Татьяна Морозова - Колесница белого бога Страница 40

– Как они вообще могли здесь оказаться?! Вы же не хотите сказать, что они вышли из той пещеры сюда, в центр Уэйнат, случайно?

Наконец-то! Теперь Мишка узнал, где они находятся! Уэйнат… Только вот что это?!

– Случайности здесь нет. Из пещеры открывается древний путь гарамантов, известных вам как властелины Сахары, – старик излучал полнейшее спокойствие.

– Путь гарамантов?! – не веря своим ушам, повторил хромоногий.

Он внимательнее вгляделся в старика, будто увидел его впервые, затем прошелся ошеломленным взглядом по оазису.

– Кажется, начинаю понимать… Гарамантида, цивилизация, сформировавшая древнеегипетскую цивилизацию… Так?

С незнакомцем вдруг произошла резкая метаморфоза: лицо его стало наивным и увлеченным, он стал походить на ребенка, который возмущался из-за увиденной несправедливости, но тотчас забыл о ней, получив красивую игрушку.

– И так и не так, – старик разжал пальцы и положил руки на плечи своего собеседника, – мы поговорим об этом сегодня в обсерватории. Я поведаю тебе тайну… народа, который у вас носит имя гарамантов. А сейчас я должен позаботиться о том, чтобы эти люди хорошо отдохнули.

– Конечно, Огон, – незнакомец поклонился старику точно так, как до этого Селим…

Старик отправился к своим бедуинам и стал делать распоряжения, осматривая каждого из прибывших.

Мишка приблизился к хромоногому вплотную. Тот делал вид, что в приступе нового любопытства разглядывает каменный орнамент у входа в пещеру. Но глаза его при этом выдавали что-то совсем другое – в этом Мишку было трудно обмануть…

– Сэр!

Незнакомец вздрогнул от неожиданности. И только тут заметил мальчишку-европейца, в грязных шортах и местами порванной желтой клубной футболке «Chelsea». Мальчишка смотрел на него глазами воспитанного человека, находящегося на грани сумасшествия.

– Тсс! – шепотом опередил возможную тираду Дэвид. – Соблюдай осторожность. Не подходи ближе. Говори.

– Я понял, сэр, – сказал мальчишка, почти не раскрывая губ. – Еще я понял, что вы здесь, как и я, не по своей воле.

– Меня зовут Дэвид, – тихо произнес мужчина, – я из Америки. А ты?

– А я – русский. Михаил. Можете звать меня проще. Мих.

– Согласен, – чуть улыбнулся американец, – Мих. Как же тебя угораздило попасть в такую заварушку?

– Это похищение, сэр.

Дэвид перевел взгляд с орнамента на колонны. Селим наблюдал за мальчишкой издалека.

– Здесь мы не сможем поговорить. Та девушка… Ее тоже похитили?

Мишка сообразил, что речь о Марджани.

– Да. И наш водитель. Нас трое.

– Понятно. Давно?

– Неделя. Кажется, неделя.

– Это проблема…

– Еще какая, сэр. А как вы здесь оказались?

– Я археолог. Заблудился. Упал с обрыва. Сломал ногу. Жрец спас меня.

Мишка невольно отшатнулся.

– Жрец?

– Тебе лучше отойти. Не надо привлекать внимание. За тобой приглядывает один тип… – шепнул Дэвид.

– Хорошо, сэр. Нам нужно выбраться отсюда… Потому что… Мой отчим не будет за меня платить.

Мишка посмотрел на небо. Как назло, выкатилась еще одна слеза.

Мужчины не плачут. Мишка упрямо сжал губы, развернулся и пошел к Махмуду. Тот стоял с чашкой похлебки в руке. Суп давно остыл.

Глава 6

Сиддик сидел у постели жены. Вчера врачи сообщили, во сколько обойдется очередной курс лечения. Счет для Сиддика оказался баснословным. Взять такие деньги было просто неоткуда.

Сейчас Сиддик гладил безжизненную руку матери своих детей и думал о том, как быстротечна жизнь. Еще недавно он был полон сил и энергии, строил планы. И вдруг программа дала сбой по всем статьям. Теперь он сидит, состарившийся, беспомощный, зависимый от обстоятельств, сидит и ждет… Чего? Он и сам не знал. Какого-то нового поворота событий, способного все изменить… Только что тут можно исправить, кто поможет?!

Адиля спала. Врачи постоянно кололи ей что-то обезболивающее. Теперь она спала по многу часов. И Сиддик чувствовал себя так одиноко, будто она уже ушла от него… Сам он спать не мог. Лишь изредка впадал в слабое дремотное состояние, похожее на наркотический дурман.

До Сиддика иногда долетали звуки внешнего мира, люди говорили про какой-то теракт в Америке. Но сейчас профессор не мог сочувствовать чужому горю. Своего горя навалилось больше, чем он был в силах перенести.

– Профессор, вам не стоит здесь так долго находиться, – в палату вошла, придерживая маленький железный поднос, медсестра, – это просто бессмысленно. Пойдите куда-нибудь, развейтесь.

Сиддик бросил взгляд на шприц, потом на жену. Ему не хотелось уходить. Но медсестра права. Следует действовать.

– Да. Пожалуй, пройдусь немного.

Он встал. Тело будто из ваты.

– Так нельзя, профессор. Вы и ей ничем не поможете, и себя сгубите, – медсестра смотрела на него с сочувствием. – Посмотрите, на кого вы похожи.

Она притянула Сиддика за рукав к зеркалу, висевшему на стене. Оттуда исподлобья глянул осунувшийся, небритый, смертельно уставший человек.

– Вы просто пугаете ее таким видом.

– Конечно! – он выпрямился и сделал попытку улыбнуться.

Притворил за собой дверь палаты и прошел по больничному коридору, не зная, куда себя деть. Он позабыл, как отдыхают люди. Кажется, профессор позабыл и лица своих детей. Эта мысль напугала его. И он решил наведаться домой. Взглянуть на них. Вдруг больше уже никогда…

Сиддик мотнул головой, словно собирался прогнать мрачные мысли. В самом деле, так нельзя. Нужно надеяться.

Вышел на воздух. Поймал такси. Сел в салон. Машина двинулась.

На улицах Хартума творилось что-то невообразимое. Полицейские не справлялись с регулировкой и без того хаотичного движения. Многие улицы были перекрыты из-за митингов. Раз Сиддик увидел из окна массовую драку, ему даже показалось, что невдалеке стреляют.

– В такое время лучше носа из дома не высовывать, – водитель нервничал, выискивая объездные пути, – сейчас в городе опасно.

– Что происходит?

Таксист недоуменно посмотрел на пассажира через лобовое стекло.

– Наверное, вы единственный, кто ничего не знает. Это митинги протеста против американского вмешательства. Вон, посмотрите туда, читайте, что написано на плакатах.

Сиддик пригляделся и прочел: «Требуем снятия санкций Совета Безопасности ООН против Судана! Нет – бомбардировкам!»

– Если бы не Шейх, ничего бы этого не было… Все наши беды из-за бен Ладена, – продолжил таксист, – из-за него нас теперь считают гнездом терроризма. Если наши станут бастовать, мне нечем будет кормить детей. Так поневоле придется записываться в отряды…

– Какие отряды? – Сиддик нащупал в кармане пиджака сигареты и закурил, что с ним случалось крайне редко.