Кто свергал Николая II и рушил империю? - Валерий Евгеньевич Шамбаров Страница 74

В нашей стране Рутенберг не был больше 10 лет. Но случилось нечто загадочное. Керенский, никогда прежде его не знавший, буквально через несколько дней после приезда назначил Рутенберга заместителем градоначальника Петрограда! Кстати, это была не единственная загадка. В Лондоне жил другой участник прежних операций с Гапоном, Давид Соскис — руководитель британского «Общества друзей русской свободы». В это же время и он вдруг снялся с места, отправился в Петроград в качестве корреспондента газеты «Манчестер Гардиан». Но вместо журналистской работы Соскис мгновенно очутился рядом с Керенским, даже стал его личным секретарем.

Резко решил сменить поле деятельности и предводитель латышских гангстеров в Лондоне, бизнесмен и британский агент Яков Петерс. Бросил дело на фирме тестя, оставил семью и появился в России в рядах большевиков. Но из-за границы ехали не только шпионы и революционеры. В нашу страну устремились политические деятели разных стран. Когда Троцкий, доплыв до Скандинавии, пересел в Стокгольме в поезд на Петроград, с ним в одном вагоне (опять «совпадение»?) очутился бельгийский министр Вандервельде, ехавший для переговоров с Временным правительством.

В Петроград наведались шведские социалисты — премьер-министр этой страны Яльмар Брантинг и Вернер Рюден. Банкир большевиков Олаф Ашберг вспоминал: «Им была оказана сердечная встреча, так как у Брантинга в новом правительстве оказалось много друзей». Самому Ашбергу Брантинг дал рекомендательные письма к этим друзьям, и он тоже покатил в Россию. Но закручивал связи как с правительством, так и с теми, кто готовился его свергнуть. С Керенским Ашберг договорился об участии «Ниа-банка» в «Займе свободы». А после этого отправился в редакцию «Правды», к Каменеву.

Ашберг описывал и встречи с Коллонтай: «Впервые я увидел ее на обеде, который давал в честь своих друзей. Дело происходило в фешенебельном ресторане “Медведь”, славившемся своими изысканными блюдами, великолепным запасом тонких вин и цыганской музыкой. Мадам Коллонтай была приглашена на обед, ее сопровождал французский адвокат Жак Садуль, облаченный в французскую военную форму». Уточним, Садуль был не просто адвокатом в форме, в России он представлял французскую разведку. (Ашберг был знаком с ним, в Стокгольме Садуль навещал совладельца «Ниа-банка» Брантинга.)

В Петроград понаехали и другие бизнесмены. И если царская власть строго блюла национальное достояние, то новые правители выражали готовность отдать иностранцам все, что угодно. Уже в марте 1917 г. германское посольство в Швеции докладывало в Берлин, что Россия делает в США крупные заказы, что ведутся переговоры о получении американцами в концессию железных дорог. К таким делам подключился и Крейн. Кстати, можно обратить внимание, его приезд в Россию как раз совпал с отставкой его друга Милюкова и Гучкова. Но Крейн никак не отреагировал и никакой поддержки Милюкову не оказал. Значит, тоже считал его отработанной фигурой и был связан с силами, убравшими его.

Изучив обстановку, Крейн отправил доклад Вильсону и Хаузу, и Белый дом снарядил в Россию официальную миссию во главе с Элиху Рутом. Это был матерый политик, бывший министр и госекретарь США, а заодно адвокат крупнейших финансовых компаний Уолл-стрита. Он получил ранг «чрезвычайного и полномочного посланника», крупные суммы из президентских фонов. Цель миссии декларировалась как поддержка Временного правительства и выяснение, какая помощь требуется России для продолжения войны.

В Петроград она прибыла 13 июня. Здесь к ней присоединился Крейн. Кроме того, в состав миссии входили друг Крейна, банкир и промышленник Маккормик, еще один банкир, партнер Моргана Бертон, руководитель Христианской Ассоциации молодежи и Всемирной студенческой христианской Федерации Джон Мотт, представители армии и флота — адмирал Гленнон, генерал Скотт, и еще ряд лиц. Также приехал и неофициально присоединился к миссии профессор Сэмюэл Харпер — руководитель разведцентра Крейна в Чикагском университете.

Некоторые вопросы решались легко и быстро. Временное правительство охотно разрешило действовать в России Христианской Ассоциации молодежи — хотя такое название очень обманчиво. Это сектантская организация, в правлении которой состояли Шифф, Форд, Гувер, Крейн. Адмирал Гленнон подрядил ехать в США для обучения неопытных американских офицеров адмирала Колчака — взбунтовавшиеся матросы в это время выгнали его с Черноморского флота. А германское посольство в Стокгольме 7 июля доносило рейхсканцлеру, что российское министерство торговли предлагает американцам в концессии «нефть и уголь на Северном Сахалине, золоторудные месторождения на Алтае, медные рудники на Кавказе и железные дороги на Урале» [92, 98]. Но вот здесь происходили некие странности. При царе американцы просили концессии, а им не давали. Сейчас правительство само предлагало просто сказочные варианты. Однако заокеанские представители уклонялись от договоренностей. Очевидно, представляли — в России еще предстоят крутые перемены. Действительно, к лету 1917 г. политическая ситуация в нашей стране стала напряженной.

Украинская Центральная Рада наглела, проводила «всеукраинские» съезды. Сами участники свидетельствовали — делегатов на эти мероприятия никто не выбирал. «Документами» служили частные письма к деятелям Центральной Рады, у военных — командировочные предписания, что они присланы в Киев для получения сапог, отдачи в починку пулеметов и т. д. А от Временного правительства националисты потребовали начать «подготовительные практические шаги по сношению с зарубежной Украиной», создавать национальные войска, украинизировать систему образования, назначить в Киев особого комиссара по делам Украины, а Рада отправит в Петроград комиссара по «великорусским делам». Временное правительство отвечало, что такие вопросы находятся в компетенции Учредительного Собрания, предрешать его волю нельзя.

Но националисты на съездах открыто заявляли, что лозунг автономии — лишь временный, автономией они не удовлетворятся. 26 июня Генеральный секретариат Рады постановил, что Рада — «высший не только исполнительный, но и законодательный орган всего организованного украинского народа». Временное правительство направило в Киев для переговоров делегацию из двух министров — Терещенко и Церетели. Однако они повели себя совершенно неадекватно! Без всякого согласования с правительством (хотя и от его лица!) признали полномочия Рады. Даже определили границы Украины, отдав националистам ряд губерний. Большинство министров Временного правительства возмутились таким самоуправством, кабинет Львова раскололся.

А в Петрограде 3 (16) июня открылся I Всероссийский съезд Советов. Причем Ленин с большевиками и Троцкий с межрайонцами успели договориться между собой, чтобы использовать этот съезд для захвата власти. Намечали поднять рабочих, гарнизон, сбросить Временное правительство и передать всю власть съезду. А при этом, на победной волне, самим занять господствующее положение в Советах. Но пока в руководстве Советов лидировали меньшевики и эсеры. Узнав о лозунге «Вся власть Советам», они вынесли вопрос на съезд, и было принято решение — рабочим и солдатам воздержаться от выступлений. Большевики попали в неудобное положение. ЦК партии постановил отменить