Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - Рональд Дитмар Герсте Страница 25

Естественно, злобный характер монарха в первую очередь отражался на его поведении: он был грубым человеком, пренебрежительно относившимся к образованию и культуре, с жестокими повадками и, вероятно, отличался изрядной долей садизма. Об этом также свидетельствует его отношение к подрастающему сыну, впоследствии ставшему Фридрихом Великим, которого король так изводил, что тот пытался бежать за границу. Фридрих Вильгельм I хотел, чтобы за неудачную попытку к бегству его сына приговорили к смертной казни. Когда судьи отказались, он заставил 17-летнего Фридриха наблюдать за казнью его друга и доверенного лица Ганса Германа фон Катте. Но помимо неуправляемого характера, особенно во второй половине правления, также играл роль еще один фактор, делавший короля непредсказуемым и вспыльчивым: он страдал от сильных болей. У Фридриха Вильгельма I была подагра. Когда он посвящал себя рисованию – одному из его немногих экскурсов в мир культуры, – то часто подписывал свои простые картины in tormentis pinxit, «нарисовано в страданиях».

Врачам той эпохи было ясно, как он заработал свой недуг: как и многие коронованные особы, Фридрих Вильгельм I предавался гастрономическим удовольствиям. На его столе, как и при всех королевских дворах и в аристократических имениях, преобладали мясные блюда и, конечно же, было много алкоголя. Король становился все более тучным и почти не мог двигаться. По мере приближения конца жизни он увядал как физически, так и ментально. Фридрих Вильгельм I, который в итоге оказался в инвалидном кресле, умер 31 мая 1740 года в возрасте 51 года в Потсдамском городском дворце.

Его сын, взошедший на прусский престол как Фридрих II и еще при жизни получивший прозвище «Великий», унаследовал отцовскую склонность к употреблению большого количества мяса. Однако за обедом он не ел так много, как его отец: Фридрих Великий не страдал от лишнего веса. Его форменные кители, дошедшие до наших дней, а также портреты, сделанные при жизни, указывают на то, что в молодости его телосложение было в пределах нормы, а в более поздние годы его можно было описать скорее как тщедушного человека небольшого роста. Но его конец был похож на конец его отца, хотя ему и была отпущена гораздо более долгая жизнь: в последние годы Фридрих II также провел большую часть времени в инвалидном кресле на террасе построенного им дворца Сан-Суси в окружении своих горячо любимых борзых. Он предпочитал их компанию человеческому обществу и высказал желание быть похороненном вместе со своими собаками, которое исполнили только в 1991 году.

Едва ли не все влиятельные деятели раннего Нового времени, то есть примерно трехвекового периода, были подагриками.

Связь между богатством, а зачастую и властью, и подверженностью заболеванию была очевидна. Нигде различие между высшим сословием и основной массой населения не было настолько очевидно, как в вопросе пищи: представители высшего класса поглощали ее, сидя в зеркальном зале, освещенном многочисленными люстрами, а люди из низших классов – в мрачных, похожих на сараи лачугах. Дворянин и его дамы подкреплялись каплунами и дичью, свиной брюшиной и фаршированными лебедями, вино и портвейн искрились в графинах. А простой фермер ел пшенную кашу и пил, если мог себе это позволить, пиво, вкусовые качества которого до изобретения технологий охлаждения оставляли желать лучшего. Такое различие в образе жизни сохранялось, когда особую роль стала играть буржуазия и, прежде всего, крупные предприниматели, а внизу демографической пирамиды к крестьянству присоединились и промышленные рабочие. Заслуживает внимания деликатное определение болезни, сформулированное графом Честерфилдом, английским государственным деятелем второй половины XVIII века: «Подагра – это болезнь джентльменов, а ревматизм – болезнь кучеров наемного экипажа»[134]. Следует добавить, что кучера страдали ревматическими заболеваниями в основном из-за жизни в условиях повышенной влажности и несоблюдения правил гигиены. Кроме того, они подвергались воздействию погодных условий, когда выполняли свою работу, сидя на козлах, в то время как настоящий джентльмен сидел внутри экипажа и был защищен от ветра и дождя.

Подагра – это нарушение обмена пуринов, которое приводит к отложению солей мочевой кислоты в суставах. Как правило, сначала поражается плюснефаланговый сустав на большом пальце стопы: он опухает, краснеет и начинает болеть. Поэтому художники и сатирики часто изображали больного подагрой полным мужчиной, чья забинтованная нога лежит на табурете, или сидящим в инвалидном кресле, опять-таки с повязкой на ноге. Например, Вильгельм Буш в своей истории в картинках Der neidische Handwerksbursch[135] 1872 года нарисовал пациента с тщательно забинтованной левой стопой и добавил следующие строки: «Но толстяк – Ой! Моя нога! / Сегодня снова разыгралась подагра».

Из-за боли в большом пальце, появляющейся в самом начале заболевания, болезнь и названа «подагрой»: с греческого языка это слово переводится как «нога в капкане».

В числе больных подагрой был первый «военный предприниматель» современности, генералиссимус Священной Римской империи, участвовавший в Тридцатилетней войне, Альбрехт Венцель Евсевий фон Валленштейн[136]. В первой половине войны ему удалось стремительно возвыситься, и в конце концов он получил столько власти, что его наниматели – император и союзники из католической Лиги – временно отстранили его, а позже организовали убийство. Большую часть своей карьеры он серьезно болел. В 1620 году, когда война, казалось, закончилась быстрой победой империи над чешскими повстанцами, Валленштейну, по его собственным словам, пришлось очень тяжело. Он дал объяснение своему состоянию: «В июле 1620 года я был смертельно болен, и причиной болезни, я полагаю, стало пьянство»[137]. Именно подагра частично обездвижила Валленштейна – в некоторых походах его переносили слуги, – а также сделала его вспыльчивым (подобно Фридриху Вильгельму I). Иногда он даже не мог сесть на лошадь, что для военачальника той эпохи практически приравнивалось к профессиональной непригодности. Вероятно, подагра у него протекала параллельно с сифилисом, что после его окончательного отстранения привело к быстрому ухудшению физического состояния и общей беспомощности. У него не было никаких шансов против решительных наемных убийц при побеге в Эгер февральской ночью 1634 года.

Подагра известна целителям с давних времен. В египетском Папирусе Эберса (около 1500 года до н. э.) говорится об этом недуге, а также о способах его лечения: упоминается экстракт осеннего крокуса. Праотцу западной медицины, жившему с 460 по 377 год до н. э.[138], Гиппократу также были известны симптомы подагры; учитывая, как много в Древней Греции потреблялось вина, Гиппократ наверняка понял причинно-следственные связи. В одном современном учебнике кратко резюмируется уровень знаний целителя: «Гиппократ писал, что подагра возникает в основном у взрослых и на всем теле, что она редко встречается у женщин “до того, как у них прекратились месячные” и ее никогда не бывает у евнухов. Он признавал ее