Тимур Лукьянов - Тайный орден Страница 61

— Есть ли у вас, молодой человек, опыт общения с евреями?

— Нет, никакого, любезный аббат.

— А что вы о них думаете?

— Признаться, я встречал их на базарах и в Испании, и здесь, во Франции, но

никогда не общался с ними близко. Я знаю их только как ловких торговцев. Но,

наверное, в древние времена это был достойный народ, раз Иисус Христос явился

именно среди них.

— Тогда я немного расскажу тебе об этом народе. Когда-то, очень-очень

давно, когда самое могущественное государство древнего мира — Египет — попало

под власть тьмы, силами света в мир был послан великий учитель человечества

Моисей. Моше Рабейну называют его евреи. Он освободил рабов египетских и создал

из них народ. Сорок лет водил он этих людей по пустыне, чтобы подготовить их к

восприятию Знания и к великой миссии хранить это Знание в веках до прихода

Спасителя. И долгое время они успешно справлялись с этой задачей. Они пронесли

знания через века, войны и вавилонский плен, хотя и исказили их со временем. Но,

когда в мир явился Иисус, они сделали свою величайшую ошибку. Они отказались

принять его за того, кем он действительно был. Они отвергли пророчества. Они

кричали римскому прокуратору Понтию Пилату «Распни его!». Так народ иудейский

сделал свой выбор и заплатил за роковую ошибку рассеянием в галуте[41]. Последовала

страшная Иудейская война, и римляне изгнали евреев с земли Израиля. В священном

Иерусалиме не осталось камня на камне. Чтобы стереть саму память о столице

иудейской, римляне выстроили на руинах свое поселение с совершенно другим

названием. Но великие города не исчезают. Римское поселение сгинуло и никто не

помнит о нем, а Иерусалим за века отстроили вновь. Евреи же до сих пор скитаются

по всему миру и продолжают ждать своего спасителя-мессию, который, по их

представлению, должен въехать в Иерусалим на белом осле через Золотые ворота. Но

именно так уже однажды въехал в город Иисус Христос. Знания, дарованные когда-то

евреям, искажаются их же священниками все больше и больше, впрочем, то же самое

затуманивание Первоначального с течением времени происходит и у мусульман, и у

христиан тоже. Ибо истинные знания идут от единого корня и не требуют ни пышных

обрядов, ни комментариев, и призваны они не разъединять людей, а объединять их.

Итак, в наши дни евреи живут в Византии, в Персии, в Испании, но многие из них

нашли себе пристанище и здесь, в землях, где протекают реки Рейн и Сена. Между

собой евреи даже называют эти места эрец ашкеназ, что означает «земля европейских

евреев». Известно, что они поселились здесь еще при римлянах. Сейчас самые

большие еврейские общины в Европе находятся на территории Священной Римской

империи в городах Вормс, Трир, Шпеер, Майнц. А еврейская община Труа самая

большая во Франции[42]. У них здесь даже есть своя талмудическая школа, основанная

раввином Гершомом из Майнца. Графы Шампанские не питают ненависти к

еврейской нации и за последние сто лет даровали евреям немало привилегий.

109

Традиционно, евреи склонны к торговле и ростовщичеству, поэтому их достаток

всегда покоится на прочной основе. А еще евреи постоянно платят за свою

безопасность, а это выгодно любому здравомыслящему правителю. Я же могу сказать

об этих людях, что каждый заблудившийся сам рано или поздно понимает, что он

заблудился, просто для евреев это время еще не пришло. Но когда-нибудь они

прозреют и признают Христа. Но они самостоятельно должны понять и искупить свою

ошибку и принуждать их нельзя, ибо не прошли они еще до конца свой путь

искупления. Помни, рыцарь, каждый человек свободен в своем выборе, и только тьма

заставляет силой. Так не опускайся во тьму, друг мой, и никогда не заставляй людей

менять веру.

— Я и не собираюсь. — Вставил Гуго де Пейн.

— Вот и отлично, шевалье. Тогда прямо сейчас мы отправляемся в еврейский

квартал.

— Но зачем?

— Во-первых нам необходимо узнать подробности, что там еще было в

письме от похитителей. А, во-вторых, в предстоящем походе понадобится надежный

проводник, не так ли? Учитывая цель, лучше, чтобы это был такой человек, которому

Эфраим Бен Кохав мог бы полностью доверять и которого был бы рад видеть.

Например, его родственник.

— Но какой же еврей добровольно захочет ехать с христианами в такое

опасное путешествие?

— Представь, что такой человек нашелся, и сегодня нас с ним познакомят.

— А что этот богач Эфраим делал в столь неспокойном месте, как граница

Арагона до того, как попал в плен? — Спросил Гуго.

— Евреи, друг мой, торгуют и с маврами, и с сарацинами. Через границы

государств в обе стороны всегда течет поток товаров и денег. Поэтому нет ничего

необычного в том, что этот купец сейчас там. Скорее всего, он обделывал на границе

какую-нибудь очень крупную сделку, раз сам так рисковал, иначе, если бы дело было

не слишком важным, он бы просто послал своего представителя.

Еврейский квартал Труа располагался вдоль реки, за внутренней стеной,

отгораживающей добрую четверть города. Ворота в этой стене охранялись людьми

капитана городской стражи Андре де Монбара. Но проход в обе стороны был

свободным.

— Скажите, святой отец, зачем здесь эта стена и стражники. Неужели евреи

живут на положении пленников, и граф опасается, что они разбегутся?

— Вовсе нет, сын мой, эта стена и стража поставлены здесь по просьбе самих

евреев: так им спокойнее. Они платят графу за охрану.

— Но кого они боятся? Сейчас как будто бы мирное время.

— Они боятся слишком ревностных христиан, ибо прежде, когда этой стены

еще не было, не один раз горожане устраивали погромы в еврейском квартале.

По другую сторону ворот, Гуго с аббатом сразу попали на главную улицу

еврейского квартала, больше всего напоминающую восточный базар. Квартал кипел

жизнью. Вокруг во всех направлениях торопилось множество людей. Мужчины все

были в разного рода шапках, шляпах и шапочках, а женщины — в темных платках,

закрывающих волосы. По обеим сторонам улицы вплотную друг к другу

располагались торговые лавки, в которых шла бойкая торговля разнообразными

товарами и снедью.

Воздух наполняли всевозможные запахи, среди которых явственно выделялись

ароматы специей и дух сырого свежеразделанного мяса. Завидев христианского