Бернард Корнуэлл - Смерть королей Страница 33

Я предупредил своих людей в Букингааме, чтобы они ждали нападения, и приказал им уйти на юг под защиту Лунденских укреплений. Поэтому я ожидал, что меня встретят в доме Сигунн или даже Финан, прибывший после того, как сыграл роль подсадной утки в Честере, но дом выглядел пустым, когда мы сделали последний взмах веслами, и корабль ткнулся носом в причал. Люди прыгнули на землю с причальными тросами.

Весла загрохотали по скамьям гребцов, и только тогда дверь дома распахнулась, и на террасу вышел священник.

— Вы не можете оставлять здесь корабль! — крикнул он.

— Ты кто? — спросил я.

— Это частный дом, — он не обратил внимания на мой вопрос. Это был худощавый мужчина средних лет с суровым лицом, испорченным оспой. Его длинная черная ряса была безупречно чистой, соткана из тончайшей шерсти. Волосы аккуратно острижены. Это был необычный священник, одежда и поведение говорили о его привилегированном положении. — Вниз по реке — портовые причалы, — сказал он, указывая на восток.

— Кто ты? — опять спросил я.

— Человек, который велит тебе найти другое место для своей лодки, — раздраженно отвечал он, и не пошевелился, когда я взобрался на причал и встал с ним лицом к лицу. — Я сделаю так, что лодку уберут, — угрожал он, — и тебе придется заплатить, чтобы получить ее обратно.

— Я устал, — сказал я, — и не собираюсь убирать лодку. Чувствовался узнаваемый Лунденский тлетворный дух, смесь дыма и нечистот, вспоминалась Гизела, разбрасывающая лаванду по выложенному плиткой полу. Мысль о ней как всегда пробудила острую боль утраты.

Она была в восторге от этого дома, построенного римлянами, от его комнат, окружающих большой внутренний двор, от огромной гостиной, окнами выходящей на реку.

— Тебе туда нельзя! — грозно предупредил священник, когда я прошел мимо него, — это собственность Плегмунда.

— Плегмунда? — переспросил я, — не он ли командует здесь гарнизоном?

Дом был отдан кому-то, кто командует Лунденским гарнизоном, выполняет работу, которую я передал западному саксу Веостану. Веостан — мой друг, и я знал, что он радушно примет меня в своем жилище.

— Альфред пожаловал дом архиепископу, — отвечал священник.

— Архиепископу? — поразился я. Плегмунд был новым архиепископом Контварабурга, известный своей набожностью мерсиец был другом Альфреда, а сейчас, очевидно, владельцем одного из превосходных Лунденских домов. — Сюда приходила молодая девушка? — спросил я. — Или ирландец? Воин?

Священник побледнел. Он, должно быть, вспомнил Сигунн или Финана, приходивших к дому, и это воспоминание подсказало ему, кто я.

— Ты Утред? — спросил он.

— Я Утред, — ответил я и толкнул дверь в дом. Длинная комната, которая раньше была такой приветливой, когда здесь жила Гизела, теперь стала местом, где монахи переписывали рукописи. Здесь стояли шесть высоких столов, на которых находились чернильницы, перья и пергаменты. За двумя из них работали служки.

Один писал, копируя рукопись, а другой с помощью линейки и иглы намечал линии на пустом пергаменте. Линии разметки помогают писать текст ровно.

Оба работника обеспокоено взглянули на меня и вернулись к своим занятиям.

— Ну так что, приходила сюда девушка? — спросил я священника. — Датчанка. Стройная и красивая. Ее должны были сопровождать полдюжины воинов.

— Приходила, — теперь он стал нерешительным.

— И?

— Она ушла в таверну, — ответил он сухо, подразумевая, что он грубо прогнал ее от дверей.

— А Веостан? — спросил я. — Где он?

— У него казармы рядом с высокой церковью.

— Плегмунд сейчас в Лундене? — спросил я.

— Архиепископ в Контварабурге.

— А сколько у него кораблей?

— Ни одного, — ответил священник.

— Тогда ему не нужен этот проклятый причал, не так ли? Поэтому мой корабль постоит здесь, пока я его не продам, и если ты тронешь его, священник, если хотя бы пальцем прикоснешься, если уберешь его, если хотя бы подумаешь о том, чтобы убрать его, я возьму тебя в море и научу тебя, как быть похожим на Христа.

— Похожим на Христа? — спросил он.

— Он ходил по воде, так ведь?

Эта обыденная перепалка оставила чувство подавленности, потому что являлась напоминанием, что церковь цепкой хваткой сжимала Уэссекс Альфреда. Казалось, что король предоставил Плегмунду и Верферту — епископу Вюграчестера, половину лунденских причалов.

Альфред хотел, чтобы церковь была богатой, а епископы — могущественными людьми, потому что он опирался на них, распространяя и заставляя применять свои законы и, если я помог распространить власть Уэссекса на север, то эти епископы и священники, монахи и монахини будут следовать за войском и навязывать свои безрадостные правила. Тем не менее, мои руки были сейчас связаны из-за Этельфлед, находившейся в Винтанкестере. Веостан сообщил мне об этом.

— Король просил собраться всю семью, — сказал он мрачно, — приготовиться к его смерти. Веостан был флегматичным, лысым, наполовину беззубым западным саксом, командовавшим гарнизоном Лундена, который вроде как относился к Мерсии, но Альфред добился того, чтобы каждый человек в городе, обладающий властью, был верен Уэссексу, и Веостан был достойным мужем, лишенным воображения, но старательным. — Кроме того, мне нужны были деньги на ремонт стены, — проворчал он, — а они их мне не дают. Они посылают деньги в Рим, чтобы держать Папу сытым и пьяным, но не заплатят за мою стену.

— Укради их, — предложил я.

— Мы уже многие месяцы не видели ни одного датчанина, — сказал он.

— За исключением Сигунн, — сказал я.

— Довольно симпатичная штучка, — сказал он, беззубо ухмыльнувшись. Веостан приютил Сигунн, пока она ждала меня. У нее не было никаких известий из Букингаама, но я подозревал, что дом, амбары и склады превратятся в дымящиеся руины, как только Сигурд вернется из набега на Честер.

Спустя два дня прибыл счастливо улыбающийся Финан с ворохом новостей:

— Мы играли с Сигурдом в кошки-мышки и вывели его прямо на валлийцев.

— А Хэстен?

— Одному Богу известно.

Финан поведал, как они с Меревалом отступили на юг в глухие леса, как Сигурд их преследовал. — Господи, как же ему не терпелось — по дюжине дорог он отправил за нами в погоню всадников, и один из отрядов мы подкараулили. Финан передал мешок с серебром: трофеи с мертвецов, зарезанных под сенью дубов.

Разъяренный, Сигурд утратил всякую осторожность, и пытался окружить ускользающую добычу, посылая людей на юго-запад, но всё, чего он добился — так это взбудоражил валлийцев, которые и сами по себе всегда на взводе. И вот с холмов явилась банда диких валлийских воинов, чтобы убить норманнов. Сигурд отразил нападение стеной из щитов, а затем быстро ретировался на север.