Джеймс Купер - Красный корсар Страница 20

Бесполезно описывать суматоху, полузабытые дела, которыми торопятся заняться, пожелания доброго здоровья, поручения в какой-нибудь чужой порт, одним словом, все нужды, которые скопляются в последние десять минут до отхода купеческого судна, особенно, если оно настолько счастливо, — вернее сказать, несчастно, — что имеет пассажиров.

Наконец, все чужие сошли с корабля, и Уильдер испытывал удовольствие, понятное только моряку: он видел свободный мостик и экипаж в полном порядке.

Глава XII

Уильдер посмотрел вокруг, намереваясь тотчас же вступить в командование кораблем. Подозвав лоцмана, он передал ему приказания и отошел на ту часть мостика, откуда можно было осмотреть все части судна, и подумать о своем необыкновенном и неожиданном положении.

«Королевская Каролина» была прекрасным кораблем. Ловкий и опытный экипаж, пропорциональные мачты, прекрасная оснастка, легкие паруса!

Чтобы испытать свое влияние, Уильдер громко бросал одно из тех резких ободряющих восклицаний, которыми морские офицеры привыкли воодушевлять находящихся под их командой матросов. Его голос был решителен, смел и повелителен. Матросы оживились, заслышав команду, и каждый бросил взгляд назад, как бы желая оценить таланты своего нового командира.

Уильдер улыбнулся, довольный своим успехом, и повернулся, чтобы пройтись по шканцам, где встретил еще раз спокойный, задумчивый, но удивленный взгляд мистрис Уиллис.

— По тому мнению, которое вам было угодно выразить об этом корабле, — произнесла она с холодной иронией, — я не ожидала увидеть вас здесь на посту, возлагающем на вас такую ответственность.

— Вы, конечно, знаете, — ответил молодой моряк, — о несчастном случае, происшедшем с командиром этого корабля?

— Я знала это и слышала, что нашли другого офицера для исполнения его обязанностей. Но полагаю, что, подумав, вы не найдете странным мое удивление, когда я узнала, что этим офицером являетесь вы.

— Наши разговоры, сударыня, может-быть, внушили вам неблагоприятное мнение о моих морских талантах; но прошу вас изгнать из ваших мыслей всякое беспокойство в этом отношении, потому что…

— Я не сомневаюсь, что вы очень опытны в вашем искусстве. Будем ли мы иметь удовольствие видеть вас в продолжение всего переезда, или вы нас оставите, когда мы выйдем из порта?

— Мне поручено вести корабль все время его путешествия.

— В таком случае, мы можем надеяться, что та опасность, которую вы видели или воображали, что видите, стала меньше в ваших глазах; иначе вы старались бы не подвергаться ей вместе с нами.

— Вы несправедливы ко мне, сударыня, — ответил Уильдер, бросая, сам того не замечая, восхищенный взор на Гертруду, которая внимательно слушала разговор, — нет такой опасности, которой я не подвергся бы охотно, чтобы только обеспечить безопасность вам и этой молодой даме.

— Эта дама должна почувствовать рыцарский характер вашего поступка, — сказала мистрис Уиллис.

Затем она уже прибавила непринужденно:

— Вы имеете сильного адвоката, молодой человек, в необъяснимом желании верить вам, желании, которое осуждается моим рассудком. Но так как корабль нуждается в ваших заботах, я не буду задерживать вас. У нас, надеюсь, будет достаточно доказательств, чтобы судить о вашем желании и возможности принести нам пользу. Дорогая Гертруда, обыкновенно считают, что женщины мешают на корабле, когда дело идет о таком сложном маневре, как сейчас.

Гертруда вздрогнула, покраснела и последовала за своей гувернанткой.

Корабль повернулся к выходу из порта. В это время со стороны, противоположной ветру, показалась маленькая лодка, управляемая юношей. Уильдер выступил вперед, чтобы спросить, кому она принадлежит. Вместо ответа шкипер указал ему на Джо, выходившего в эту минуту из каюты, где он сводил свои счеты с должниками.

Джо подошел к молодому моряку, которого он называл теперь капитаном, и пожелал ему доброго пути.

— Вы сделали недурное дело, капитан Уильдер, — сказал трактирщик. — Надеюсь, что ваш переход не будет продолжителен.

— А как вы думаете, сколько времени продлится мое путешествие? — спросил Уильдер, понижая голос так, чтобы его слышал один трактирщик.

Джо украдкой бросил вокруг себя взгляд и, увидя, что они были в стороне от всех, с хитрой миной ответил, приставив палец к носу:

— Мне ли, мистер Уильдер, бедному трактирщику, говорить командиру благородного корабля, с какой стороны может подуть ветер?

