Под спудом тайны - Сергей Дмитриевич Юров Страница 28

Когда колонка стихов легла на бумагу, он вопросительно посмотрел на младшего брата.

– Черкните и вы, Константин Семеныч, не сочтите за труд. Пошлю самый красивый вариант.

Тот пожал плечами, поколебался, но просьбу все-таки исполнил.

– Вот спасибо! – Хитрово-Квашнин сунул сложенный лист в карман и с удовлетворением похлопал по нему. – Что ж, нам пора двигаться дальше.

На пути к двери Хитрово-Квашнин остановился возле стеклянной пирамиды с курительными трубками разного вида и размера. Судя по всему, она являлась особой гордостью Матвевских.

– Какое разнообразие! – покачал он головой.

– Прямо настоящая коллекция, – сказал Аблов.

– Самая большая в уезде! – заявил старший брат, встав возле пирамиды. – Так и есть… Тут глиняные трубки, пенковые, есть экземпляры из бамбука и кукурузного початка, масса деревянных – из боярышника, бука, клена, самшита. Эти обтянуты замшей, те – свиной кожей, и на каждом чубуке наши с Константином инициалы.

– И трубки можно потрогать, взять в руки? – спросил Соколовский.

– Пожалуйста, оцените изящество линий и форм. Что любопытно, господа, у многих трубок своя история. Вот эта, к примеру, побывала на дне Черного моря, та – едва не сгорела в огне камина князя Волконского. А это изделие одного московского мастера, – Матвеевский с улыбкой стукнул пальцем по черенку трубки, которую держал в зубах, – одно из самых моих любимых. Оно легковесно, имеет глубокую чашу и горит, только вдумайтесь, не менее двух часов! К тому же, обладает длинной сверловкой – дым, благодаря этому, остывает почти полностью… Здесь набор ложечек для вытаскивания остатков табака, шильца для проделывания каналов в слишком утрамбованном табаке и сами трамбовки. Кто курит, тот понимает, что без утрамбовки зажженный табак будет неизменно гаснуть… Целый арсенал для нашего удовольствия!.. Эскулапы вот часто толкуют, что курить вредно, что дым опасен, то да се. Так ведь, Евстигней Харитоныч?

Расследователь с улыбкой развел руками.

– Сей факт не требует доказательств. Штаб-лекарь Вайнгарт, к примеру, утверждает, что много здоровее табак нюхать, чем курить.

– Пусть себе нюхает, пусть нюхают и другие. Но вот мы с братом придерживаемся иного мнения. Какое наслаждение получаешь от того, что, эдак сидя в глубоком кресле перед камином, пускаешь к потолку густые клубы дыма, либо ровные кольца, что обретаешь хорошее расположения духа, продувая трубку, набивая ее, раскуривая или прочищая ложечкой! Тут настоящий ритуал, священнодействие, не так ли, Филипп Елизарыч?

– Это правда, – улыбнулся Аблов. – Лучше и не скажешь.

ГЛАВА 11

Справившись с нелегким поручением по передаче тела корнета близким, Зацепин распрощался с Поповым, отпустил судейский экипаж и, заглянув ненадолго домой, направил стопы в сторону Межевой, к деревянному на каменном фундаменте флигелю Горелова. 42-летний губернский секретарь, поприветствовав его в вестибюле, пригласил в гостиную.

– Вы же в Нижнюю Абловку укатили, Ардалион Гаврилыч, – сказал он, усаживаясь в кресло и раскуривая короткую пенковую трубку. – Расследовать тамошнее убийство… Кто ж там учинил такое?.. Присядьте, что топчетесь-то?

Зацепин, переминаясь с ноги на ногу, недовольно мотнул головой.

– Некогда мне здесь рассиживаться, Иван Андреич! А вернулся я в Петродар для того, чтобы кое-что здесь выяснить.

– И что же?.. Говорите, коль нанесли мне визит.

– Вы меня не понуждайте! – Зацепин сурово сдвинул брови. – Я при исполнении, шутки шутить с собой не позволю!

– Экий вы колючий, Ардалион Гаврилыч!

– Какой есть. Так вот, мы с Хитрово-Квашниным знаем, что Матвеевские присутствовали на недавних именинах вашей супруги.

– Да, братья здесь были, все два дня. Ну, и что?.. Вы полагаете, что они причастны к гибели француза?.. Несусветная чушь! Матвеевские душевные, приятные в общении люди, я с ними давно дружу. А какой у них замечательный конский завод! Какие бойкие скакуны! Вот увидите, пройдет совсем немного времени, и они составят конкуренцию самому воейковскому Лебедю… Вот уж вы и забегали по гостиной. Да присядьте же, наконец!

Поручик, встав напротив Горелова, энергично отмахнулся.

– Я, сударь, приехал не о конском заводе толковать! Хорош он, наверное, спорить не буду. А мне вот что надо знать: кто-нибудь из Матвеевских покидал ваш дом на долгое время? Скажем, часа на три?

Горелов попыхтел трубкой, посмотрел на пол, бросил взгляд на потолок.

– Что тут скажешь?.. Гости выходили прогуляться, почти все. Кто по Межевой фланировал, кто по Продольной, а иные и по Дворянской вплоть до Верхнего сада.

– Вы, Иван Андреич, извиняюсь, не кобель на привязи, чтобы все держать под контролем, могли и не доглядеть. Да кто угодно мог незаметно смотаться из дома на другое утро!

– Как это незаметно? Что вы несете?

– Да вот так! Выскользнуть наружу, сделать все, что полагается, и вернуться назад. Много ума не надо, да еще, если все у них было спланировано. Нет, я, конечно, не хочу сказать, что оба брата замешаны в это дело. Преступную схему мог задумать и осуществить один из них.

– Ардалион Гаврилыч, здесь ночевали и другие гости, в доме прислуга. Как это незаметно! Бред, абсурд!..

– Позовите сюда слуг! Может, они прояснят дело.

– Пожалуйста… Эй, там, Анисифор!.. Куприян! Ну-ка быстро сюда!

Лакеи едва ли не в ту же секунду оказались в гостиной, будто дежурили у дверей.

– Кто-нибудь из гостей покидал дом надолго утром второго дня именин? – спросил у них хозяин, окинув строгим взглядом. – Говорите все, как есть, не утаивайте!

Лакеи переглянулись и стали пожимать плечами.

– Не было такого, барин, чтоб надолго, – прогудел один из них. – Мы бы, тово, знали.

«Небось, спали, как сурки», – подумал Зацепин, глядя на их сытые лица.

– Вам романы авантюрные сочинять, Ардалион Гаврилыч! – усмехнулся Горелов, знаком выдворив лакеев из гостиной. – Незаметно!.. Быть такого не может… Знаете, выпьем лучше по рюмочке. Я, сказать правду, совсем не против, с именин еще не пришел в норму… Налить? У меня прекрасная вишневочка! Душистая, с кисловато-сладким вкусом. Сам делаю. Беру самые крупные плоды, заливаю водкой, закрываю крышкой и ставлю на полмесяца в прохладное место. Раз в день обязательно взбалтываю емкость, чтобы вишенки отдали всю свою, понимаете, сладость, всю свою, так сказать, суть. Процеживаю…

– Нет у меня времени выслушивать всю эту вашу кухню, Иван Андреич. Дел невпроворот!

– Успеете, с вашей-то прытью и подвижностью…

– Вы, видно, не понимаете. Вам русским языком сказано – некогда!.. Все на этом, мне пора!

Губернский секретарь, провожая нетерпеливого гостя и удерживая его за рукав, попытался вызнать подробности расследования в Нижней Абловке, но остался ни с чем. Зацепин с грубоватой ноткой в голосе попенял ему:

– Иван Андреич, вы сами служили в нижнем земском суде. Вам ли не знать, что подобное любопытство не приветствуется!

– Знаю, знаю, уж