Сергей Бортников - Операция «Юродивый» Страница 51

Полковник сразу понял всё.

Быстро собрался и, поцеловав спящую Катюшу, вышёл на улицу. Служебную машину решил не вызывать, чтобы не тревожить лишний раз шофёра. Заказал такси.

В помещении, где держали Юродивого, горел свет.

– Парню плохо! – сообщил один из офицеров, охранявших дачу.

– Почему раньше не доложили?

– Я звонил министру согласно инструкции…

Ванечка катался по полу в тяжёлом припадке. Кричал: «Сталин умер!» и выплёвывал огромные куски белой, словно мыльной, пены.

– Врача вызывали? – поинтересовался Павел.

– Зачем? – печально обронил старик. – Они ему не помогут…

На миг пророку стало лучше.

Он приподнялся и, узнав Вялова, принялся несвязно бормотать:

– Беги! Беги из этой страны! Жену спасай, сына! А дядю Лаврентия забудь…

– Хорошо, Ваня, хорошо, я сделаю всё, как ты велел…

Юродивый заплакал.

– Где мой паровозик? – вдруг спросил тонким детским голоском, хотя через несколько месяцев ему должно было стукнуть 18.

– Здеся! – прокряхтел Глеб Васильевич.

Юноша аккуратно взял в руки любимую игрушку и прижал к сердцу.

– Ты, деда, тоже беги! Домой! Домой! Бабушку проведай! Она меня любит!

Он дико рассмеялся и задрожал.

– Дайте мне конфетку!

– Держи… – дед протянул внуку леденец.

Тот целиком запихнул его в рот и тут же отрыгнул.

Снова засмеялся.

И опять упал.

При этом каждая часть его худенького тела начала дергаться сама по себе. Рука – отдельно. Нога – отдельно.

Так продолжалось полчаса. После чего пророк затих.

Навсегда…

После смерти Сталина МВД и МГБ в очередной раз свели в единое министерство, руководить которым назначили, конечно же, Лаврентия Павловича Берию.

А бывшего шефа госбезопасности Игнатьева, дискредитировавшего себя «делом врачей», решили заслушать на заседании Президиума ЦК КПСС 26 июня 1953 года. Однако накануне он неожиданно заболел. И тогда всю мощь оголтелой критики кремлёвские небожители обрушили на самого верного соратника и, одновременно, главного конкурента в борьбе за власть.

После двух с половиной часов обсуждения его дела, Лаврентия Павловича арестовали и поместили на московскую гарнизонную гауптвахту «Алешинские казармы», издав в тот же день Указ «О преступных антигосударственных действиях Берия» за подписями Климента Ефремовича Ворошилова, недавно ставшего председателем Президиума Верховного Совета СССР, и его секретаря Николая Михайловича Пегова.

Этим указом Берия был лишён всех наград и званий, а также полномочий депутата Верховного Совета СССР, снят с постов заместителя председателя Совета Министров СССР и министра внутренних дел СССР. Последним пунктом постановлялось передать дело на рассмотрение Верховного суда СССР (то есть ещё до проведения следствия).

После этого никто из людей, чьим свидетельствам можно доверять, живым Берию не видел.

2 июля 1953 года на Пленуме ЦК КПСС Лаврентий Павлович был формально выведен из состава Президиума и ЦК и исключён из КПСС. Главным пунктом обвинения стало то, что Берия якобы пытался поставить органы МВД над партией. Выступления бывших соратников сопровождались эпитетами «буржуазный перерожденец», «мразь», «авантюрист», «подлец», «негодяй», «продажная шкура».

Особенно отличились Каганович и Маленков. Первый обозвал Берию «фашистским заговорщиком», второй – «пигмеем» и «клопом».

Практически одновременно с министром внутренних дел репрессировали множество людей из его ближайшего окружения: Всеволода Николаевича Меркулова (министра Госконтроля СССР), Богдана Захаровича Кобулова (первого заместителя в МВД), Сергея Арсеньевича Гоглидзе (начальника военной контрразведки), Владимира Георгиевича Деканозова (министра внутренних дел Грузии), Павла Яковлевича Мешика (министра внутренних дел Украины), Льва Емельяновича Влодзимирского (начальника следственной части по особо важным делам).

Не минула сия горькая чаша и Вялова.

1 июля Павла арестовали.

А отдел, которым он руководил, расформировали, предварительно уничтожив документы.

К счастью, полковник успел вывезти из Москвы в Весьегонск всю свою семью: тестя, тёщу, жену, сына да «примкнувшего к ним» Глеба Васильевича Парфёнова и спрятать их до лучших времён у верного Савченко…

В лицо ударила холодная водяная струя. Это кто-то из подручных следователя принёс очередное ведро воды и выплеснул его на узника.

– Говори!

– Да пошёл ты…

– Поддайте-ка ему ещё!

Несколько пар тяжёлых сапог снова гулко застучали по и без того изрядно покалеченному телу.

– Фамилия?

– Вялов…

– Звать?

– Павел Агафонович… Сколько можно?

– Год рождения?

– Девятьсот десятый…

– Семейное положение?

– Женат…

– Где твоя супруга?

– На отдыхе…

– Где?

– В санатории номер один.

– Её там нет. Мы проверяли!

– Может, сбежала куда… С любовником… Мы плохо ладили в последнее время…

– А дед?

– Какой дед?

– Парфёнов!

– А, Глеб Васильевич… Откуда мне знать, где он может быть?

– На, подпиши!

– Что это?

Арестованный взял в руки документ:

– «Я, Вялов Павел Агафонович, являясь пособником врага народа Берии, руководил отделом, занимавшимся изучением явлений, противоречащих природе материализма»… Откуда у вас такой старорежимный слог, господин следователь?

Он улыбнулся и порвал бумагу. Клочья разбросал по кабинету, в котором проводился допрос.

Сапоги в очередной раз посчитали рёбра.

Но Вялов уже давно не чувствовал боли…

13 марта 1954 года Указом Президиума Верховного Совета СССР был образован Комитет государственной безопасности (КГБ) при Совете Министров СССР. Его председателем назначили бывшего первого заместителя министра внутренних дел СССР Ивана Александровича Серова.

А в 1955-м – возродили отдел, которым некогда руководил Вялов. Точнее, пока это была лишь специальная сверхсекретная группа по исследованиям НЛО в СССР. Основанием для её создания послужили частые зависания «тарелок» над полигонами в Красном Куте и Капустином Яру.

Кто-то из привлечённых к сотрудничеству учёных вдруг вспомнил Павла Агафоновича – «крупного организатора» и «честного офицера». И Серов решил извлечь на свет его дело.

Конечно же, никаких доказательств вины полковника там не оказалось. Обычный набор ругательств: космополит, лжеучёный, проходимец, авантюрист, пособник империалистов.

Иван Александрович решил вытащить Вялова из заключения и стал ждать удобного момента.

Вскоре он настал.

На XX съезде КПСС в 1956 году новый лидер СССР Никита Сергеевич Хрущёв произнёс речь, в которой подверг критике культ личности Сталина и сталинские репрессии.