Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца Страница 41

Там у повозки стоял здоровущий мужик, живая натура художника Люка, рыжий такой великан с бородой в виде косички. Он дул вино из горлышка бутылки, предложенной возницей. Его товарищи бренчали монетами и вместе с рыжим пили вино тем же варварским способом, чокаясь бутылками. А подле них ошивался виконтов слуга, презабавный и предобрый старикан Гримо, наш с отцом старый приятель. Без бутылки. Старик подошел к рыжему и его товарищам в самое время, а то он все сидел на сундуке, и Ролану никак не забраться туда было. Оно понятно, ноги-то старые, посидеть хочется, не то, что мы с Роланом. Так вот, о рыжем. Мы шептались с Роланом, и не слушали, о чем рыжий говорил со своими людьми и Гримо. До нас донесся только громкий бас рыжего: 'Дети Одина! ', звяканье бутылок и хохот этой удалой компании. Рыжий — это ведь тот самый солдат, которого Люк-живописец нарисовал с натуры для плаката по поручению моего отца. Надо отдать должное Люку, парень получился похоже, один в один. Но о Люке потом, до него я еще дойду в свое время.

Ролан, о нем раз уж начала, надо все дописать о моем новом товарище. Шевретта заметила, что 'ребенка' , то есть Ролана надо накормить и умыть. На это господин де Сабле отвечал, что он сам этим займется. 'И я знаю, с кем поселю Ролана' , — сказал он. Я испугалась. Если нас поселят вместе, Ролан узнает мою тайну! А Ролан мог попроситься в мою каюту. Но Ролан ничего не просил — он был рад-радехонек, что его оставили на флагмане, полагаю, он и на палубе перебился бы, если бы мест не нашлось. Но место нашлось в кормовой каюте, у доктора Себастьена Дюпона, кажется, так, всех сразу не запомнить!

Так Ролан, дикий путешественник, получил место в отличной каюте, барабан и заверил, что будет достоин оказанной ему чести. После приключения с Роланом народ как-то сник, и продолжать экскурсию уже никто не хотел. И у капитана де Вентадорна пропала охота вести все общество в те места, где помещаются пушки. Мне, честно говоря, не очень-то интересно было идти смотреть все эти пушки. Нашей гостье, по всей видимости, тоже. Кто-то выразил желание вернуться в кают-компанию, раз уж госпожа так любезно согласилась побыть с нами еще часик.

— Лучше бы вы взяли Ролана с собой, матушка, — сказал виконт.

— Присмотри за мальчиком, — ответила Шевретта, — Сейчас, на корабле, я за него спокойна, но в будущем — когда вы высадитесь на берег. Я очень тебя прошу.

Виконт состроил кислую мину. Видно, ему очень не нравилось поручение, но он сдержался и даже не пикнул. Эх, если бы со мной он был такой же, как с красавицей-графиней! Но тем временем все общество засобиралось в кают-компанию, виконт подал руку матери, что, скажу откровенно, было не только великосветской учтивостью, а просто необходимостью, потому что корабль немного качало, а ступеньки на местах переходов были довольно крутые. Тогда я очень позавидовала графине де Ла Фер, ибо мне пришлось самой топать по ступенькам, вас-то со мной не было, чтобы предложить мне руку по всем правилам этикета, мой таинственный Шевалье.

Ролан де Линьет, умытый и причесанный, вместе с доктором Себастьеном Дюпоном и художником Люком уже находился в кают-компании. Ролан уписывал обед за обе щеки и не сразу заметил меня — все эти яства больше привлекали внимание штабного барабанщика. Капитан, желая оживить разговор, рассказал, как они для развлечения, а матросы, те иногда и за работой, поют морские песни и играют в фанты на отдыхе.

— В фанты? Отлично! Давайте и мы сыграем! Научите нас! — потребовала Шевретта, — Спойте ваши морские песни, мы их с удовольствием послушаем. А Бофор заявил, что его Штаб от экипажа не отстанет, и они тоже присоединяются к игре в фанты. Ведущим назначили господина де Сабле. Вытаскивать фанты игроков из шляпы помощника капитана должен был самый юный участник Девятого Крестового Похода, шевалье Ролан де Линьет.

12. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ПУТЕШЕСТВИЯ. БАНДАНЫ С ЛИЛИЯМИ

Вот тут я и узнала тайну пакета виконта. Не колбаса и не рыцарский роман находились в пакете. Там были синие платки с золотыми лилиями — 'банданы' . Оказывается, у него была договоренность с де Невилем, такая пиратская униформа, что ли.

— И мне! — закричали Гугенот и Серж де Фуа.

— Берите, — сказал Рауль, /Опять я называю его по имени, нарушая всякие приличия, вот аббатиса взъелась бы на меня! О, как она строго предупреждала нас, чтобы мы не смели так обращаться к молодым людям. Но я же не к нему обращаюсь, я просто рассказываю о нем. А обратиться по имени к виконту — ой, лучше прыгнуть с ростра в воду, никогда я не позволю себе такой бесцеремонности!/

Итак, Рауль сказал:

— Берите, всем хватит.

И вся эта компания, повязав банданы с лилиями, приобрела какой-то лихой пиратский вид. Де Сабле смотрел на них восхищенно, а капитан де Вентадорн молча усмехался и ничего не говорил.

Игра началась! Господин де Сабле собрал в шляпу все фанты. Я не помню, кто какой фант дал, мне, скромному пажу, пришлось дать в качестве фанта мой талисман — игрушечного ангела, купленного на ярмарке в Тулоне. Фант, конечно, ребяческий, но больше у меня ничего не было.

К счастью, Ролан так и не вытащил мой фант. Я не хотела петь — мне было страшно. А виконт отцепил брошку с сапфиром и бросил в шляпу г-на де Сабле. Надо сказать, что синяя бандана с золотыми лилиями и золотая брошка с сапфиром очень красиво сочетаются с его синими глазами! Зря я восхищаюсь синими глазами виконта. Я лучше буду думать о синеве ваших глаз, Шевалье. Они очень похожи…

Фанты, которые Ролан доставал из шляпы г-на де Сабле, принадлежали морякам. Они, как и обещали, пропели какие-то свои морские песни.

Но песня капитана была так перегружена морскими терминами, что я ничего не поняла в ней, а спросить постеснялась. Или я тупая какая-то? А Штабу песня очень понравилась. Припев они даже стали подпевать вместе с моряками. Другие моряки тоже что-то пели свое. Один спел какую-то грустную балладу про красавицу, оставшуюся на берегу, такая грустная песенка, что я даже прослезилась. Потому что ее моряк не вернется, корабль затонул, а девушка все ждет и ждет…

Жаль мне стало эту девушку и ее моряка. А потом спели песню о том, что в каждом порту у моряка есть подружка и… дальше уж, я думаю, аббатиса сочла бы песню просто непристойной. Я пишу не в том порядке, в котором эти песни исполнялись, ибо фанты выпадали вперемешку. Была еще совершенно дикая 'Песня Буканьеров' . На таком цивилизованном корабле как 'Корона' , орут песни буканьеров с Тортуги! И все-таки мне песня буканьеров понравилась. Я так и вытаращила глаза, слушая ее. Отец смеялся в усы, поглядывая на меня. Хорошо бы слова записать, но я не так близко знакома с моряками, чтобы просить у них слова песен. Итак, о моряках я написала, ибо они хозяева корабля, и о них надо было написать в первую очередь. Засим приступим к пассажирам, сиречь, к Штабу.