Станислав Вольский - Завоеватели Страница 54

— Прости меня, повелитель! Но ты приказал мне следить, не покажутся ли по дороге белые люди. Они уже спускаются с горы. Их совсем мало! Амаута говорит, что их не больше ста пятидесяти человек.

Перуанские древности.

Атагуальпа вышел из водоема, быстро набросил тунику и плащ, в сопровождении советника обогнул угол дома и стал пристально смотреть на горный склон, жмурясь от солнечного света.

— Да, не больше, — проговорил наконец он. — С таким отрядом на войну не ходят. Это, конечно, послы, и надо их принять с почетом. Иди в Кахамальку, — приказал он советнику, — и вели отвести чужеземцам большое здание в середине города, где стоят зимой мои воины.

Атагуальпа удалился в дом и приказал позвать к себе «хранителей квипуса». Это были старые ученые люди, к которым со всех концов империи приносили квипусы, содержащие сведения о состоянии государственного хозяйства. Хранители отмечали завязанные на шнурках узелки и с помощью особого аппарата, напоминавшего европейские счеты, подсчитывали, сколько в каждой провинции имеется продовольственных запасов, одежды, воинского снаряжения, ремесленников и земледельцев. Потом разбирали донесения начальников провинций и подсчитывали, сколько хлеба нужно отправить в местности, пострадавшие от неурожая, сколько каменщиков и плотников нужно послать для починки и постройки мостов, сколько ткачей выделить для тканья шерстяных и хлопчатобумажных материй, сколько рабочих послать в горы для добывания меди, серебра и золота. Все это они должны были два или три раза в неделю сообщать инке, который, поговорив со своими советниками, выносил окончательное решение. Так же было и в этот раз. Инка, как будто совсем забыв о прибытии чужеземцев, выслушивал доклады и разбирал текущие дела.

— Столько-то мешков маиса выдать из государственных складов жителям провинции Хауха… Столько-то воинов послать в провинцию Коаке для усмирения лесных дикарей… Столько-то шерстяных тканей выдать родственникам инки в Куско… Столько-то золотых кубиков отправить в храм Солнца в Квито… В проходе Амоа развалился мост, — построить новый в течение месяца…

В прохладном покое дома эти отрывочные приказания раздавались одно за другим. Хранители квипуса, склонившись над шнурками, торопливо завязывали узелки, чтобы сегодня же разослать приказы инки начальникам провинций. Обстоятельно и деловито разбирались вопросы, так же как разбирались они и десять, и пятьдесят, и сто лет назад. Не было ведь никаких причин, чтобы нарушать установленный порядок. Ничего особенного не случилось, кроме того, что пришли какие-то чужеземные послы. Сегодня они пришли, завтра уйдут — и все останется по-старому…

Так шла жизнь в обиталище инки 15 ноября 1532 года, накануне той поры, когда перуанская империя перестала существовать.

Пока инка со своими советниками рассматривал государственные дела, отряд Пизарро входил в Кахамальку. Ржали лошади, почуявшие близкий отдых, лязгали стальные доспехи, ругались ветераны, разомлевшие под жарким солнцем, индейцы-носильщики обменивались шутками с многочисленной толпой, высыпавшей навстречу отряду. Филиппильо болтал за десятерых, описывая солдатам достопримечательности города:

— Вот это храм Солнца. Через месяц и десять дней, когда начнут прибавляться дни, главный жрец подойдет к жертвеннику и волшебным медным полированным зеркалом зажжет священный огонь. А вот монастырь дев Солнца. Здесь живут наиболее красивые девушки, набираемые со всех концов государства. Они дали обет безбрачия и не могут выходить замуж ни за кого, кроме инки. В этом монастыре живут по большей части знатные девушки, которых не слишком обременяют работой, но в других общежитиях, попроще, девы работают не покладая рук. Они ткут тонкие шерстяные материи, вышивают одежды для инки, его жен и придворных…

Испанцы слушают невнимательно. Их занимают сейчас не «девы Солнца», а помещение, в которое их ведет посланный от инки гонец. Это большое четырехугольное каменное здание с очень широким внутренним, двором, окруженным крытыми галереями. Здание построено из гранитных глыб и похоже не то на монастырь, не то на крепость.

— Это казармы для солдат. Они отведены вам под жилье, — разъясняет Филиппильо.

— Но сколько же времени мы будем здесь жить? — спрашивает Пизарро.

— Гонец ничего на этот счет не сказал, — отвечает Филиппильо. — Значит, — проживете здесь столько времени, сколько будет угодно инке.

«Западня», подумал Пизарро. «Мышеловка», сказали в один голос Педро де-Кандиа и де-Сото. Не для того ли и пригласил их инка в это горнов гнездо, чтобы сначала посмотреть на странных пришельцев, а потом, пользуясь их малочисленностью, навеки отрезать весь отряд от внешнего мира? Плен… и, может быть, вскоре смерть… И вместо бочонков золота — выбитая в камнях могила.

Солдаты мрачны, молчаливы. Их не радует окончание трудного путешествия, не радует отдых, по котором так соскучились сбитые в кровь ноги и ноющие спины. Вера в небесную помощь, подогретая было речами Пизарро, начинает слабеть. Справится или не справится св. Яго с индейскими демонами? Заплатит ли им пресвятая дева звонкими дукатами за их рвение, или отсрочит платеж до страшного суда?

Небо не посылает знамений, и никто не видел вещих снов. Падре перестали рассказывать друг другу смешные истории и только перебирают четки да вполголоса читают псалмы. В одном конце двора отец Вальверде тянет нараспев: «Боже, именем твоим спаси меня и силою твоею суди меня, ибо чужие восстали на меня и сильные ищут души моей». А в другом конце отец Игнасио вторит ему: «Сердце мое трепещет во мне, и смертные ужасы напали на меня. Страх и трепет нашли на меня, и ужас объял меня. И я сказал: кто дал бы мне крылья, как у голубя? Я улетел бы и успокоился бы». Псалмы царя Давида нагоняют тоску. Да, хорошо иметь за спиной голубиные крылья, но кто даст их? В этой узкой долине, окаймленной чудовищными горами, в этом городе, с его многотысячным войском, кто принесет спасение?

Пизарро видел, как уныние охватывает даже самых испытанных его соратников. Еще три-четыре дня — и от дисциплины ничего не останется. Отряд превратится в испуганное, беспорядочное стадо. Во что бы то ни стало надо выяснить намерения инки, надо ускорить события.

На следующее утро Пизарро отправил в лагерь Атагуальпы Эрнандо де-Сото и в помощь ему, на случай засады, двадцать всадников под начальством Эрнандо Пизарро. Де-Сото должен был передать инке приветствия вождя и разузнать, что хочет инка делать с чужеземцами.

В полном вооружении, с развевающимся знаменем Кастилии, с ящиком подарков едут де-Сото, Эрнандо Пизарро и двадцать кавалеристов к лагерю инки. Их проводят к скромному дворцу перуанского монарха. Они въезжают в обширный внутренний двор, с садами и двумя бассейнами горячей и холодной воды.