Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - Рональд Дитмар Герсте Страница 43

Временная слепота кажется единственным заболеванием в биографии Гитлера, которому можно приписать исторический эффект. Вопрос о том, что сделало Гитлера такой исключительной фигурой, исследовали бесчисленные биографы, историки, а также психиатры и психоаналитики. Но нет никакого диагноза, в том числе психического, который мог бы объяснить ужасную деятельность Гитлера. Таким образом, медицинские факты из его жизни, как бы их ни взвешивали и ни истолковывали, не объясняют его кровавую расовую ненависть, его идеологический фанатизм. Участники заговора 20 июля 1944 года видели в нем воплощение зла. Не потребовалось никаких психологических или соматических заболеваний, чтобы Гитлер стал инициатором Холокоста и мировой войны.

На самом деле патобиография Гитлера, написанная несколько лет назад историком Хенриком Эберле и врачом Гансом-Иоахимом Нойманом на основе документов тех лет, оставленных прежде всего личным врачом Гитлера Теодором Мореллем[231], настолько нормальна, что выглядит как знаменитое изречение Ханны Арендт о банальности зла, записанное в форме медицинской характеристики.

Гитлер, который любил много говорить о себе и своей «борьбе», был на удивление скрытным в отношении своих предков, что привело к спекуляциям о том, что его отец был внебрачным ребенком. Высказывались даже предположения, что бабушка Гитлера забеременела от своего работодателя-еврея. Гораздо более правдоподобно то, что в его родном регионе Вальдфиртель в Австрии были широко распространены браки между родственниками. Однако никаких признаков психического дефекта, нередко встречающегося у плодов кровосмесительных связей, у Гитлера не наблюдается. Сам он был убежден, что его характер определили не его предки, которыми он пренебрегал, а Провидение, на которое он часто ссылался. На вопрос, почему он не создал собственную семью, Гитлер ответил: «Я считаю, что потомкам гениев обычно бывает очень тяжело в этом мире <…> кроме того, они часто оказываются кретинами»[232].

Кожное заболевание Гитлера, экзема, вероятно, было наследственным.

За исключением скарлатины, перенесенной в возрасте девяти лет, Гитлер не болел в детстве, но смерть постоянно присутствовала в кругу его семьи. У его матери было девять братьев и сестер, семеро из которых умерли в детстве. Смерть также забрала братьев и сестру самого Гитлера. До его рождения два брата умерли в возрасте нескольких месяцев; брат, родившийся через три года после Гитлера, умер через несколько дней после своего рождения. Уже в сознательном возрасте Гитлер стал свидетелем судьбы своего брата Эдмунда, умершего от кори в возрасте шести лет. Адольф, которому в то время было 11, скорбел и оплакивал брата. Только его единственная сестра Паула, родившаяся в 1900 году, дожила до совершеннолетия[233]. Она умерла в 1960 году в Берхтесгадене, неподалеку от Оберзальцберга, постоянного места жительства Гитлера. Юного Адольфа ждали новые удары судьбы: в 1903 году умер его отец, жестокий и вспыльчивый человек. Гораздо большей травмой для Гитлера стала смерть его матери в 1907 году от рака груди. Эта серия смертей убедила Гитлера в том, что он сам должен умереть относительно молодым. Быть может, именно поэтому Гитлер настаивал на том, чтобы начать войну еще в 1939 году, когда с большим размахом отмечали его 50-летие, которое, вероятно, напомнило ему о конечности его жизни. Если бы он не тревожился о ранней кончине, он, возможно, послушал бы своих генералов, считавших, что в 1939 году Германия была еще не готова к войне, и подождал бы со своей агрессивной политикой примерно до 1943–1945 года.

По словам самого Гитлера, в подростковом возрасте у него была серьезная болезнь легких. Его друг детства Август Кубичек вспоминал: «У него было довольно-таки слабое здоровье. Ему приходилось беречь себя в туманные и влажные зимние месяцы в Линце <…> Он часто кашлял, и у него были слабые легкие»[234]. Каким бы ни было заболевание легких, его было достаточно, чтобы в начале 1914 года австрийские военные врачи во время медицинского осмотра заключили, что Гитлер непригоден для службы. Несколько месяцев спустя, когда началась война, которую приветствовали Гитлер и многие другие, он пошел добровольцем в баварскую армию и был принят.

Его пребывание на Западном фронте стало предметом многочисленных биографических спекуляций о сексуальности Гитлера. Предположения и гипотезы варьируются от предполагаемой гомосексуальности и полной асексуальности – он не принимал участия в посещениях публичных домов вместе со своими товарищами – до противоположного варианта, согласно которому он заразился сифилисом от проститутки. Все это звучит любопытно, но доказательства скудны или вообще отсутствуют. Однако последствием тех лет, что Гитлер провел в антисанитарных условиях на фронте, стала сильная фобия инфекций, которая сохранилась всю жизнь. Гитлер никогда не принимал посетителей с простудой. Тщательное мытье рук было постоянной, почти маниакальной привычкой.

Самым важным оружием Гитлера в годы его политического подъема, а также после захвата власти был его голос. Занимаясь агитаторской деятельностью в первые годы жизни в Мюнхене, он осознал свой талант оратора. Благодаря силе голоса и выразительности выступлений он собирал сотни единомышленников в пивных, а затем и на рыночных площадях во время избирательных кампаний, особенно в решающие 1928 и 1932 годы, когда НСДАП наконец стала самой сильной партией в рейхстаге. Во время различных избирательных кампаний 1932 года – двух выборов в рейхстаг и двух туров выборов рейхспрезидента – он иногда произносил до десяти речей в день в разных городах, куда прилетал на своем самолете Ju‐52. Как рейхсканцлер и фюрер он часто появлялся на съездах партии в Нюрнберге. Само собой разумеется, что при каких-либо признаках проблем с голосом Гитлер начинал чрезвычайно беспокоиться. В начале 1935 года он надолго охрип. Для Гитлера это было равносильно катастрофе, поскольку ему была известна судьба Фридриха III, ставшая причиной непредвиденного поворота в истории Германии. Как ипохондрик – им Гитлер был всегда, – он подозревал у себя столь же страшную болезнь, что и у Гогенцоллерна[235]. Слух о раке дошел даже до Сталина благодаря дочери американского посла, шпионившей для Советского Союза. Однако у Гитлера был компетентный специалист, который смог быстро развеять его опасения. Директор ЛОР-клиники при клинике «Шарите» в Берлине, профессор Карл Отто фон Эйкен, ученый с мировым именем, проводил международный ЛОР-конгресс в Берлине в 1936 году. Фон Эйкен обнаружил полип на правой голосовой связке Гитлера и удалил его 23 мая 1935 года в частной квартире Гитлера, при этом ему ассистировала всего одна медсестра. Операция прошла без осложнений, и по причине доброкачественной природы полипа прогноз был гораздо более благоприятным, чем у кайзера, чье правление продлилось 99 дней. Гитлер последовал совету фон Эйкена некоторое время щадить свой голос. На имперском съезде НСДАП в конце лета он снова выступал с прежним пылом.

Обладая незаурядными ораторскими