Лантерн. Наследники - Татьяна Нефедова Страница 45

Жозефина включилась в игру:

— Сейчас я тебя поймаю!

Девочка взвизгнула и бросилась наутек. Распахнув руки, мать сделала пару шагов вслед за ней.

— Поймаю!

Малышка обежала вокруг прилавка и остановилась напротив Алекса.

— Привет, Мари! — сказал он.

Девочка подняла голову и заулыбалась.

— Что случилось, детка? — забеспокоилась Жозефина. — Что ты увидела?

— Дядя, — сказала Мари, указывая пальцем на Алекса.

— Какой дядя? Здесь нет никого!

«Не понял! — оглядел себя Алекс. — А как же я?!»

Он был в той же одежде и бесформенных башмаках, в которых спускался в подвал к мадам Матильде. Только на рубахе появились засохшие бурые пятна.

— Дядя! — настаивала Мари.

Жозефина подхватила девочку на руки и вернулась к подножию лестницы.

— Не говори так, моя любовь, в лавке никого нет, — прошептала она. — Не пугай меня!

— Хочу к дяде!

Мари заревела в голос. Не в силах вырваться, она принялась колотить Жозефину по плечам, по груди, по лицу.

— Что ты делаешь?! — воскликнула та. — Дочь русского дворянина не должна себя так вести!

— Кто это тут дочь русского дворянина?! — послышался сверху сердитый голос.

Под тяжелыми шагами заскрипело старое дерево.

— Мы разбудили вас, матушка?! — испуганно воскликнула Жозефина.

Она отпустила Мари, повернулась к ней спиной и сунула руки под нижнюю ступень лестницы. Оттуда выдвинулся небольшой ящик, на дне лежала сложенная квадратом белая ткань. Жозефина сдернула с пальца кольцо, положила его между слоями материи, захлопнула ящик и снова схватила дочь. Та продолжала всхлипывать, но уже не брыкалась.

— Мари рано проснулась, — глядя вверх, затараторила Жозефина. — Я специально увела ее в лавку, чтобы вас не будить. Молочник как раз принес сыр и свежее молоко. Как ваше самочувствие, матушка?

— Можно подумать, кому-то есть дело до моего самочувствия! — прорычала мадам Матильда, преодолевая последний пролет. — Подняли визг ни свет, ни заря! Лучше бы навела порядок в лавке. Или, может, такая работа недостаточно хороша для русских дворян?

— Я прибралась вчера вечером, когда уснула Мари, — миролюбиво ответила Жозефина. — Сами взгляните, матушка!

И в самом деле, порядок в лавке был идеальный. На полках выстроились бутылки с маслом и уксусом, жестяные банки, коробки с яркими этикетками и перевязанные шпагатом свертки из серой бумаги. На чисто выметенном полу вдоль стены стояли прикрытые тканью корзины и аккуратно завязанные мешки. В воздухе витали запахи специй, кофе и душистого мыла.

Однако мадам не искала мира.

— Нечего забивать ребенку голову болтовней про дворянство, иначе вырастет такой же дрянью, как ее никчемный отец, — процедила она, смахивая невидимую пылинку с прилавка.

— Не говорите так, матушка! — вспыхнула Жозефина. — Николя честный человек и гениальный художник!

— Учить меня будешь?! — Наконец-то мадам Матильда получила повод для склоки. — Был бы порядочный, не бросил бы тебя с малым дитем. Кольцо свое дорогущее, небось, с собой утащил. А ты сидишь у меня на шее, да еще смеешь его защищать! Дела-то в лавке совсем плохи. Вот если бы мне удалось получить разрешение на торговлю табаком, мы бы зажили припеваючи, но мое прошение опять отклонили. Ответили, что нашей деревне хватает одной табачной лавки. Конечно, этот прохвост Дельмаc своего не упустит…

— С Николя что-то случилось! — перебила ее Жозефина. — Иначе он не исчез бы внезапно, никого не предупредив. Я верю, он к нам вернется!

— Как же, вернется! — фыркнула старая ведьма. — Только и знаешь, что мне перечить.

Мадам Матильда загремела засовом и распахнула входную дверь. Стало светлее, потянуло свежестью летнего утра.

— Я получила письмо от кузины Луизы. — Жозефина сменила тему. — Ее муж знает владельца одной галереи, он готов мне помочь с продажей картин. Если вы отпустите меня на несколько дней, матушка, я отвезу их в Тулузу и договорюсь о цене. Надеюсь, мы сможем выручить хорошие деньги.

— Ну-ну! — буркнула мать. — Сомневаюсь, что кто-то заплатит за эту мазню хоть пару франков, но, если Жозеф Кассан берется тебе помочь, надо попробовать. Хоть место освободишь в подвале, и то хорошо.

Матильда продолжала ворчать, но без прежней злобы. Разговор о деньгах подействовал на нее благотворно.

— Надо договориться с Дельмасом, чтобы прихватил тебя, когда поедет за товаром в Тулузу.

— Я уже поговорила с ним, матушка, он не против. — В голосе Жозефины послышалось облегчение. — Подвезет меня прямо к дому Луизы.

— Ладно. Иди, приготовь завтрак. Мари оставь со мной в лавке.

Жозефина попыталась спустить девочку на пол, но та вцепилась в рукав ее блузы и завопила.

— Вот, полюбуйтесь на дочь русского дворянина, — язвительно сказала мадам.

Алексу хотелось поставить на место старую ведьму. Но как это сделать, когда не владеешь ни телом, ни голосом? Оставалось только смотреть и слушать.

Впрочем, Жозефина пропустила колкость мимо ушей.

— Мари поможет мне с завтраком, — весело сказала она. — Мы позовем бабушку, когда все будет готово, да, детка?

— Да! — с готовностью подтвердила Мари, продолжая мертвой хваткой держаться за мать.

Смена декораций произошла внезапно, как это бывает во сне.

Первое, на чем Алекс зафиксировал взгляд, был черный от копоти чайник, пускавший струю горячего пара. Он висел над огнем в камине, на цепи с железным крюком. Конструкция, с которой свисала цепь, была похожа на стрелу подъемного крана и крепилась к стене железными скобками. Рядом стоял грубо сколоченный стол с лавками по бокам, у стены низкий буфет с глухими дверцами, над ним открытые полки с видавшей виды посудой. На вбитых в стену крюках висели связки лука и чеснока.

— Сейчас налью нам с бабушкой кофе, а тебе молока. И будем завтракать.

Жозефина выдвинула ящик в торце стола и достала начатый круглый хлеб. Налегая всем телом на нож, отрезала три крупных ломтя.

Мари играла с кошкой на полу у ног матери.

— Осторожнее, детка, Мину́ такая разбойница!

Вопреки ее словам, кошка вела себя деликатно. Она ловила руку девочки мягкими лапами и методично вылизывала пальчик за пальчиком, пока та с хохотом не прятала руку за спину и не протягивала кошке другую.

Жозефина поставила на стол три глиняных кружки, кувшин молока и тарелку с белым домашним сыром.

— Осторожно, Мари, горячо!

Сложенной в несколько слоев тряпкой женщина повернула железную конструкцию в сторону от огня, подхватила чайник и поставила на подставку посередине стола. Пустой крюк на цепи сам собой вернулся на прежнее место в камине.

Проследив за его траекторией, Алекс увидел каменную резьбу на перекладине над очагом.

— Вот и камин с пальметтой, — произнес он. — Тайник и перстень. Все, что искала