Станислав Вольский - Завоеватели Страница 46

Жертвоприношение у инков. Гравюра 1731 года.

Пизарро подозвал индейца-переводчика и приказал ему спросить у старика, кто он такой.

Быстрым, журчащим ручейком полились слова незнакомого языка. Индеец слушал почтительно и наконец перевел:

— Это амаута. Так называются у нас ученые жрецы, которым поручено обучать молодежь наукам. Амаута стар и болен. Он не мог отсюда бежать. Он просит, чтобы его не пытали, а сразу убили. И девочку, его внучку, пусть не обижают, а сразу убьют, говорит он. Если ее обидят, Солнце отомстит за нее, потому что она посвящена Солнцу и не может выходить замуж и всю жизнь должна молиться вот у этого алтаря. Вот что он говорит.

Пизарро помолчал и потом отрывисто спросил:

— Где сокровища храма?

— Вот все, что осталось, — отвечал через переводчика амаута, показывая на золотой диск. — Остальное жрецы увезли с собой в горы.

— Обшарьте все уголки, — приказал Пизарро солдатам. — Но старика не пытайте, он, пожалуй, умрет под пыткой, а он нам нужен. Через него мы можем многое узнать об этой стране. Его вместе с девчонкой сейчас же отведите на корабль.

Пленников увели, и Пизарро с солдатами продолжал поиски. Но золота и драгоценностей оказалось очень мало — жители или спрятали их, или увезли в горы.

Не повезло и Альмагро, орудовавшему в другом конце города.

Сокровища, на которые так рассчитывала экспедиция, рассеялись, как дым.

Вечером Пизарро позвал ближайших своих помощников и в их присутствии подверг старика допросу.

— Спроси его, что это за страна, кто ею управляет и много ли в ней жителей, — приказал он переводчику. — И скажи еще, что если он будет лгать, мы сожжем на медленном огне и его и его девчонку.

Амаута стал рассказывать:

— Много лет назад у нашего бога, великого Солнца, родились сын и дочь. Сына звали Манко Капак, а дочь — Мама Оэльо Гуака. Когда они выросли, Солнце научило их всем наукам и сказало: «Люди на земле глупые и ничего не умеют делать. Ступайте к ним и научите их так, как я научил вас. Научите их сеять хлеб, зажигать огонь, ткать одежду, делать из меди топоры и ножи, строгать дерево, резать камни, строить дома и храмы. И вы будете царствовать над ними века и века, и еще века». И оно отпустило их, приказав на прощанье, чтобы они поженились и родили много-много детей, таких же белых, как они: ибо Манко Капак и Мама Оэльо были дети Солнца, и лица у них сверкали, как белые горные ледники. За много дней пути отсюда, в далекой восточной стране, спустились они на землю и научили людей тому, чему их самих научило Солнце. И от них пошел, род инков, тех царей, которые правят и сейчас нашим народом. Инки долго жили на востоке, где-то там, за горами и лесами, а потом привели свой народ на это морское побережье и основали большое государство. Мы думаем, что больше и сильнее этого государства нет на земле.

— А как же инки правят этим государством? — спросил Пизарро.

— У инки четыре наместника: один на западе, другой на юге, третий на востоке и четвертый на севере. Восемь лет назад у нас был один государь — Гуайна Капак, но перед смертью он разделил все государство на две половины и одну, северную, со столицей Квито, отдал сыну Гуаскару, а другую, южную, со столицей Куско, — Атагуальпе. Гуаскар был от его старшей жены, а Атагуальпа — от младшей жены. Гуаскар и Атагуальпа не могли поладить друг с другом и начали воевать. Атагуальпа победил Гуаскара, отнял у него Квито и северную область и теперь царствует над всей нашей страной. Он могучий государь, и войска у него так много, что нельзя сосчитать.

Перуанские древности.

— А Гуаскара убили? — спросил Пизарро.

— Нет. Атагуальпа посадил его в крепость, и он сейчас там живет. Его стережет надежная охрана, чтобы он не убежал и не поднял бунта против государя. У Гуаскара есть еще младший брат, Манко. Атагуальпа пощадил его, и он живет на свободе.

— А много у вас сеньоров, богатых людей, владеющих замками, поместьями и сокровищами? — задал вопрос Альмагро.

— Я не понимаю тебя. У нас есть знатные люди, близкие и дальние родственники инки, но ни крепостей, ни больших сокровищ у них нет. Инка дает им продовольствие, дарит иногда серебряную и золотую посуду и украшения из драгоценных камней — вот и все, а они должны за это ходить на войну и управлять городами и деревнями.

— Но у них есть крепостные, которые обязаны на них работать? — допытывался Альмагро.

— Таких людей у нас нет. Все обязаны работать на инку, а инка сам указывает, чьи поля обрабатывать, кому строить дома, когда пахать, сеять и жать.

— А куда же девает инка все то, что добывают и изготовляют его подданные? — спросил Пизарро.

— Он приказывает собирать все это в запасные склады, и из этих складов кормят и одевают войско, выдают одежду и продовольствие родственникам инки и кормят тех земледельцев, у которых не уродился хлеб.

— Но есть же у вас богатые люди, которые имеют свои собственные склады? — возразил Альмагро. — Есть же у вас, например, богатые купцы?

Переводчик замялся и с трудом повторил непонятное ему испанское слово.

— Я не понимаю тебя, — отвечал амаута.

Альмагро стал показывать руками, как меняют одни вещи на другие. Амаута догадался.

— Это у нас делают только те, которых инка посылает в чужие страны, но никаких своих складов у них нет. Все, что они выменивают, они отдают инке. Еще делают это дикари да жители прибрежных городов вроде Тумбеса, которые иногда имеют дело с дикарями.

— Так, — насмешливо протянул Пизарро. — Ты говоришь, что дворян у вас нет, купцов нет. Скажешь, пожалуй, что и нищих нет?

— А что значит это слово? — переспросил амаута.

Пизарро, сложив руку горсточкой и подражая движениям нищих, объяснил, что это такое.

Амаута закивал головой.

— Понимаю, понимаю, — сказал он. — Есть у нас такие. Это сумасшедшие, которых Солнце за дурные дела лишило разума. Они обходят все дома и выпрашивают не нужные никому вещи.

Солдаты захохотали. Пизарро попытался объяснить еще раз. Знаками он показал, что нищие — это люди, которым нечего есть, которые умерли бы с голоду, если бы им не подавали. Амаута смотрел на него с удивлением.

— Таких людей у нас нет, — наконец проговорил он. — Раз человек работает, он получает — или с своего участка, или от инки — и одежду и пищу. Он ничего ни у кого не просит. Начальник приходит, ведет его к складу и говорит: вот бери столько-то того-то и столько-то того-то. И он берет. Вот и все. А людей, которые просят у соседей хлеб, потому что они голодны, — таких людей у нас нет.