперь ступайте и спросите конюха по имени Ансельм…

ГЛАВА 21

Пьер чувствовал под собой мощь Баярда — и как будто воспрянул духом, испив из живительного источника. Жизнь рыцаря часто в большей степени зависит от его лошади, чем от меча, особенно во время атаки и отступления. Добрый конь был ближе ему, чем кто-либо, был настоящей любовью и боевым товарищем.

Пьер ехал через лес по охотничьей тропе, которую показал ему конюх Ансельм, и мимо него проносились деревья без листьев, похожие на скелеты. Отъехав на приличное расстояние, он натянул поводья и обернулся назад, хотя и не ждал погони так скоро. Пылающий огнями фейерверков город сиял в ночи, как сказочный дворец. Король тоже, наверное, там — вместе со своей дамой в роскошном платье и с таинственной улыбкой. Пьер вдруг с удовлетворением подумал, что ее глаза будут внимательно следить за лесом, стараясь разглядеть среди деревьев своего посланца.

Он дернул поводья, и Баярд мгновенно повиновался. Пьер дышал глубоко и с наслаждением. Он был свободен! Свободен от любовных сцен и непристойных жестов, от пастушки и ее посоха, от величественной дамы с квадратным подбородком и властным взглядом, от золотистого облака ее волос и пышной груди. Он держал свое обещание, спеша в ночи к девушке, которая ждала его, ждала год за годом, чтобы он освободил ее из плена. Что бы ни случилось, Маргерит будет принадлежать ему — и никому больше! Но он помнил, что сейчас его ждало не любовное свидание.

При дворе и в армии он узнал, что есть много способов, чтобы понравиться врагу, но только один, чтобы понравиться даме. И он доказал, что стал взрослым, не только на поле боя. Еще раньше он был вовлечен своими приятелями офицерами в удовольствия, сопровождавшие боевые действия. И он с готовностью принимал в них участие, следуя примеру мужчин, которыми восхищался, — разве блистательный кавалер Баярд не делал то же самое? Но он никогда не смешивал желания своего тела с чувствами к молодой девушке, которая стояла под старой яблоней и кричала с обидой: «Я хочу тебя, Пьеро!»

Но когда он вспоминал о Маргерит, о ее трепете в ответ на его пылкую страсть, ему начинало казаться, что его возрождающиеся желания не имеют ничего общего с тем, что он уже познал — это были новые, не знакомые ему желания. Юноше казалось, что они недостойны любви, которую он так давно боготворил. Его постоянно посещали сотни мыслей, которые, казалось, сводились к одному. Даже играющие под атласной кожей мышцы Баярда возбуждали в нем ощущения, не подвластные разуму.

Он не пытался выехать на Королевский тракт, хотя и терял время, отыскивая путь в темноте среди незнакомых деревень. Если за ним послана погоня, то искать его будут наверняка на дороге в Париж, где заключен в тюрьму его дядя. Когда рассвет позолотил башни и купола столицы, всадник свернул к Сен-Дени, теперь уже не боясь заблудиться.

В Монтрее Пьер остановился в «Золотом олене». Он распорядился насчет Баярда и зашел позавтракать. Пьер с удовольствием поспал бы несколько часов, да и коню тоже не помешал бы отдых. Юноша чувствовал себя теперь относительно безопасно. Д'Этамп права: кому придет в голову искать его на пути в Пикардию? Он поел и протянул ноги к камину, надвинув шляпу на глаза. Но заснуть не удавалось.

К восьми часам он не мог больше оставаться в трактире. Он оплатил счет и приказал седлать Баярда. Конь, казалось, испытывал то же нетерпение, что и Пьер. Они скакали по охотничьим тропам, избегая проезжей дороги, но теперь хорошо знали путь: через Уазу, Сомму, — домой!

Пьер с надеждой смотрел в бледное зимнее небо. Ночная лихорадка прошла, и он с большим подозрением вспоминал все сказанное и сделанное, обдумывая интригу, направлявшую его сейчас по дороге в Пикардию, куда он и так стремился всем сердцем. Он был уверен, что дядя не отказался от своих планов относительно женитьбы Пьера, и что Шабо выбрал бы другого курьера, который не поехал бы в Турин через Аббевиль. Какую цель преследовала эта великая женщина? Если она отправила его по этой дороге ради его безопасности и безопасности его миссии, то существовали менее извилистые пути, которые были, к тому же, куда обоснованнее — например, поездка в фамильный замок в Пойто. Теперь он понимал, что Анна очень искусно манипулировала им. «А разве не это вы планировали… на север вместо юга Франции…» Ее слова: «Если бы мне было шестнадцать лет… я бы удивлялась, почему вы не едете ко мне…» Она все знала о Маргерит! Ей мог рассказать только дядя — и все-таки она послала его к Маргерит, причем намеренно подстрекала его. Она призналась, что ей тоже не нравятся планы адмирала относительно Пьера. Не была ли д'Этамп заодно с врагами адмирала — и поэтому услала его подальше от Турина? Но в этом случае она могла просто приказать взять его под стражу в Фонтенбло и не рассказывать о тайнике и бумагах; и уж, конечно, тогда бы она ни словом не обмолвилась о своих письмах.