Легионер. Книга вторая - Вячеслав Александрович Каликинский Страница 38

– Вы, кажется, предлагали мне партию-другую? Извольте, составлю вам до обеда компанию, господин шкипер…

Глава пятая

Порт-Саид. Перед аварией

– Это черт знает что! – капитан Кази с раздражением опустил бинокль и тут же снова поднес его к глазам. – Вахтенный! Сколько мы уже стоим здесь?

– Четвертый час по хронометру, ваш-бродь, – тут же отозвался вахтенный матрос. В его голосе тоже слышалось сдержанное негодование. – Извольте обратить внимание, ваш-бродь, два судна, которые подошли к якорной стоянке после нас, уже взяли на борт лоцманов. А тот английский клипер и не останавливался вовсе, так напрямки и почапал в канал. Без лоцмана!!!

– Видел, братец, видел! – вздохнул капитан. – Что поделаешь – хозяева тут англичане! Наш российский флаг никогда не любили. А после турецкой кампании и вовсе носы задрали, черт побери!

«Нижний Новгород» лениво покачивался на якорной стоянке, отведенной для кораблей, ожидающих в очереди на проход. Сам вход в Суэцкий канал преграждали многочисленные сторожевые башни на небольших, искусственно насыпанных островках. С наступлением темноты и до самого утра между башнями огромные лебедки поднимали со дна цепи толщиной с торс человека. А днем вход сторожили многочисленные пушки.

– Кажись, плывет ктой-то, господин капитан! – вахтенный матрос, прищурившись, и без бинокля углядел движение у крайней башни. – Да, плывет! Но это не лоцманский катер, ваш-бродь! Помощник лоцманский! Поди, бакшиш просить будет, аспид!

– Вижу, голубчик! – Кази поймал окулярами шлюпку, отчалившую от острова и явно направлявшуюся к «Нижнему». – Ни гроша не дам мерзавцу! – взъярился капитан. – Положенную пошлину и сбор за проход каналом – пожалуйста! И никаких бакшишей!

Кази помолчал, некоторое время неприязненно вглядываясь в шлюпку, и, уже остывая, добавил:

– Если бы сразу отрядили лоцмана – ну тогда, черт с ними, дал бы, наверное… Обычай ежели у них такой… Но – ишь, негодяи, что делают! Сначала выдержали русский корабль на стоянке, радовались, что мы едва тут не сварились на солнышке. А, напарившись, торговаться не будем! Вот вам! – и капитан скрутил в сторону шлюпки внушительный кукиш.

Не желая смотреть более на шлюпку, Кази перевел бинокль на бросающее неподалеку якорь судно под греческим флагом. В лучах заходящего солнца на «греке» сверкнула короткая вспышка света – оттуда тоже рассматривали русский корабль в бинокль или подзорную трубу.

Капитан Кази всегда отличался недюжинным упрямством. Прервав пространные речи помощника лоцмана, объясняющего на приличном французском языке занятость своего начальства и большую загруженность судоходного канала, он категорично заявил:

– Милейший, мне здешние порядки хорошо известны! Передайте господину лоцману, что в намеренной задержке русского судна я усматриваю явное неуважение к российскому флагу. И непременно сообщу об этом возмутительном происшествии русскому консулу в Порт-Саиде. Все, милейший! Не смею, как говорится, задерживать! Бумаги и сбор за проход канала я направил вашей администрации своевременно. Адью, милейший! – и повернувшись, ушел в свою каюту.

– Напрасно вы так, Сергей Ильич! – тут же сунулся в капитанскую каюту князь Шаховской. – Горбатого, говорят, только могила исправит! Чего мы с ними тут будем спорить? Ну, берут взятки – и черт с ними! Кто ж не берет нынче на лапу? Хе-хе… Ну хотите – я заплачу этому мерзавцу?

– И не думайте даже, ваше сиятельство! Выбросите из головы! Настоятельно вам рекомендую – не делайте этого! Тут дело принципа…

– Принципы, принципы! – вздохнул Шаховской, выглядывая в иллюминатор. – Этот проходимец – гляньте! – к «греку» от нас направился. Ей-богу, это греческое корыто с парусами раньше нас пройдет! А мы со своими принципами тут до утра куковать станем… Ну в самом деле, Сергей Ильич! Есть же суммы на непредвиденные расходы в вашей кассе! А если уж никак невозможно – давайте, действительно, я уплачу! И в Порт-Саиде, между прочим, тогда больше простоим, а? Я слышал, тут местные мадамы чудо как хороши и изобретательны. Берут за свои услуги совсем пустяки, а что выделывают, негодные! А, Сергей Ильич?

– Ваше сиятельство! – капитан смерил князя недобрым взглядом. – Не заставляйте меня напоминать вам, что капитан на судне пока я! И решения здесь принимаю тоже я!

– Молчу, уже молчу, Сергей Ильич! – поднял обе руки Шаховской. – Может, вы и правы. Хотя… Впрочем, не буду. К ужину вас ждать, Сергей Ильич?

– Ужинайте сегодня без меня, господа. Извините – не то настроение, ваше сиятельство!

Когда за Шаховским закрылась дверь, Кази тут же схватил бинокль и стал наблюдать за шлюпкой с помощником главного лоцмана. С греческим капитаном сей вымогатель договорился, по всей вероятности, практически мгновенно: на шхуне вскоре стали с грохотом выбирать якорь. Фыркнув от злости, Кази упрятал бинокль в футляр, и вынул из шкафчика бутылку рома и две стопки.

Это было давней привычкой, и одновременно данью верности честному слову. Супруга капитана Кази, будучи еще невестой, серьезно опасалась, что будущий муж, как и многие моряки, в дальних морских походах может рано или поздно увлечься спиртным. И поставила условием своего «да» то, что Серж не будет злоупотреблять крепкими спиртными напитками. Подумав, жених дал слово: он будет доставать бутылку только раз в день. И наливать тоже один раз. Слово свое он держал – даже в одиночестве. То, что стопок было всегда две, слову не противоречило. А когда на душе было особо скверно, стопок оказывалось и три – но не более. Наливал-то их капитан за один раз!

Убрав бутылку и стопки в шкафчик, капитан захватил с тарелочки несколько орехов, а с полки рядом – первую попавшуюся книгу. Чтение всегда отвлекало капитана Кази от текущих неприятностей.

* * *

Капитан Кази не ошибся, заметив на соседнем греческом судне мгновенную вспышку света и предположив, что кто-то, в свою очередь, рассматривает «Нижний Новгород» через отполированные призмы бинокля. Он ошибался в другом: вовсе не хитрый и скуповатый шкипер-киприот по имени Тако отвалил пройдохе-помощнику лоцмана солидный бакшиш за внеочередной вход в канал. Заплатил единственный пассажир этого грузового судна, напросившийся в рейс в Константинопольском порту. Это было дополнительным условием шкипера, поначалу вовсе не собиравшегося брать на борт никаких пассажиров.

* * *

– Ум-му непостижимо! – князь Шаховской, наконец, оторвался от бинокля и с видимым сожалением вернул его капитану. – Второй день мы плывем по этому творению рук человеческих! С трудом, знаете ли, господа, осознаешь, что это – искусственное сооружение! А ваши ощущения, господа?

«Нижний Новгород», убрав все паруса, одной машиной второй день шел