Александр Абердин - Провалившийся в прошлое Страница 4

Так Митяй и сделал. Даже толком не оглядевшись, он выкурил сигарету, слегка опустил стекло со стороны Крафта, приподнял стекло со своей, поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и попросту заставил себя сначала задремать, а потом и вовсе уснуть. Проспал он часов шесть, не меньше, и проснулся оттого, что, во-первых, в кабине стало слишком жарко, а во-вторых, пёс начал скулить. Ему требовалось справить свои собачьи дела. Митяй открыл глаза, вздохнул и огляделся. Время близилось к полудню, солнце припекало не на шутку, но, несмотря ни на что, никто даже и не собирался выключать тот чёртов гипноизлучатель, который заставлял его видеть радикально изменившийся пейзаж, а он, признаться, поражал воображение. Прямо перед «Шишигой», за рекой Голышкой, до безобразия широкой, много шире, чем Пшеха в родном настоящем, стеной стоял высоченный лиственный лес. Слева до Митяя доносился отчётливый, громкий шум реки. В паре сотен метров Голышка, как и положено, впадала в Пшеху, а вот та своей полноводностью ничем не уступала Кубани в среднем течении, хоть корабли по ней пускай.

За спиной Митяя – это он увидел через зеркало заднего вида – расстилалась холмистая степь не степь, нонечто вроде этого, с высокими кустами и деревьями, но самое ошеломляющее он увидел справа. Там тоже лежала лесостепь, и в ней километрах в двух паслись десятка полтора таких здоровенных мамонтов, что Митяй даже обомлел. Он достал из бардачка полевой бинокль и принялся рассматривать их. Эти косматые млекопитающие имели в высоту метров под шесть, и экологу снова сделалось до жути страшно, хотя мамонты вели себя миролюбиво. Они обламывали и ели ветки деревьев. Кажется, это были дубы немалого размера. Выше по течению Голышки Митяй увидел гигантского оленя, пришедшего на водопой, и сразу же узнал в нём Megaloceros giganteus – большерогого оленя, животное также вымершее не менее семи тысяч лет назад, современника страшных махайродов – огромных саблезубых кошек. Вспомнив о них, егерь громко цыкнул на начавшего громко подвывать, а не просто поскуливать Крафта:

– Цыть, дубовая голова! Дай мне сначала добраться до оружия. Только после этого я тебя выпущу.

Пёс, явно поняв, что сказал ему хозяин, успокоился, широко зевнул и, вывалив длинный язык, шумно и часто задышал. Хотя Митяй и вычёсывал пса каждые три дня, тому было жарко в роскошной тёплой шубе с длинной бурой шерстью. Ну а сам он, открыв дверцу, спрыгнул на траву и, быстро оббежав машину, метнулся к боковой двери высокой металлической будки. Сзади в будке стояли три бочки с солярой и две с бензином, а на них мотоцикл без колёс. С правой стороны машины, сразу за дверью, в передней части будки располагался железный шкаф с оружием и боеприпасами. На нём возвышалась большая клетка с голубым волнистым попугайчиком Гошей, также изнывавшим от жары, ещё одним его спутником, которого он взял с собой на кордон. Митяй открыл переднее окошко в будке пошире, чтобы попугайчик не так маялся от жары, и достал из шкафа длинноствольный помповый «ремингтон» двенадцатого калибра и патронташ, уже снаряженный патронами с турбинными пулями со стальным сердечником. Пожалуй, такой пулей он смог бы завалить и мамонта, хотя лучше бы ему иметь слонобой шестого, а ещё лучше четвёртого калибра. Однако у него и так был ствол помощнее – новенький охотничий карабин «Тигр-9» с оптическим прицелом, а к нему до чёрта и более патронов, хоть траппером становись.

