Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - Рональд Дитмар Герсте Страница 30

Гегели были достаточно состоятельными, чтобы позволить себе сбежать из города во время эпидемии холеры.

«Жили на природе» Гегели в летнем доме, который называли Schlösschen[158], в тогда еще сельском Кройцберге. От этих условий жизни – вне всяких сомнений, с точки зрения санитарных норм более безопасных, чем проживание в центральной части города, – пришлось отказаться, поскольку Гегель был обязан читать лекции: «начало занятий в университете» сопоставимо с нынешним началом зимнего семестра. Квартира супружеской четы находилась в центре города на Купферграбене[159], напротив сегодняшнего Музейного острова. В описании, сделанном Марией Гегель в тот момент, когда ее боль была еще свежа – письмо было написано всего через три недели после смерти Гегеля, – примечательно не столько то, что она называет своего мужа «Гегелем» (это было широко распространено среди образованных представителей среднего и высшего классов того времени), сколько тот факт, что зажиточная семья была хорошо осведомлена об угрозе в большом городе и что у Гегелей – в отличие от 99 процентов других жертв холеры – в почти круглосуточном распоряжении был личный врач, от которого, впрочем, оказалось мало толку. Еще один примечательный факт – Мария Гегель вскоре узнала о застарелом желудочном заболевании своего мужа, которое заставило некоторых биографов Гегеля предположить, что он умер в Берлине во время холеры, но не от нее. Тем не менее холера остается официальной причиной смерти философа. Но такая известная личность в представлении жены и других современников не мог умереть такой ужасной смертью: кончина философа должна быть благородной, почти красивой и определенно достойной. Поэтому не исключено, что Мария Гегель, описывая смерть мужа, из стыда умалчивает о главном симптоме холеры – сильной диарее[160].

Среди жертв холеры также оказались двое известных прусских военнослужащих. Августа Нейдхардта фон Гнейзенау, военного реформатора, который, будучи молодым офицером, участвовал в войне за независимость США, король Фридрих Вильгельм III назначил командиром прусского корпуса на границе с Польшей. По приказу монарха прусские вооруженные силы должны были помочь русским войскам в подавлении польского восстания (русские подавили его без военной помощи Пруссии). Гнейзенау был великим стратегом, но ничего не понимал в медицине. 1 мая 1831 года он написал Вильгельму фон Шарнхорсту, своему зятю и сыну своего давнего соратника Герхарда фон Шарнхорста: «Сам я не считаю холеру настолько заразной или опасной». 9 августа он написал жене: «Если бы у меня был выбор, какой смертью я хочу умереть, то я бы предпочел холеру пушечному ядру или апоплексическому удару. В 71 год, когда былая умственная и физическая сила пошли на убыль и радостей от жизни ждать больше не стоит… тогда посреди эпидемии можно, подобно мне, взирать со спокойным равнодушием и проявлять заботу по отношению к другим, кто оказался под угрозой смерти»[161]. Его желание сбылось: через две недели он встретил смерть не от пушечного ядра, а от холеры. 16 ноября 1831 года за Августом Нейдхардтом фон Гнейзенау последовал начальник его штаба, известный военный теоретик Карл фон Клаузевиц.

Американский президент Джеймс Нокс Полк, еще одна жертва холеры, сначала был похоронен в братской могиле.

Другие нации также понесли значительные потери во время различных пандемий холеры в XIX веке – третья пришлась на период с 1839 по 1856 годы[162], четвертая разразилась с 1863 по 1875 год. На политической арене самое высокое положение среди жертв холеры занимал американский президент Джеймс Нокс Полк. Он был компромиссным кандидатом, который неожиданно победил на президентских выборах в 1845 году, и во многих отношениях необычным политиком. Еще до своего президентства он заявлял, что не хочет баллотироваться на второй срок. В дальнейшем он сдержал все свои значимые предвыборные обещания, включая вхождение Техаса, который в течение нескольких лет оставался независимым, в состав Соединенных Штатов и установление северной границы с британской Канадой, что было достигнуто за счет угроз и дипломатии. Техас, а вместе с ним и нынешние штаты Аризона, Нью-Мексико, Юта, Невада, отдельные части Колорадо и, прежде всего, Калифорния[163] перешли к Соединенным Штатам после непродолжительной войны против Мексики, – ныне позабытый большинством человек, сидевший в Белом доме, невероятно расширил территорию Соединенных Штатов. Покинув пост в марте 1849 года, Джеймс Нокс Полк отправился в прощальный тур по американскому югу. В июне он умер от холеры в Нэшвилле, столице своего родного штата Теннесси. Несмотря на власть и известность американского президента, его сразу похоронили в братской могиле, потому что трупы жертв холеры хоронили как можно скорее и без церемоний. Впоследствии Полк был эксгумирован и сначала погребен на территории его поместья, а затем в 1893 году перенесен в нынешнюю гробницу перед Капитолием в Нэшвилле. Еще один переезд, в город Колумбия, на его четвертое final resting place[164] планируется в ближайшем будущем – президент США, умерший от холеры, похоже, еще не обрел покой[165].

Еще одной известной жертвой, вероятно, стал великий композитор Петр Ильич Чайковский. В качестве официальной причины смерти называют заражение холерой в результате употребления загрязненной и некипяченой воды в ресторане Санкт-Петербурга в октябре 1893 года. Также высказывают предположения о самоубийстве – посредством мышьяка или, возможно, даже путем сознательного употребления инфицированного напитка.

На момент, когда в 1831–1832 годах холера распространилась за пределы Пруссии, смерти этих двух выдающихся личностей были еще в далеком будущем. По крайней мере, некоторым государствам, таким как Саксония, удалось полностью предотвратить эпидемию благодаря введению строгих правил въезда и импорта (хотя такая тактика часто имела разрушительные последствия для экономики). В знак благодарности судьбе и властям в разных городах были воздвигнуты небольшие памятники, такие как Холерный фонтан в Дрездене, спроектированный Готфридом Земпером, посетившим «Флоренцию на Эльбе»[166].Этот фонтан находится недалеко от Дворца Ташенберг, то есть всего в нескольких шагах от еще более знаменитого творения Земпера, Дрезденской оперы.

В середине века холера поразила южную Германию – в первую очередь, Королевство Бавария, которое в ту пору переживало культурный расцвет. Великое изобретение XIX века, подарившее людям небывалую мобильность, теперь способствовало распространению холеры, как утверждает историк Манфред Вазольд в одном из своих многочисленных сочинений по истории эпидемии: «Город Нюрнберг, который не стоял ни на одной судоходной реке, до сих пор оставался нетронутым. Однако с 1852 года между Мюнхеном и Нюрнбергом открылось прямое, сравнительно быстрое железнодорожное сообщение, время в пути составляло около семи часов. И теперь эпидемия достигла