Уильдер в глубине души проклял притворство трактирщика, но сдержался.

— Ну, — сказал он, немного подумав, — вы знаете про письмо, которое я получил сегодня утром?

— Я, капитан Уильдер? Храни меня бог! Вы принимаете меня за почтового чиновника? Как могу я знать, какие письма приходят в Ньюпорт, и что может задержать судно в море?

— Но вы можете, по крайней мере, сказать мне, последуют ли за мною тотчас или подождут, чтобы я вышел в открытое море и задержал бы там корабль под каким-нибудь предлогом?

— Храни вас бог, молодой человек! Какие странные вопросы.

— Наветренная сторона, думайте о наветренной стороне! — закричал лоцман рулевому. — Ничто не мешает вам держаться наветренной стороны. Не идите к невольничьему кораблю!

Уильдер и трактирщик вздрогнули, как будто в самом названии корабля было нечто тревожное. Уильдер произнес, указывая своему собеседнику на ялик:

— Если вы не хотите путешествовать вместе с нами, вам пора отправляться в вашу лодку.

— Да, да, вижу, что нужно оставить вас, несмотря на все удовольствие, которое я испытываю в вашем обществе. Отвяжите веревку.

Этому приказанию повиновались, и легкая лодочка, не следуя больше за кораблем, тотчас переменила путь. Уильдер минуту следил за ней глазами, но скоро его внимание привлек голос боцмана, который снова закричал:

— Держите к ветру, держите к ветру! Не уклоняйтесь ни на палец. Держись наветренной стороны, говорю я тебе!

— Невольничий корабль, — пробормотал Уильдер;- довольно трудно будет перехватить над ним ветер.

Незаметно для самого себя он очутился рядом с мистрис Уиллис и Гертрудой. Гертруда смотрела на корабль, стоявший на якоре, с понятным в ее возрасте удовольствием.

— Вы можете смеяться надо мною и назвать меня капризной и, может-быть, слишком доверчивой, моя дорогая мистрисс Уиллис, — говорила молодая девушка в ту минуту, когда Уильдер очутился около них, — но я хотела бы быть не на борту этой «Королевской Каролины», а совершить путешествие на том великолепном судне.

— Да, великолепном, без сомнения; но я не знаю, были бы мы там в большей безопасности, чем здесь.

— Скажите, мистрис Уиллис, это королевский корабль? Он имеет если не угрожающий, то, во всяком случае, воинственный вид.

— Лоцман назвал его невольничьим.

— Невольничий? Как обманчива его красота, которой я удивлялась! Я не буду больше верить наружности, если такой прекрасный корабль занимается постыдным торгом.

— Да, обманчива, без сомнения! — громко воскликнул Уильдер, уступая невольному, непобедимому порыву. — Я сказал бы, что, несмотря на прекрасные пропорции и удивительную оснастку этого корабля, на всем пространстве океана не найдется судна более вероломного, чем этот…

— Невольничий корабль, — сказала мистрис Уиллис.

— Невольничий, — повторил он с ударением и кланяясь, как бы благодаря за подсказанное слово.

Наступило глубокое молчание. Судно в это время проходило у маленького островка. Невольничий корабль был прямо на его дороге, и весь экипаж смотрел на него с глубоким интересом, желая знать, возможно ли пройти мимо подветренной стороны. Эта мера была желательна, так как каждый моряк считает своим долгом и своей гордостью оставлять за собою почетную сторону при встрече с кораблями.

Уильдер чувствовал, что приближается критический момент. Надо помнить, что он совершенно не знал намерений Корсара, и так как тот был вне выстрелов форта, то ему было нетрудно броситься на свою добычу и овладеть ею на глазах всего города.

Положение двух кораблей благоприятствовало такому предприятию.

Необычность и дерзость подобного нападения отлично гармонировала бы с решительностью Корсара.

Но Уильдер не заметил на мнимом невольничьем судне ни одного признака, который указывал бы на намерение уехать или даже переменить положение. Можно было заметить лишь одного человека среди снастей, парусов и мачт; это был матрос, сидевший на одной из мачт. Он сидел с подветренной стороны, и Уильдер тотчас же подумал, что он готовится бросить абордажный крюк, чюбы сцепиться с «Королевской Каролиной». Желая предупредить опасную встречу, Уильдер решил перехитрить его. Подозвав лоцмана, он сказал ему, что попытка пройти мимо невольничьего корабля по ветру будет иметь очень сомнительный успех и что безопаснее пройти под ветром.