Джон Боуман - Остров Демонов Страница 25

Его дядя постарался сделать из племянника солдата, но никогда не стремился воспитать из него придворного. Корни интриги терялись в прошлом, так что Пьеру многое было непонятно. Но течение мыслей было таким же прямым, как дорога в Аббевиль. Он следовал совету герцогини: сначала он должен увидеться с Маргерит, а уже потом послужить дяде. Если не поможет фаворитка короля, то Придется снова просить дядю защитить их с Маргерит, ведь он стольким рисковал для Шабо.

Препятствия не исчезают сами по себе, но Пьер отказывался о них думать. Конечно, в Аббевиле ему понадобится помощь брата Жана; но, кроме этого, он мог прекрасно положиться на самого себя.

ГЛАВА 22

Святая Дева, мать всех скорбящих! Прости бедного грешника… Такие богатства! Такая великолепная золотая корона! И они не приносят никакой пользы, запертые в позолоченных сундуках! Что по сравнению с ними значит одна маленькая жемчужина, мать пресвятая! Бедные, измученные прихожане великого аббатства должны платить, чтобы жить, платить, чтобы умереть, и платить, чтобы жениться…

Брат Жан, не отрывая глаз от изображения богоматери, повернулся к древнему и милосердному лику Святого Иосифа.

— Это не так много, о самый понятливый из мужей, чтобы наш великий архиепископ мог продолжать выступать против уложений короля, этого незаконнорожденного… чтобы наши скряги заплатили дань за первые три брачные ночи или не дотрагивались до своих жен, с которыми они воссоединились с самыми благими намерениями. Наш архиепископ богат, пресвятой муж. Все его аббатства ломятся от золота и драгоценностей. И все-таки его жажда золота не удовлетворена. Он проклинает каждого негодяя, который попробовал запретный плод, которого он так давно жаждал, прежде, чем заплатить за него. Эти скряги не такие, как ты, терпеливый муж. Но правосудие свершится!

И он вновь оборотился к иконе богоматери.

— И девушки сейчас не такие, как ты, царица небесная! Не выходить замуж стало так легко. Если бы ты не была девственницей, то не допустила бы подобного! — с упреком сказал он. — Дочь мельника, Селестина, все еще не замужем. Да обратятся к ней мысли твои, Святая Дева!

Брат Жан перекрестился и отошел от алтаря, потом растянулся на скамье и громко заныл.

— Я столько раз говорил себе… Теперь я должен исповедоваться, потому что снова ругал архиепископа. У меня и так есть свой грех — я слишком люблю плоть. О, как холодно и сыро! Эти бессонные ночи доведут меня до смерти.

Он плотнее прижался к спинке скамьи и наглухо завернулся в капюшон, дрожа от холода. «Я проснусь окоченевшим, — подумал он. — Но, по крайней мере, я проснусь раньше, чем они меня обнаружат». И монах успокоился.

Ему снился мост через сонную Сомму. Ему снились сводчатые арки, тяжелые высокие сапоги и отполированные седла. Ему снились драки и удары…

— Эй!

Он проснулся.

— Брат Жан!

Монах наугад взмахнул рукой, но его кулак был перехвачен двумя сильными руками.

— Ты что, не узнаешь меня, брат Жан?

Он повернулся, но было так сумрачно, что ему пришлось податься вперед, чтобы разглядеть что-либо. Перед ним стоял… молодой петушок — с юношеской бородкой, в забрызганной грязью одежде.

— Пьер!

— Ты один?

— Почему бы мне не быть одному? Кто еще будет ночью молиться со мной? Я никогда не сплю!

— Мне нужна твоя помощь!

Брат Жан протер глаза рукавом рясы.

— Подойди к алтарю, чтобы я мог тебя разглядеть.

«Что-то случилось, — подумал он. — Но я сам напросился на неприятности, больше упрекая, чем молясь». Он подвел Пьера к свечам, изучая с ног до головы, но Пьер прервал осмотр.

— Я хотел бы услышать, что ты рад видеть меня, — с улыбкой сказал он.

— Мой петушок, я, конечно рад! Но ты — жизнь, а я — смерть. Прости меня, — сказал монах и обнял Пьера.

— О, брат Жан, как часто ты был мне нужен! Как часто я хотел поговорить с тобой! Ты ведь знаешь все…

Брат Жан открыл рот, его небритое лицо выражало удивление, но он попытался выглядеть наставником.

— Садись, — он подтолкнул Пьера к скамье. — Давай поговорим.

Пьер поведал ему сюжет, который мог появиться разве что в «Романе о Розе». Голова бедного монаха пошла кругом. Король, королевская шлюха, адмирал, коннетабль! Но самое главное — перед ним сидел юноша, а там, совсем невдалеке, спала девушка. В рассказе Пьера не было ничего, с чем ему хотелось бы поспорить. Он представил их вместе, тело к телу. Прекрасно!

— Один монах уехал сегодня ночью в Ле Кротуа, — сказал наконец брат Жан, — а оттуда он должен попасть в Англию. Его никто никуда не посылал, он просто попал в одну некрасивую историю. У тебя есть деньги?

Пьер коснулся мешочка в кармане. Брат Жан кивнул. Неожиданно он почувствовал обволакивающее его тепло. Это было его собственное тепло. Ему хотелось обнять Пьера, чтобы передать ему это тепло, но он продолжал сидеть неподвижно.

— У тебя есть какие-то идеи?

— Я пришел к тебе, — ответил Пьер.

Жану снова захотелось дотронуться до него, но он не сделал этого. Он погрузился в раздумья, наблюдая за тенями, пляшущими на лице Пьера и делавшими его то юным, то старческим.

— Кажется, надумал. Я помогу тебе.

Пьер взял брата Жана за руку. Монах хотел было отдернуть руку, но успокоился, почувствовав, что рука Пьера была такой же мозолистой и грубой, как и его собственная.

— Я знал, что ты поможешь! — воскликнул Пьер. — Я знал, что только ты способен на это. Каков твой план?

— Этот монах, брат Анатоль, едет на муле в Ле Кротуа. Завтра он отплывает в Англию. За золотые ливры из твоего кошелька, я уверен, он совершит грех и нарушит законы Франции.

— Но…

— Ты поедешь за ним…

— Но что с Маргерит? Она не узнает…

— Предоставь это мне. Сейчас зима, и они не поедут в Аббевиль на мессу, а придут сюда, так что я смогу их увидеть. Мадемуазель де ла Рош встретится с тобой через час после вечерней молитвы под старой яблоней. — Брат Жан обнял Пьера за плечи. Он посмотрел на мерцание свечей и повернулся на восток, где солнце уже окрасило землю в пурпурные и золотистые тона. — Поезжай в Ле Кротуа, милый мой, и догони этого отступника. Если он согласится выполнить твою просьбу, то приготовь седельную подушку, а брат Жан будет ожидать тебя с невестой. Прости, Господи, мою душу грешную!

ГЛАВА 23

Монсеньер Роберваль стал губернатором всей Канады. Они набирают моряков и колонистов со всего королевства. Конечно, монсеньер вице-король и маркиз очень заняты… они выполняют обязанности при дворе и в Париже, но монсеньер вице-король все-таки… «— Бастин оторвала взгляд от письма. — Ха! Мадам Роберваль, видно, очень нравится этот титул, а? Представляю, что ждет лакея, который забудет обратиться к ней» госпожа вице-королева «!