Легионер. Книга вторая - Вячеслав Александрович Каликинский Страница 36

– совершенно случайно, разумеется! – был дважды замечен возле Русской миссии… Пустячок, я понимаю. Однако тот человек из Русской миссии, с которым вы дважды – и весьма подолгу беседовали, известен в Константинополе как резидент русской тайной полиции. Такие вот сведения сообщил мне трактирщик Абдулла, почтеннейший. А такие люди не ошибаются, я таким людям верю! И вот что я думаю по этому поводу…

Тако замолчал и начал раскуривать короткую трубочку. Войда, между тем, воспользовавшись короткой паузой в монологе шкипера, быстро и спокойно обдумывал возникшую ситуацию. Обдумывать ему приходилось не только совершенные уже ошибки и просчеты, но и линию поведения на будущее.

В одном из тайников в чемоданах Войды лежало, разумеется, несколько комплектов документов на разные имена. В числе прочего лежали так и два русских паспорта, один из которых был выписан на имя Власова. Полковник Судейкин – тут надо снова отдать ему должное! – предусмотрел и вариант развития события, связанный с арестом агента Войды после его покушения (удачного или нет – как уж Бог даст!) на Ландсберга. Войда, в случае его поимки, должен будет объяснить причину своей вражды к бывшему гвардейскому офицеру местью за убитого Ландсбергом в Санкт-Петербурге родного брата, Егора Алексеевича Власова, отставного чиновника.

Судейкин рассчитывал, что этот ложный след вполне удовлетворит тех, кто схватит Войду – и флотских офицеров с «Нижнего Новгорода», и полицейские власти Сингапура. Поверит в это и сам Ландсберг – если уцелеет, конечно! Ведь Ландсбергу было известно о существовании у Власова брата. И если Войду после покушения схватят и подвергнут допросу – максимум что может предпринять капитан «Нижнего Новгорода» – дать телеграфную депешу в Россию с сообщением об инциденте и запросом относительно личности лже-Власова.

Существование в природе брата Власова, гимназического учителя из какого-то провинциального городишки, русская полиция подтвердит. Сам же учитель, как успел выяснить дотошный Судейкин, успел выехать из России на воды в Швейцарию. После получения наследства от умершего брата учитель ударился во все тяжкие, завел рысаков и хористочку, с коей и прожигал остатки денег на модных курортах.

Обговаривая с Войдой возможные поимку и арест после покушения на Ландсберга, Судейкин, как мог, успокоил своего агента. Британская колониальная полиция не станет возиться с пришлым российским подданным, которому вздумалось убить каторжника-соотечественника на борту русского парохода. Скорее всего, тамошние власти попытаются сбыть убийцу русским, передав его под надзор возвращающегося в Россию экипажа первого же судна. Однако не каждый капитан возьмет на себя хлопоты охраны и содержания под стражей соотечественника на всем далеком пути из Сингапура в российский порт. Стало быть, англичане, с учетом напряженных международных отношений с Россией, скорее всего, просто отпустят агента на все четыре стороны. В худшем случае – возьмут его под формальный надзор, сбежать из-под которого труда не составит.

Все это жандармский агент обдумывал уже не раз. И сейчас, деланно-равнодушно глядя на сражающегося с трубочкой шкипера, он просто еще и еще раз прикидывал: не рановато ли предъявлять греку документы на имя Владимира Власова и выдавать соответствующую легенду? Можно было бы, конечно, заморочить греку голову другими документами – но тут надо было учитывать и то обстоятельство, что в случае поимки Войды после убийства Ландсберга власти могут невзначай поинтересоваться: а как сей братец-мститель, собственно, попал в Сингапур? Если Тако окажется под рукой, он сможет подтвердить: да, господин Власов прибыл в Сингапур на моей шхуне.

Однако сразу капитулировать перед хитрым вымогателем-греком Войде было нельзя. Нужно еще поторговаться, поиграть в игру по своим правилам. Решивши так, Войда принял вид крайне раздраженного разоблачением человека и даже посверкал на шкипера злыми глазами.

– Милейший, ваша дерзость переходит, кажется, все границы! – заявил Войда. – Я заключил с вами сделку: купил у вас место до Сингапура. И весьма щедро оплатил это путешествие, не доставляющее вам ни малейших хлопот! Но я оказался в лапах вымогателя! Вы без зазрения совести сдираете с меня дополнительную оплату за приличное питание – хотя, видит Бог, у цивилизованных людей плата за место на корабле включает в себя и эти расходы… Теперь вы строите из себя детективного агента, пытаетесь разнюхать секреты своего пассажира и хотите заставить его платить за его же секреты! Так дело не пойдет, милейший! Кем бы я ни был, вам нет до этого никакого дела, шкипер! Извольте: я сойду с вашей жалкой посудины в первом же порту – при этом, разумеется, вы вернете мне заплаченные мной деньги за место на шхуне…

– Полегче на поворотах, герр Мюллер! – рявкнул Тако. – Я простой моряк, но моя гордость не позволяет выслушивать всякие оскорбления от неизвестно откуда взявшегося проходимца с фальшивыми бумагами и темными намерениями! Полегче, говорю! Иначе я объявлю это бунтом на корабле и прикажу своим матросам связать вас и бросить в канатный ящик… А по приходу в Порт-Саид сдам вас с вашими фальшивыми документами местной полиции!

Тако легко соскочил с места и сжал кулаки. Заметив краем глаза какое-то движение сбоку, Войда обернулся и увидел, как двое матросов, до сей поры усердно драивших палубу, побросали тряпки и подобрались к нему поближе с самыми недвусмысленными намерениями.

– Я подданный греческого короля, и не позволю никому в моем лице оскорблять флаг моей милой Эллады! – распалялся тем временем шкипер. – Святой Спиридон, да кто может помешать мне просто-напросто выбросить вас за борт, на корм акулам! Вряд ли вас кто-нибудь будет искать, Мюллер! А если и придут ко мне на «Клеопатру» – мои матросы умеют хранить молчание и быть верными слугами своему капитану!

– Ну-ну, успокойтесь, шкипер! Прошу вас, сядьте! Мы оба погорячились… И если я как-то задел ваши чувства, то хочу извиниться за это… Но поймите и вы меня, шкипер, – сделав вид, что испугался, Войда, тем не менее, и впрямь осознал, что целиком и полностью находится во власти этого грека. С ним следовало немедленно помириться.

– Вы даже не дали себе труда дослушать мотивы моего беспокойства, Мюллер – или как вас там! – несколько сбавил тон Тако. – Помилуй меня, пресвятая Мария, – о каком вымогательстве вы вообще говорите?

В крайнем волнении Тако схватил бутылку виноградной водки и допил ее прямо из горлышка. Швырнув пустую посудину за борт, он успокаивающе махнул рукой матросам, плюхнулся обратно в кресло и неожиданно миролюбивым тоном продолжил.

– Поймите и вы меня, господин Мюллер! У меня на шхуне появляется пассажир, который просит доставить его в Сингапур, платит за место немалые деньги и тщательно скрывает свое настоящее имя и истинные намерения. К тому же мне случайно становится известно