Фредерик Марриет - Иафет в поисках отца Страница 53

Когда нам показалось, что все ящики были выдвинуты и пересмотрены, мы стали перевертывать шкафы и нашли, что там было еще много потаенных ящиков, в которых старуха спрятала разные драгоценности. Один пакет привлек мое внимание; он был от мисс де Беньон. Я его схватил сейчас же и показал Кофагусу.

— Позволите ли вы мне прочитать эти письма? — спросил я.

— Нет, не читайте.

Я их отложил в сторону, и мы продолжали рыться.

— Э, да что это — де Беньон, опять; Иафет, посмотри сюда.

Я взял пакет, связанный красным шнурком, на нем было написано: «Бумаги, принадлежащие лейтенанту Вильяму де Беньон, которые должны быть ему возвращены после моей смерти». Внизу пакета было написано: «Метланд должна хранить их».

— Это оно, это оно! — кричал я, целуя Кофагуса. — Это те бумаги, которые мне нужны; могу ли я их взять?

— Сумасшедший… совершенно сумасшедший… гм… ступай в Бедлам… сумасшедшую рубашку… брить голову… и так далее.

Глава LXIII

Кофагус объявил мне, что он, как исполнитель завещания, должен оставить эти бумаги нераспечатанными, и сказал, что не думает, чтобы они содержали что-нибудь о моем рождении, если и действительно человек но фамилии де Беньон спрашивал обо мне в воспитательном доме. Этим он совершенно уничтожил все мои лучшие надежды, которые утешали меня во всех трудностях жизни.

Когда Кофагус окончил свои дела, я в отчаянии бросился на софу и хотел бы никогда не рождаться на свет. Но потом надежда на лучшее опять возникла в душе моей, и я Бог знает что бы дал, чтобы только распечатать пакет и прочитать его содержание. Иногда мне приходило в голову отнять его силой у Кофагуса и убежать. Наконец я встал, чтобы прочитать письма, которые я отложил, но из них ничего нового не узнал. Это была переписка двух молодых девушек, которые извещали друг друга о своих новостях, не заключавшая ничего интересного для меня. Когда я прочел, Кофагус собрал их, положил в ящик, и мы возвратились опять на нашу квартиру. На следующий день Кофагус закончил все свои дела и решился возвратиться в Англию. Я провожал его до корабля и смотрел с час на то место, откуда он отплывал, думая, что он уносит с собой пакет, который заключает секрет моего происхождения. Он сделал меня благоразумнее, и я хотел теперь отыскать Генриха де Клер, или Мельхиора. Так как я о них только и думал, то, послав за служителем, я спросил у него, не знает ли он, где живет сэр Генри де Клер. Он мне сейчас дал адрес: «Моунт-Кастль в Коннемаре» и спросил, когда я еду. Я удивился, что он так скоро вынул билетец с адресом из своего кармана. Взяв адрес, я просил, чтобы мне доставили лошадей как можно ранее на следующее утро. Потом я написал письмо Гаркуру, извещая его о моих делах, и Мастертону еще подробнее, наконец, к Тимофею в том же пакете, что и к Гаркуру, прося уведомить меня о том, что он узнал от цыгана. После обеда я совсем собрался в дорогу и, заплатив хозяину, спокойно уснул.

С рассветом меня разбудил служитель. Я взял с собой небольшой чемодан и отправился в путь.

Скоро город исчез из глаз моих, я катился по прелестной ровной дороге и, забившись в угол экипажа, невольно задал себе вопрос: «Какой был повод моего путешествия?»

Читатель мог уже заметить, что я всегда действовал по моим желаниям, не сообразуясь с благоразумием.

— Что я стану делать? — спрашивал я сам себя. — Какая причина моего путешествия? Узнать, одно ли лицо Генри де Клер и Мельхиор?.. А потом что? Потом я могу открыть родство Флиты. Но, предполагая, что именно Генри де Клер, или Мельхиор, хочет узнать, где живет Флита, можно ли предположить, что он мне скажет что-нибудь о ней? Мне казалось, что Флита — дочь старшего брата, которая, говорят, умерла; но зачем было Мельхиору красть свою собственную племянницу? В этом я не мог себе дать отчета. Зачем Натте дала мне цепочку? Никак не могу понять; она, кажется, не обманула бы мужа. Тут какой-нибудь секрет, который я непременно хочу открыть, и если увижу Мельхиора, то смогу еще что-нибудь узнать, между тем, если останусь в бездействии, тайна останется также не открыта. Эта последняя мысль меня успокоила, и я ехал задумчиво, будучи прерываем на всякой станции требованиями заплатить деньги за лошадей.

Впоследствии я заметил, что надобно переменять экипаж на каждой станции; страна и дорога стали ху же и чем долее мы ехали, тем земля казалась менее обработанной; промыслы совсем упали, и даже общее благосостояние видимо уменьшилось. Уже было совершенно темно, когда я приехал на последнюю станцию от Моунт-Кастля. Экипаж надобно было также и тут переменить, а его на каждой станции давали хуже. Сбруя у лошадей была из веревок, дорожные коляски — просто телеги. При всем том я ехал очень скоро, потому что ирландцы умеют заставлять чудно бежать своих лошадей.

Я вышел из почтовой коляски, заплатил деньги и велел сейчас же запрячь лошадей. На это мне ответили:

— Погодите, сэр, немного, зайдите отдохнуть.

Думая, что они хотели употребить это время на закладывание лошадей, я вошел в трактир и сел у огня с другими, физиономий которых не мог различить.

Между тем видя, что прежняя моя коляска уезжала назад, я через несколько минут спросил, скоро ли новая будет готова.

— Вам угодно коляску, сэр? — спросила меня хозяйка.

— Да, — ответил я, — коляску в Моунт-Кастль.

— Вам придется подождать, потому что единственный наш экипаж взят и не воротится прежде поздней ночи. Но вам, может быть, угодно кушать, сэр?

— Как, прежде ночи не будет? Зачем ты мне этого не сказала? Я бы поехал на тех же лошадях.

— На тех же лошадях, говорите вы? Но Теди Дрисколь не мог бы и шагу сделать на них. Не угодно ли вам будет, сударь, войти в маленькую комнату? Катерина принесет огня.

Мне очень не хотелось проводить здесь ночь, но делать было нечего. Я взял чемодан и вошел с хозяйкой в комнату, если лачуга эта заслуживала названия комнаты. Она была выстроена подле избы, и в старой стене была проделана дверь; потолка не существовало, а только одни перекладины, на которые были постланы черепицы. Я сел на стул, который один только находился в комнате, и, облокотясь на стол, впал в самые неприятные думы. Но вдруг услышал, что девушка говорила с кем-то

— Да зачем же вы не пускаете его в Моунт-Кастль? Коляска приехала, и лошади в конюшне.

— Велено так, Катерина, — ответила хозяйка. — Мак-Дермот был здесь; а как же его не послушаться?

— Да кто он? — спросила девушка.

— Сборщик податей, и говорят, что он забрал весь скот Джери Отуля.

— Он, видно, храбрый молодой человек, — ответила девушка, — что приехал сюда один.

— Это только до завтрашнего утра, а потом солдаты придут ему на помощь.