Быстро нацепив патронташ, Митяй открыл Крафту дверь и взлетел на крышу будки. Пёс, утробно ухнув, спрыгнул на траву и первым делом обильно оросил колесо «Шишиги», после чего, весело помахивая хвостом, деловой походкой направился в заросли травы, вымахавшей выше его роста, но далеко убегать не стал. Митяй, стоя на будке, снова вооружился биноклем и принялся рассматривать окрестности. Он внимательно оглядел лесостепь и вскоре убедился, что в ней паслось много крупного доисторического и из-за этого страшного зверья. В том числе он увидел даже табун коренастых, невысоких, но мощных лошадей. Они оказались даже покрупнее монгольских лошадок, и это точно были не тарпаны, а именно дикие лошади, мало чем отличавшиеся по своему внешнему виду от лошадей кабардинской породы. Совсем рядом с табуном пасся громадный шерстистый носорог, и от одного этого Митяю сразу же сделалось так дурно, что его чуть не стошнило. Проглотив подступивший к горлу комок, Митяй горестно вздохнул и невольно подумал: «Если это не действие гипноизлучателя, то, значит, зелёная вспышка была разрывом в пространственно-временном континууме, и меня как минимум забросило в параллельную Вселенную, а это плохо. Очень плохо, ведь мне теперь отсюда никогда не выбраться».

Почему плохо, Митяй понял сразу же. На параллельной Земле Два могло ведь и не оказаться людей, даже неандертальцев, а стало быть, не видать ему тут женщин как собственных ушей, и своих потомков тоже. Впрочем, уже в следующую минуту он забыл о женщинах, поскольку повернулся лицом сначала на запад, где стеной стоял высоченный лес, а затем на юго-запад и даже вздрогнул, увидев там высоченный, длинный ледник, и подумал, шевеля мигом пересохшими губами: «Здец, я точно провалился вместе с Крафтом и Гошей в прошлое лет тысяч так на пятнадцать, а может быть, и все двадцать. Ледниковому периоду пришли кранты, но Большой Кавказский хребет, начиная где-то с Нагой-Чука, ещё накрыт мощным ледником. Судя по всему, толщиной километра в полтора или около того. Опаньки, приплыли».

Митяй, подумав о том, что в параллельной Вселенной – в путешествия во времени он не верил – может и не оказаться на Земле Два женщин, чуть не завыл от тоски. Однако ему почему-то сразу же припомнились лекции по краеведению, и ход его мыслей моментально изменился. Оглядывая окрестности, Митяй неожиданно для себя самого сказал сам себе же безапелляционным, жестким тоном:

– Нет, люди здесь точно есть. Скорее всего, они должны находиться не в горах, а в предгорьях и на равнине, где им есть на кого охотиться. Кроманьонцы точно такие же люди, как и я сам. Они владеют речью, и я смогу с ними разговаривать, а раз так, то договариваться и дружить. У них есть бабы, но нет приличного оружия и инструментов, следовательно, я смогу выменять себе молодую красотку. Думаю, что они шастают подальше от гор и этого леса. Восточнее, в междуречье Белой и Лабы. Да и здесь, в районе Апшеронска, которого я не наблюдаю, и дальше, в сторону Майкопа, они тоже должны обитать, но лучше мне с ними сейчас не встречаться. Они обязательно заразятся от меня целой кучей болезней, а зачем мне больная подруга? Поэтому мне нужно погодить маленько, минимум год побыть в карантине и сначала хорошенько обустроиться, если это всё не сон, и только потом искать людей. Думаю, что за год, если есть побольше чеснока и лука, мой организм очистится от всякой дряни. Экология здесь всем на зависть. Так что мне нужно сначала оглядеться, затем заняться планированием, а после этого приниматься за работу. Вкалывать придётся не на страх, а на совесть и без каких-либо выходных, но это не страшно, работы я никогда не боялся и много чего умею делать. Пока Митяй, размышляя столь рациональным образом и словно отдавая себе приказ, рассматривал ледник, у него снова «сыграло очко» и он резко обернулся. Примерно в километре от вездехода он увидел, что с наветренной стороны к ним подкрадывается, прячась в густой, высокой траве, какое-то зверьё, но не стал рисковать понапрасну, а сразу же вихрем слетел с крыши будки, забрался в кабину и громко крикнул: