Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский Страница 37

«Почтенный, зачем же ты продаешь его, когда сам нуждаешься в его благодеяниях?» На это он отвечал: «Мне-то выгода нужна немедленно, а он обычно не скоро ее приносит».

Голодная Лиса заметила свесившуюся с лозы гроздь винограда и хотела было достать ее, но не смогла. Ушла она и говорит: «Он еще не дозрел».

Иной не может сделать что-либо из-за недостатка сил, а винит в этом случай.

Река несла в своем течении два горшка – глиняный и медный. «Держись от меня подальше, – просит глиняный горшок медного. – Чуть ты дотронешься до меня, ты расколешь меня на куски, а самому мне касаться тебя нет охоты».

Бык пошел пить и раздавил детеныша жабы. Приходит на то место его мать и спрашивает своих детей: «Где ваш братишка?» – «Он умер, матушка, – говорят они, – сейчас приходил огромный зверь о четырех ногах и раздавил его». Надулась жаба и спрашивает: «Что, будет тот зверь с меня величиной?» – «Перестань, мама, – слышит она в ответ. – Не сердись, скорее ты лопнешь, чем сравняешься с ним».

2. УЧЕНИЕ ФАЛЕСА МИЛЕТСКОГО В ИЗЛОЖЕНИИ ЯЗЫЧЕСКИХ И ХРИСТИАНСКИХ ФИЛОСОФОВ

Ипполит

Говорят, что Фалес из Милета, один из семи мудрецов, впервые взялся за физическую философию. Он говорил, что вода есть начало и конец всего, ибо из нее путем сгущения и испарения составляется все, и все поддерживается, вследствие чего происходят колебания земли, и вихри, и движения светил, и все увлекается и течет сообразно природе первого родоначальника всего существующего. Бог есть то, что не имеет ни начала, ни конца.

Цицерон. О природе богов, I, 10

Фалес из Милета, впервые поднявший подобные вопросы, признает, что вода есть начало всего, а бог – тот разум, который все сотворил из воды. Но разве могут боги быть без чувств, и почему он прибавил разум к воде, если разум может существовать без тела?

Августин. О государстве Божием, VIII, 2

Родоначальником Ионийской школы был Фалес Милетский, один из тех семи, которые были названы мудрецами. Но остальные шесть отличались образом жизни и некоторыми предписаниями, относящимися к благой жизни. Фалес же настолько выделился, что даже приобрел учеников, изучая природу вещей и предавая письму свои размышления. Прославился он в особенности тем, что, постигнув астрономические вычисления, мог даже предсказывать затмения Солнца и Луны. Он считал, однако, что вода есть начало вещей и что из нее возникают все элементы мира, сам мир и то, что в нем рождается. Однако он не предположил участия божественного разума в создании мира, созерцание которого нас приводит в столь великий восторг.

Глава VII

Битвы народов (конец VI – первая четверть V в. до н. э.)

Бывают такие времена, когда враждебные людям боги, словно обезумев, разбрасывают по миру факелы войны, и пламя охватывает не остров, не несколько соседних народов, а весь мир. Таким временем для Средиземноморья был конец VI и первая четверть V в. до н. э.

Около 510 г. пожарище войны одновременно вспыхивает на Балканах и в землях скифов, на юге Италии и в центральной ее части, а затем распространяется на весь Апеннинский полуостров и прилегающую к нему Сицилию. В битвах народов приняли участие персы, скифы, многие народы Малой Азии, греки метрополий и колоний, карфагеняне, этруски, римляне и другие народы Италии.

Военная техника и дисциплина. К этому времени в распоряжении полисов и племенных структур круга земель было уже накоплено смертоносное оружие и имелся опыт его использования в войнах. Железный век, представавший Гесиоду в образах эгоизма и раздора между близкими, нашел к концу VI в. до н. э. новое зримое воплощение в закованном в железо воинском строе. В VIII–VII вв. до н. э. железными доспехами могли обладать представители родовой знати. В VI в. до н. э. вследствие успехов металлургии, пришедшей на смену домашнему производству, и с появлением в полисах прослойки зажиточных граждан, способных приобрести себе доспехи, как в эллинских, так и в этрусских полисах появляются отряды тяжеловооруженных пехотинцев (гоплиты). Железный шлем с накладками, защищавшими лицо и оставлявшими щелочки лишь для глаз и рта, – таково было новое лицо Ареса, Мелькарта, Марса и иных богов беспощадной войны.

Железные доспехи гоплита изменили и тактику боя. Они требовали не удали, а железной дисциплины, сковывавшей 130 бойцов, стоявших плечом к плечу, в единое целое. Сохранилось предание о беседе персидского деспота Ксеркса со спартанским царем Демаратом. На похвальбу перса, уверявшего, что среди его телохранителей найдется немало таких, кто может потягаться силой с тремя эллинами одновременно, спартанец ответил: «Сила моих воинов, о царь, в единении. Закон повелевает им, не выходя из строя, вместе победить или вместе умереть». Противостояние полиса восточной монархии было единоборством не только гражданской общины и скопища подданных, объединенных страхом перед кнутом, но также строя гоплитов и массы подвижных лучников, копейщиков и пращников, не знающих, что такое воинский строй.

Богам войны было мало суши. Ареной сражений в VI–V вв. до н. э. становится водная стихия. Прежние пятидесятивесельные суда не подходили для морского боя, и было создано совершенное маневренное гребное судно с тремя рядами весел – триера. Создание триер приписывалось двум городам – финикийскому Сидону и эллинскому Коринфу. Триеры были основной силой финикийского, афинского, этрусского и карфагенского флота. Длина триеры – 40–50 метров, ширина – 5 метров. Команда состояла из 200 человек, из них 170 сидели на веслах. Подводная часть первоначально у этрусских триер была снабжена металлическим тараном, известным римлянам под именем «ростра». Его изобретателем в древности считали тиррена (то есть этруска) Писея, само имя которого указывает на италийский город, и поныне носящий название Пиза. Этому же Писею приписывается изобретение металлического якоря, заменившего якорный камень. Впрочем, изобретателями якоря считались также фригийский царь Мидас, скифский мудрец Анахарсис и эллин Эвпалам из Сикиона.

С вводом триеры начинается история войн на море, хотя, разумеется, и ранее происходили отдельные стычки противников на морях. Каждый полис стремится обладать военным флотом. Это требовало больших затрат, а само введение флота усиливало в государстве роль демократических элементов. Триера использовалась на протяжении всей античной истории. С падением Рима ее конструкция была забыта и стала загадкой, решенной лишь в XX в.

Дарий в скифских степях. Нарушителем спокойствия на Востоке был персидский царь Дарий. С огромной армией, включавшей не только персов, но и насильственно набранных в персидское войско лидийцев, фригийцев, эллинов, каппадокийцев, он, перейдя через проливы, по побережью, населенному фракийцами, двинулся на север, в скифские степи.

Никогда еще реки Истр (Дунай), Тирас (Днестр), Борисфен (Днепр) не видели такой колоссальной армии. Но и эллины, воевавшие в составе персидской армии, не представляли себе, насколько расточительны