Лантерн. Наследники - Татьяна Нефедова Страница 46

На этот раз звук его голоса произвел грандиозный эффект.

Кошка вскочила, выгнула спину и распушила хвост. Мари испуганно отдернула руки, на мгновение замерла и бросилась к Алексу.

— Дядя! — воскликнула она. — Дядя!

— Да что с тобой, детка?! Мы здесь одни! Иди ко мне! — Жозефина шагнула к дочери, но та попятилась от нее и схватила Алекса за руку.

Алекса пронзила страшная боль, которую нельзя было определить как физическую или душевную. Любовь к женщине, нежность к ребенку, ярость и желание отомстить — все кипело внутри, разрывая сердце на части. Больше всего в этот миг он хотел обнять Жозефину, взять на руки девочку и уйти, оставив позади смерть, предательство и болезни.

Но смог только произнести дрогнувшим голосом:

— Я твой папа, Мари.

— Папа!

— Что?!..

— Папа! — радостно повторила Мари. — Мама, это папа!

Жозефина рухнула на колени.

— Николя? — Она обвела кухню безумным взглядом. — Если ты здесь, любимый, подай мне знак! Почему Мари видит тебя, а я нет?! Что это значит?

Она понимала, что это значит. Но не хотела верить.

Повинуясь чужому порыву, Алекс опустился на пол рядом с Мари.

— Вытри мамины слезы, детка, — шепнул он, — и скажи ей: «Моя роза».

Девочка провела пальцем по щеке Жозефины.

— Моя роза!

Женщина замерла.

Мари положила ладони ей на глаза, потом разгладила складку между бровей, легкими прикосновениями обрисовала скулы, линию носа и контуры губ.

— Моя роза, — нежно повторила она.

Из глаз Жозефины градом катились слезы.

— Ты здесь, Николя! Только ты меня так называл! Говорил, что знаешь на ощупь мое лицо и сможешь вылепить его даже вслепую. Я знала, что ты не оставишь нас, что бы с тобой ни случилось. Не хотела верить, что тебя нет в живых. Да что я говорю… и сейчас не верю! Посмотри, как подросла наша девочка. И какая она красавица! Говорят, мы с ней похожи, но я нахожу в ней твои черты…

— Мамочка! Ты — моя роза!

Мари взяла в ладони мокрое лицо матери и поцеловала в губы. Та зарыдала в голос.

— Мы сегодня будем завтракать или нет?! Что тут происходит?!

Появление мадам Матильды разрушило их маленький мир. Хрупкая связь прервалась.

Жозефина вскочила и вытерла слезы.

— Все готово, матушка. Мы как раз хотели пойти за вами.

— Чего ревешь? — с подозрением спросила мадам. — Что-то с Мари?

— Все в порядке, просто в глаза попал дым. Садитесь за стол, я налью кофе. Мари, давай, я тебе помогу.

Грудь Алекса переполняла печаль. Чужая или своя собственная, было не разобрать.

Он откуда-то знал, что эта встреча с Жозефиной — последняя.

ПЯТЫЙ ДЕНЬ

«Ты — моя роза».

Он изучал лицо спящей Шарлотты. Полуоткрытые губы, след на щеке от смятой подушки, нос с едва заметной горбинкой, изогнутые ресницы.

«Ты моя».

В московском окружении Алекса хватало красивых подруг. Это были дочери богатых родителей, для которых жизнь — череда развлечений. Или помешанные на искусстве однокурсницы из художественной академии. Или активные девочки в поиске лучших возможностей. Для секса годились и первые, и вторые, и третьи. Среди них попадались стоящие девчонки, но Алекса не интересовали продолжительные отношения. В приоритете были тусовки с друзьями, горный велосипед, сноуборд и граффити.

Так было до встречи с Шарлоттой. И до странных снов, в которых он становился взрослым. Вчера заснул влюбленным подростком, а сегодня проснулся отцом и мужем. Так, по крайней мере, он себя ощущал.

Алекс представил Шарлотту с Мари на руках и рядом с ними себя.

«Я смогу быть хорошим отцом? Что это значит — быть хорошим отцом?»

Ответа на этот вопрос он не знал.

«Мой папа, например, хороший отец?»

Алекс задумался.

«У меня все есть — шмотки, карманные деньги. Мы путешествуем. Папа меня особо не достает, это круто. У многих серьезные напряги с предками».

Казалось, все в полном порядке. Но он почему-то не был в этом уверен.

Между ними никогда не было доверительных отношений. Никита не высказывал претензии вслух, но сын знал, что не дотягивает до его ожиданий. Одного равнодушного взгляда хватало, чтобы вместо гордости за очередную маленькую победу Алекс чувствовал себя неудачником.

Правда, в последнее время у них все чаще появлялись общие темы для разговоров, и отец не возражал против его отношений с Шарлоттой.

Алекс снова взглянул на девушку.

— Моя роза! — прошептал он.

И вспомнил о кольце в тайнике под лестницей.

Через секунду он мчался вниз с одеждой в руках. По пути заглянул в комнату Эдварда — пусто. В кухне старика тоже не было. Надпись на грифельной доске в прихожей гласила: «Я уехал к Дилану, скоро вернусь».

— Тем лучше, — пробормотал Алекс, опускаясь на колени перед нижней ступенькой. — Меньше вопросов.

Он ощупывал дубовые доски, нажимая на все выемки и бугорки, искал ключ к механизму, подобный голове льва на буфете. Но ничего похожего под лестницей не было.

— Ну да, — усмехнулся Алекс. — А чего ты ожидал?

Он натянул шорты, футболку, взъерошил волосы. Прошелся туда и обратно по коридору и вернулся к лестнице. Воспоминание из сна было слишком реалистичным, чтобы легко от него отмахнуться.

— Дед делал ремонт. Может, нашел тайник? Нет, он бы похвастался. Какой ему смысл скрывать?

Продолжая бормотать, Алекс повторно исследовал лестницу. Безрезультатно. В сердцах он пнул доску под нижней ступенью, где должен был находиться тайник. И почувствовал, что она подалась. Алекс крепко схватил ее с двух сторон и потянул на себя. Дерево заскрипело. Он рванул изо всех сил, и вместе с подступенником из-под лестницы со скрипом выехал пыльный ящик.

Стук сердца гремел в ушах.

Алекс достал из тайника сложенную в несколько слоев грязную ткань. Выпало и покатилось по каменному полу колечко с бесцветным камнем.

«Платок и кольцо. Значит, письмо Шарлиз и мой сон — все правда. Неужели такое возможно?»

Он надел кольцо на мизинец и пошел к кухонному окну, чтобы как следует рассмотреть.

«Это бриллиант? Большой вроде, и еще маленькие по бокам. Позвонить родителям? Или не говорить никому? А Шарлиз?»

Алекс разложил на столе ветхую ткань с вышивкой.

«Что делать? Перепрятать? Куда?»

«И что дальше? Я даже не знаю, ценное оно или нет. Может, это стекляшка».

«А если ценное? Оно не мое».

«Я нашел его!»

«А как же Шарлиз? Если бы не она, я бы вообще о нем не узнал».

«Сон приснился именно мне! Без меня никто не нашел бы тайник!»

Мысль о том, чтобы расстаться с находкой, казалась невыносимой. Идея скрыть ее от