Глаза Сатаны - Константин Волошин Страница 44

— Пленных проверить, — напомнил Солт. — Грузите припас! Пленных нагрузите, пусть поработают! Выступаем!

Отряд скорым шагом, жуя на ходу, пустился по тёмной дороге. Звёзды подмигивали таинственно, загадочно, равнодушно.

Монах стонал от усталости, просил сжалиться над ним. Никто его не слушал, иногда отпускал оплеуху и тот семенил в своей сутане, поднимая пыль.

Небо над грядой гор порозовело, когда показались первые хижины деревни. Матросы приостановились перевести дух, разобрать припасы к оружию, зарядить его.

— Разбиться по пять человек, и окружить деревню, — распорядился Солт. — Бегом! Я начинаю первым. Услышите выстрелы, поспешите! За беглецами не гоняться! Пусть бегут. Так надо. Расходитесь!

Наши казаки с Томом и ещё одним матросом устремились задами деревни к восточному краю. Быстро светлело. Пронёсся крик не то удивления, не то страха. Это жители уже заметили чужаков и по деревне прокатился вал воплей и криков.

Где-то грохнул выстрел, завыли собаки, заплакали дети, заголосили женщины. Опять прозвучало два, потом ещё один выстрел.

— Растянуться цепью! — прокричал Том. — Всех гнать на площадь!

Селяне в страхе выскакивали из лачуг, устремлялись к центру деревни. Не прошло и получаса, как почти всё население собралось на площади.

Солт оглядел людей, повернулся к Мануэлю, кивнул ему, зная, что тому поручалось вести переговоры с жителями.

Мулат долго говорил, кричал, требовал, потом выхватил мачете, взмахнул им.

— Что он кричит? — спрашивал Омелько, оглядывая собравшихся жителей. — У них происходит похожее на то, как ляхи нас мордуют.

— Да, Омелько, — согласился Ивась. — Только у нас закабаляют всех, коль ещё не закабалили, а здесь мы просто грабим. Удивительно, что нет ни одного убитого.

— Слыхал, одного ранили. Выстрелы ведь слышались.

Три сотни очумелых от страха людей изредка выкрикивали что-то, пока мулат не бросился к одному испанцу из наиболее говорливых. Блеснуло мачете, испанец упал навзничь. Кровь брызнула из широкой раны на шее.

Толпа ахнула, попятилась, женщины снова завыли, мужчины хранили гробовое молчание, втянув головы в плечи.

Мулат вытер мачете о белую сорочку убитого, свирепо оглядел толпу, прокричал громко, с видимым удовольствием что-то. Тут же испанцы заволновались, запричитали. А Мануэль стал грубо выхватывать то одного, то другого из толпы и толкать в кучу, которая выросла очень скоро до шести человек.

Потом он толкнул в неё захваченного монаха. Приказал рабам приготовить обед на всех темнокожих, те в страхе бросились выполнять указание,

Матросы с интересом смотрели, как мулат расправлялся с ненавистными им всем испанцами, дивились, но лишь посмеивались себе в бороды, больше хотелось ощутить под жадными грубыми пальцами мягкость женской плоти, жар удовлетворённой похоти. Потому они поглядывали на негритянок и редких испанок, стоящих тут же с ужасом в лицах.

Мулат всё кричал, плевал в испанцев, выхватил мушкет у ближайшего матроса и выстрелил под ноги испанцам, отобранными в заложники. Острые осколки камушков брызнули в них. Кровь засочилась на руках и лицах некоторых.

А когда Мануэль вытолкнул к испанцам двух сеньорит из самых богатых семей, мужчины завопили, согласно закивали головами. Несколько негров бегом бросились выполнять приказы своих хозяев, а матросы по одному стали исчезать из толпы.

— Ух и разошёлся наш черномазый! — воскликнул Том, кивая в сторону мулата. — Наверное, скоро начнут сносить добро, полагаю. Это что, Барт так его наставил? — повернулся он к Солту, стоящему поодаль.

— Скорей всего, Том. Но мне это даже нравится. Пусть он, чем я.

— Само собой, приятель. А не поискать ли нам на это время услады у наших негритяночек?

— Я б предпочёл испанку, — мрачно ответил Солт. — Но готов для разнообразия остановиться и на негритянке. Несколько наших уже не выдержали и потерялись в толпе.

— Пока тут идёт это представление, пошли, Солт. А то ещё не успеем.

Тем временем негры стали помаленьку сносить на площадь самое ценное, что можно было найти в хозяйских домах.

Больше всего было тканей и рулонов кож, приготовленных к отправке по морю. Появились мешочки с монетами, женскими украшениями, перстнями.

Когда негры перестали приносить товары, Мануэль опять заговорил с испанцами, требуя больше золота и драгоценностей.

Казаки со скучающими лицами, устав от неприглядного зрелища, уже подумывали и о своих развлечениях. Мулат схватил миловидную девушку из богатой семьи, отволок в кусты под визг и сопротивление. Что там произошло, все догадались. Тем более, что девушка выскочила оттуда в разодранном платье, прикрываясь руками и обрывками ткани. Она рыдала, отец ломал руки, а мать свалилась в пыль, потеряв сознание.

Мулат неторопливо говорил испанцам что-то, искал глазами новую жертву, жертвы старались укрыться от его чёрных жадных глаз, матросы с гоготом толкали женщин в толпу, норовя схватить их на наиболее укромные места.

Испанцы вконец смирились. Они сами были отпущены по домам, оставив на площади своих женщин и дочерей. Горка золота и украшений сильно подросла.

Уже близился полдень. Солнце палило немилосердно, дым костров тянуло к площади, заполняя её восхитительным запахом жареного мяса. Это негры готовили обед для матросов. Мануэль, не спрашивая англичан, пригласил всех темнокожих на пир. Бочки с вином уже сгружали с повозок, груды фруктов и плодов ждали своего часа, усладить голодные рты своим вкусом, а желудки приятной тяжестью и блаженством.

Мулат заставил испанок прислуживать им и неграм за обедом, всячески издевался над ними, позорил и делал прозрачные намёки.

Лишь к вечеру, изрядно подвыпившие и очумелые от сытости и жары, матросы угомонились. Мануэль же потерялся где-то. Один матрос сказал, что видел, как тот тащил испанку за собой.

Солт ещё до захода собрал всех матросов в тени развесистой сейбы, неизменным деревом почти всех деревень.

— Ребята, мы здорово нагрузились! Думаю, что каждый сумел выпустить пар. Теперь за работу! Мы не можем оставаться в деревне. Уйдём подальше от опасного места! Собираемся! Грузите на двуколки скарб, оружие, провиант! Захватить пару свиней для завтрака и обеда! Побольше хлеба, фруктов!

Матросы недовольно кряхтели, ворчали и поругивались, разленившись от обильной еды.

И всё равно нашлись матросы, которые сумели заметить подозрительную возню в деревне.

Прибежал окровавленный Мануэль с четырьмя неграми. Они упросили мулата взять их с собой.

— Что с тобой случилось, Мануэль? — спросил Том, увидев окровавленную физиономию мулата.

Ответ Мануэля никто не понял, но это насторожило матросов. Беглецов в ту же минуту вооружили и жестами приказали сторожить.

Этот случай немного отрезвил матросов. С помощью негров быстро пригнали повозки, нагрузили их, добыли немного мулов без сёдел. И за час до темноты спешно выступили на дорогу. Мануэль не забыл со своими неграми подпалить три богатых дома.

Половина матросов была так пьяна, что едва держалась на ногах.