Легионер. Книга вторая - Вячеслав Александрович Каликинский Страница 35

– Вы просто испытываете мое терпение, шкипер! Говорите прямо, черт возьми – что за сомнения относительно меня у вас на уме?

– Вы назвали свое имя, герр Мюллер, и показали разные бумаги – для того, чтобы я мог записать вас в мои судовые документы, кирие. Я простой моряк, и должен верить официальным бумагам. Но своим ушам, кирие, я все-таки верю больше, и с этим ничего не поделаешь.

Тако со значением покачал головой и налил себе еще стаканчик.

– И что же ваши уши, господин шкипер?..

– Мои уши говорят о том, что никакой вы не немец, кирие Мюллер! Я много раз был в германских портах, и знаю, как говорят настоящие немцы. Не хвалясь, скажу, что по двум-трем фразам я могу даже определить, из какой части Германии мой собеседник, уважаемый! У вас немецкое имя и германские бумаги, кирие, но вы не немец! У вас другой язык! Нынче в Германии, к сожалению, так не говорят! Я допускаю, что вы можете быть немцем по происхождению, но очень давно – или никогда! – не были на своей родине.

Тако залпом выпил «озо», покрутил головой и продолжил:

– Мои уши меня не обманывают, уважаемый господин! Но тогда лгут ваши немецкие бумаги! И что же получается в результате, кирие? – Тако поднял на Войду глаза, в которых уже не было и следа доброго расположения духа.

Войда был опытным агентом и конспиратором, прошедшим серьезную школу и польского подполья, и русского Жандармского корпуса. Он умел мгновенно ориентироваться в быстро меняющейся оперативной обстановке. Он умел – хоть и не любил, разумеется – проигрывать. Умел Войда и мгновенно перестроить тактику своего поведения – уступить в малом, чтобы выиграть большее. Сейчас он хорошо понимал, что, выбрав для путешествия инкогнито немецкие документы, он совершил ошибку, недооценил наблюдательность этого старого мошенника-шкипера.

Ошибка была серьезной, но не смертельной. Хитрый грек слишком любит деньги, и не скрывает этого. Значит, с ним можно легко договориться. Цена молчания же пока была неясной – сначала нужно было узнать, все ли свои козыри выложил этот проклятый грек!

Войда вздохнул и нарочито медленно снова достал свой кошель.

– Что ж, вы очень наблюдательны и много чего повидали, господин шкипер! Ваши уши делают вам честь… Скажите, господин капитан, а своим глазам и пальцам вы, случайно, не доверяете больше, чем ушам? В конце концов, какая вам разница, кто ваш пассажир – немец, турок или итальянец?

– Вы совершенно правы, уважаемый господин, мне все равно! Да и глазам своим, гм! – если увиденное еще и подтверждают руки – я доверяю больше… Если я вас, конечно, правильно понимаю…

– Правильно, правильно, шкипер! Итак, сколько вы хотите, чтобы забыть о том, что мой немецкий язык неправильный?

– Приятно иметь дело с умным человеком! – Тако осклабился. – Очень приятно! А больше вы мне ничего не хотите рассказать, кирие Мюллер?

– А к чему, уважаемый, вам знать лишнее? Слышали, надеюсь, поговорку: меньше знаешь – лучше спишь…

– Совершенно с вами согласен, кирие – но не всегда, не всегда! – Тако, благодушно улыбаясь, шутливо погрозил собеседнику пальцем. – Иногда недоговоренность между друзьями может обернуться им обоим во вред! Вот, например, вы, уважаемый господин! Как мне, кстати, вас теперь называть? И, позволю себе спросить, что за дело у вас в Сингапуре?

– Нескромно, нескромно, господин шкипер! – теперь настал черед грозить пальцем Войде. – Нескромно и даже невежливо, шкипер, совать свой любопытный нос в чужие дела!

– Чужие дела меня не касаются! – категорично заявил Тако. – Но не касаются до тех пор, пока эти чужие дела не создают угрозу для моих!

– Уверяю вас, что мои дела никоим образом не имеют к вам отношения, – улыбнулся одними губами Войда.

– Что ж, тогда вам предстоит убедить меня в этом, кирие. Итак, кто же вы, уважаемый? Как вас называть? Есть ли у вас еще бумаги, более соответствующие правде, нежели немецкие?

– Ежели вам безразлично, я бы предпочел, чтобы вы продолжали называть меня Мюллером, – пожал плечами Войда. – Что же касается остального, то могу только повторить: я путешествую по своим надобностям, шкипер!

– Увы! Боюсь, что ваше упрямство, герр Мюллер, не избавит меня от необходимости проконсультироваться на ваш счет у властей в Порт-Саиде, – вздохнул Тако, сокрушенно покачав головой.

Войда-Мюллер начал злиться:

– По-моему, вы злоупотребляете своим положением, шкипер! И к тому же не слишком щепетильны со своей порядочностью! Не далее как несколько минут назад вы уже выудили у меня плату за свою наблюдательность. Вы что – не успокоитесь, пока мой кошелек совсем не опустеет?

– Нельзя думать о людях только плохое! – покачал головой Тако. – И прошу вас впредь выбирать выражения, герр Мюллер! Я бедный моряк, но гордый грек, чтобы вы знали! Я не выуживаю у своих пассажиров деньги – просто иногда они заставляют меня заключать с ними сделки, имеющие денежную ценность!.. Ну хорошо, Мюллер, раз вы не хотите ничего рассказывать – придется раскрывать свои карты мне! Вы позволите?

– Ну что ж, поглядим! – недобро усмехнулся Войда.

– Итак, мы снова возвращаемся в Константинополь, – начал Тако. – Надеюсь, вы не найдете ничего предосудительного в том, что капитан судна хочет побольше узнать о своем пассажире, явно скрывающем свое имя и происхождение? Так вот, я навел справки о вас у трактирщика Абдуллы, под кровом которого вы прожили два дня. Трактирщики, кирие, очень наблюдательные люди! Они наблюдательны и имеют очень много знакомых в порту, причем самых разных. Кое-какими наблюдениями и сведениями о своем постояльце и моем пассажире Абдулла поделился со мной. Разумеется, не за спасибо – но я, честно говоря, ничуть не жалею о том, что вынужден был отдать Абдулле одну французскую золотую монету из тех, которыми вы оплатили место на «Клеопатре».

– И что же вы узнали обо мне предосудительного от этого Абдуллы?

– Не слишком много, герр Мюллер! Но вполне достаточно для того, чтобы сделать кое-какие определенные выводы. Мальчишка-посыльный услышал от вас, например, польское ругательство. Горничная, приводившая в порядок вашу одежду, обратила внимание на изрядное количество оружия и, что более интересно, различные мундиры русских чиновников разных ведомств. А портовое отребье поделилось с Абдуллой еще двумя крайне любопытными деталями на ваш счет, герр Мюллер! – Тако сделал насмешливое ударение на последнем слове. – Оказывается, мой пассажир прибыл в Константинополь не из Германии, а из России! Причем тайно, на шаланде контрабандистов из Одессы. А в Константинополе