Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца Страница 35

— Как знать! Мое дело — предупредить тебя. Эта тайна смертоносна. Кормилица и гувернер несчастного принца умерли от яда. Они убиты по приказу кардинала Мазарини и — боюсь подумать! — королевы.

— Ни в чем не повинные люди, слепо преданные своим монархам, — сказал Бражелон без ожидаемого возмущения, как бы констатируя факт, — Обычное дело для коронованных особ, не правда ли? За что же королева и кардинал так жестоко обошлись со своими верными слугами?

— В результате их халатности или неосторожности молодой принц узнал то, что не должен был знать ни в коем случае. Этого им не простили.

— Что именно узнал принц?

— О своем королевском происхождении.

— А что сделали с принцем?

— Принца поместили в Бастилию.

— В Бастилию?! — с ужасом спросил Рауль.

Шевретта кивнула.

— Это было давно?

— Достаточно давно. Принцу было тогда — если мне память не изменяет, около пятнадцати лет.

— Только потому, что он узнал правду о себе?

— Не только. Сходство с королем, его братом, было фантастическим.

— Вы близко видели принца?

— Так же как тебя. Только у Филиппа — так зовут второго принца…

— Да, я знаю, — проговорился Рауль.

— Только у Филиппа глаза 'не те' .

— Я понял, — сказал Рауль, — Вы правы, мама. Я видел глаза принца.

Действительно `'не те' . Не те, что у Людовика.

— Но откуда ты знаешь его имя?

— От кого, точнее. От Роже де Шаверни.

— Ты встречался с Роже?

— Да, мама, совсем недавно. Роже предлагал мне мятеж…нет, мятеж не то слово, — поправился он, — восстание за попранные права Филиппа Бурбона. Жаль, что я тогда отказался. Но я не верил в существование принца!

— Я вижу, ты так до конца и не понял, какой опасности подвергаются посвященные в тайну королевской семьи. Если бы не боязнь за тебя, разве я стала бы скрывать столько лет наш брак, твое происхождение? Я владела убийственными тайнами. И сама удивляюсь, что жива до сих пор. Поэтому я и молчала. Я не хотела, чтобы тебя убили.

— За что?

— За то, что ты мой сын, и я слишком много знаю о наших королях!

— Так вот в чем дело…

— А в чем же еще?

— Спасибо, короли, — саркастически произнес Рауль.

— Но скажи, что за восстание задумал Роже?

— Роже — подчиненный Арамиса. Когда план Арамиса в Во провалился, Роже остался не у дел. Ну и — решил действовать на свой страх и риск. А для этого начал искать главу заговора. Одним из возможных вождей восстания они намечали меня. О, если бы вернуть наше ночное совещание у церкви Сен-Жермен-де-Пре! Если бы я тогда уже знал все эти факты, клянусь честью, матушка, мы уже начали бы боевые действия за жизнь и свободу принца Филиппа! Но увы — возврата нет. У меня обязательства перед Бофором.

— Только перед Бофором? — как бы вскользь спросила Шевретта.

— Да. Пока только перед Бофором.

— Пока?

— Там видно будет, — уклончиво ответил Рауль.

— Значит, связь с Роже прервалась? — вернулась к прежней теме герцогиня.

— Не совсем, — сказал Рауль, — Я мог бы установить с ним контакт. Роже и его отряд в Париже и готовы начать действовать. Мы условились о сигнале в случае экстренной связи.

И Рауль назвал матери условный сигнал — букет с колосьями и лилией в окне Дома Генриха Четвертого.

— Занятно, — сказала Шевретта, — Мы подумаем, что тут можно сделать.

— Кто — мы? — спросил он тревожно.

И вновь загадочная лукавая улыбка промелькнула по губам Шевретты.

ЭПИЗОД 5. ДНЕВНИК БЕЗ ПРАВИЛ

9. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ПУТЕШЕСТВИЯ. ШТОРМОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Если мы потерпим кораблекрушение, если наш корабль налетит на скалы, или на какие-то там рифы, если нас отнесет течением в северные моря, где плавают викинги или еще севернее, где плавают айсберги, и один из них — не викинг, а айсберг — протаранит 'Корону' , если мы окажемся в южных морях, и на берег выбросит сундук герцога де Бофора с моим дневником, я, Анжелика де Бофор де Вандом, правнучка Генриха Четвертого и Габриэль Д'Эстре, внучка Сезара де Вандома, дочь его светлости герцога де Бофора, предупреждаю дерзких незнакомцев — вас, о викинги, если вы еще есть на свете, вас, о пираты северных, южных и прочих морей, вас, о дикари Нового Света — не смейте читать мои записки, ибо Великий Адмирал Франции, герцог Франсуа де Бофор по прозвищу Рыночный Король, 'Честнейший Человек Франции' , по словам Ее Величества Королевы Франции Анны Австрийской, накажет вас, кто бы вы ни были — будь то индейский вождь, дикий шаман, негритянский царь или викингский хевдинг!

Если же дерзновенная рука твоя, о чужеземец, хевдинг, шейх, раджа, вождь краснокожих, осмелится перелистать страницы моего Совершенно Секретного Дневника, невзирая на грозное предупреждение мое, запомни: ты будешь повешен на рее самой высокой мачты /она называется Грот-мачтой, довожу это до твоего сведения, дерзкий чужеземец!/ нашего флагмана /это самый главный корабль каравана, чтоб ты знал, о дикарь!/ — повешен, как гнусный святотатец, осквернивший святыню и посмевший проникнуть в тайну!

После такого предупреждения, полагаю, у хевдингов, буканьеров, негров, индейцев и прочих чужеземцев отпадет охота читать мою исповедь. Потому что мою исповедь даже мой собственный горячо любимый папочка Бофор читать не имеет права! Право это имеет только мой далекий герой, мой таинственный рыцарь, моя любовь в Бархатной Маске! Ты, называющий себя Шевалье де Сен-Дени!

А вы все, прочие — уберите свои грязные лапы от моего дневника!

В противном случае Шевалье отомстит вам, и месть его будет ужасна: он проткнет вас насквозь своей прекрасной шпагой! Да-да, именно так он и сделает, если вы осмелитесь проникнуть в мою тайну!

Но, если быть откровенной /а я постараюсь писать истинную правду/ я вовсе не такая важная персона, чтобы по моему желанию Бофор и Шевалье вершили свой суд над дерзкими негодяями. Не принцесса, повелевающая толпой слуг, а замухрышка-паж, на которого смотрят как на нечто наивное, докучное, нелепое, словно соринка в глазу или пятое колесо в телеге, скажем лучше, в карете — на телегах я никогда не ездила, а в каретах катаюсь с тех пор, как себя помню.

Я очень одинока и несчастна и никому на свете не нужна! Даже Ролан де Линьет, и тот меня оставил ради сочинения своих мемуаров. Все прочие либо пьют, либо сидят по своим каютам. Вот бездельники! У меня нет слов от возмущения, мне чертовски скучно, и от скуки лезут в голову всякие мысли.