Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский Страница 31

на берегах Понта Эвксинского. Не случайно пересказ строк Гомера мы находим на черепке VII в. до н. э. древнейшего греческого поселения на островке Питекуссе. Можно не сомневаться в том, что люди, проложившие пути через Мессинский пролив и побывавшие в Сицилии, не пугались Сциллы, Харибды, циклопов и прекрасно понимали разницу между реальными опасностями и вымыслом. Гомер возмещал своей фантазией то, чего не хватало людям в жизни. Он поднимал их на Олимп и открывал им мир богов, которым было не чуждо ничто человеческое. Таких богов, как у Гомера, не знал ни Древний Восток, ни эгейский мир.

И нам нет смысла истощать себя и наши компьютеры решением гомеровской загадки. Нам важно лишь понимать, что без Гомера, кем бы он ни был – единственным автором, двумя или даже целой корпорацией певцов, – не состоялось бы того, что мы называем античной литературой и, более широко, античной культурой.

Соперник Гомера. Античному образу жизни и образу мышления присущи состязательность, соперничество – то, что греки обозначали словом «агон». Соперничали между собою города-государства. В каждом городе соперничали в искусстве ремесленники, добиваясь совершенства своих изделий. Соперничали политические и военные деятели, стремясь выдвинуться и занять первые места в государстве. Что такое Олимпийские и другие общегреческие состязания, как не соперничество атлетов, которым покровительствовали боги? И не мог, по понятиям греков, оставаться Гомер без соперника. И соперника ему подыскали. Это был беотийский эпический поэт Гесиод. Сохранилась поэма, рассказывающая о том, как явились Гомер и Гесиод на суд, который должен был решить, кому называться первым поэтом. И запел божественный Гомер в полной уверенности, что победа будет принадлежать ему. Но судьи, выслушав и Гесиода, первым поэтом признали его, поскольку он воспевал не кровопролитные войны, а мирный труд.

Разумеется, это выдумка, отражающая состязательный (агональный) характер греческого мышления. Гомер и Гесиод не могли встретиться, поскольку жили в разное время. Выдумку эту породило не только новое отношение общества к миру и войне, определившее победу нового поэта над старым, но и то, что Гесиод был, в отличие от «великой тени» Гомера, поэтом, обладавшим биографией.

Источником биографических сведений о Гесиоде является его поэма «Труды и дни», написанная в VII в. до н. э. Из нее мы узнаем, что некто из малоазийского города Кимы переселился с двумя сыновьями – Гесиодом и Персом – в Беотию, в деревню Аскру, на территорию полиса Феспии и стал там обрабатывать небольшой участок земли. В центре повествования – семейный конфликт, обычный для Греции, где земли не хватало. После смерти отца младший из братьев, Перс, вместо того чтобы отправиться с другими колонистами на поиски пропитания, отсудил себе часть отцовского участка. Подарки судьям-мздоимцам разорили Перса, и ему ничего не осталось делать, как обратиться к честному и рассудительному брату Гесиоду, который, не держа зла, дал ему совет, как надо жить и трудиться, чтобы избежать нищеты. Вокруг этого центрального эпизода и разворачивается пересыпанное притчами, поговорками и пословицами повествование о необходимости честного, угодного богам труда.

Из поэмы встает реальная картина жизни полиса конца VIII – начала VII в., расположенного в области, где ремесло и торговля играли второстепенную роль. Но все же и здесь произошли экономические перемены, что видно из трехсот строк, содержащих наставления по мореплаванию. В заключительной части поэмы приведены житейские советы: в каком возрасте жениться и какую надо выбрать жену, чтобы она не пустила на ветер все, добытое тяжким трудом, как относиться к родственникам, к богам. Вероятно, заключительная часть поэмы является поздним дополнением.

История человечества представлена в «Трудах и днях» как неизменное ухудшение жизни каждого из последующих поколений. Первое поколение пользовалось благами века золота, когда труд был людям в радость, когда сами люди отличались от богов лишь тем, что были смертны, но и смерть не приносила им мучений. Следующее поколение, связанное с серебром, утратило благочестие людей золотого века и было обречено на пребывание в Аиде, правда, не в самом худшем его месте. Третье поколение – это поколение меди, отличавшееся воинственностью и жестокостью. Четвертое, предшествующее поколению самого поэта, наделено более светлыми чертами, но и его погубила война. Это поколение героев, павших под Фивами и Троей и после гибели перенесенных на остров блаженных. О пятом поколении Гесиод говорит так:

Если бы мог я не жить с поколением пятого века!Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.Землю теперь населяют железные люди. Не будетИм передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя.

Взгляд Гесиода на будущее людей железного века всецело пессимистичен, и сразу же за рассказом о железном веке следует басня о соловье и ястребе с ее моралью: с сильным не тягайся.

В другой своей поэме, «Теогония» («Происхождение богов»), Гесиод пытается осмыслить судьбу мира как преодоление хаоса и неподвижности. В схеме Гесиода это рисуется так: сначала зародился Хаос, а за ним «широкогрудая Гея» (Земля), Тартар (глубочайшие недра земли), затем Эрос (олицетворение любви) и его порождения Мрак и Ночь. От их соединения появились Свет, Эфир и День. Земля сама из себя произвела Небо, Горы и «бесплодное море», а потом, соединившись с мужским началом, Небом, родила Титанов, которых сменили Боги.

Ученые выяснили, что этой схеме происхождения мира Гесиод был обязан восточным мифам, как правило, неизвестным Гомеру. У Гомера боги предстают в виде отдельных существ, а не как ступень последовательного развития мира. Боги Гесиода отделены от людей, почти не общаются с ними и лишены их пороков. Иногда Гесиод упоминает и героев как участников походов против Фив или Трои, но лишь для того, чтобы напомнить, что они погибли ужасной смертью на «злой войне». Войну Гесиод не одобряет, видя в ней наказание, посланное людям богами, результат козней богини раздора Эриды.

Подражатели. На Гомере и его сопернике Гесиоде эпос не обрывается, несмотря на то, что новые времена были далеко не эпическими. У гениев всегда бывают подражатели. Подражателей Гомера, его эпигонов называли кикликами (от «киклос», или «цикл» – круг), потому что они, дополняя Гомера, а затем и друг друга, очертили в своих поэмах весь круг мифологии. Троянской войне, из которой Гомер выбрал «гнев Ахилла» и странствия Одиссея, были посвящены киклические поэмы «Киприя», «Эфиопида» и «Разрушение Илиона». Мифы фиванского цикла разрабатывались в «Эдиподии», «Фиваиде», «Эпигонах». Существовали поэмы, посвященные легендарной истории отдельных городов и героев. Все киклические поэмы были написаны гекзаметром, сохранили гомеровские приемы описания и компановки образов, но не отличались особыми художественными достоинствами.

Подражания Гомеру настолько навязли у всех в зубах, что не обошлось без пародии на его поэмы. Пародия «Война лягушек и мышей», появившаяся на рубеже VI и V вв. до