Марина Белоцерковская - Леди удачи Страница 35

Ксав в свою очередь пошел в наступление:

— Во-первых, Волверстон не трепло! Во-вторых, слава о доступности идет только от доступности, а тебя только в чумном бреду можно назвать таковым. Ну, а я — балагур, весельчак и дебошир, с которого взятки гладки. Чем не маскировка?

— Ой, Ксав! Наломал ты дров! Ну, и что теперь прикажешь делать? Слушай! А Нэд знает только о тебе или обо мне тоже?

— А ты-то ему зачем?

— Елочки зеленые! Тогда, черт возьми, кто же я тебе? Кум, сват, брат?..

— Я его убедил в возможности чистой дружбы между мужчиной и женщиной. Как говорил мой друг Цицерон…

— Он, наверное, предупреждал, что свою карьеру ты закончишь плачевно. «Волверстон не трепло!». «Дружба между мужчиной и женщиной!». Так он тебе и поверил! Я не знаю, насколько Нэд не трепло, но что он не дурак — это точно. Басни твои он, естественно, делит на восемь, и кто знает, что о нас сейчас говорят на Тортуге. В общем, скомпрометировал ты нас здорово! Мата Харя![51] Только на попойки в кабаках и способен. Женщина! Интересно, как Нэд на тебя смотрит? Знаю-знаю, ответишь — влюбленно. Но я не то имею в виду.

— Догадываюсь. Как всегда, что-нибудь нехорошее.

— Почему нехорошее? Просто здешняя публика еще не готова к правильному восприятию тесака в руках нежной девушки и сложносочиненных посылов из ее уст. Опять же: паруса, пьянки, успех у женщин… В данном времени несколько другой взгляд на прекрасную половину человечества.

— О, на этот счет можешь не беспокоиться, — Ксав лукаво улыбнулся. — Прекрасную половину человечества мы ему продемонстрировали!

— Мы? Это кто «мы»?

— Ой, ну я! Смажь шестеренки, а то тебя заклинивает на одном предмете.

— Еще бы не заклинило, если у этого предмета, понимаете ли, любовь! Задание, инструкции, эксперимент — всё по боку! Ах-ах, месье Куто, бретер и бабник, тает от любви к капитану «Атропос»! Всё! С меня хватит! — Артур в сердцах рванул с шеи распятие. — Всё. Я тебя отправляю в Центр. Надоело мне следить, чтобы ты в канализацию не лез. У меня нервы не казенные!

Ксав с наигранно жертвенным видом посмотрел на Суорда:

— Ты меня не понял, но там меня поймут.

— Катись к черту! — буркнул Артур, которому надоело препираться с Ксавом.

— Тогда я пошел спать! — обрадовался Куто и, уже покидая хмурое начальство, вспомнил: — Да, кстати, тебя Блад хотел зачем-то лицезреть.

Артур глянул на часы. Был второй час ночи, и Суорд решил не беспокоить капитана до завтра.

Глава 19

— Дитя мое, вас ждет богатство и кому-то предстоит дальняя дорога, не знаю еще, вам или кому-то из ваших близких.

— Куда же ты вчера исчез? — встретил Суорда Питер. — Садись. Дело есть.

— Ну-ну! — навострил уши Артур.

— Намечается одна операция. Пойдут «Тайна» и «Атропос». Но тут одна проблема… — Блад бесцельно переложил бумаги на столе. — Видишь ли, у Нэда небольшое недоразумение со своим шкипером, а в серьезном деле, сам понимаешь, во что это может вылиться. Мне, право, очень неудобно, но приходится… Короче, давай-ка, на один поход поменяем ваших шкиперов местами. Поттер пойдет с тобой, а Ксав — с Нэдом.

Артур поперхнулся:

— С Нэдом?!! Что угодно, только не это!

Питер удивленно поднял бровь.

— А ты-то что с Волверстоном не поделил?

— Ничего я не делил, но кордебалета в ответственной операции мне не надо!

— Изволь все же объяснить, — выпрямился Блад. — Что ты имеешь против Нэда? Но учти, причина должна быть уважительной, иначе твои возражения никого не интересуют.

Суорд прижал руки к груди:

— Питер, ради Бога! Я понимаю, что надоел тебе до смерти своими тайнами, однако, прости, сейчас я не могу тебе ничего объяснить. Но готов поклясться — это действительно очень серьезно! Честное слово!

— Д-да? — озадаченно нахмурился Блад. — Я-то, предположим, тебе верю, но от этого не легче. Боюсь, Нэд с Крисом перегрызут друг другу глотки еще до выхода из Наветренного пролива.

— Постой-ка! Но ведь остаются еще пять кораблей. Возьми шкипера у Хагторпа или у Ибервиля и решишь проблему.

— Я бы, конечно, все-таки предпочел бы Ксава, — покачал головой Питер, — но если ты так возражаешь… Ладно. Уговорил. Но в таком случае пойдет еще третий корабль — «Арабелла».

— Ну да! Конечно! Мы ж тут все — детишки малые! Без няньки не справимся!

— Распустились совершенно! Мальчишки! — рассвирепел Блад. — Что за балаган?! Как ты выслушиваешь приказы?!

— Стоя и с преданным собачьим взглядом! — вздернул голову Артур, но тут же мирно улыбнулся: — Ладно, кэп. Всё. Молчу. Объясни задачу.

— К северу от Маракайбо… Заходи, Нэд, заходи!.. Итак, к северу от Маракайбо есть небольшое испанское поселение Рио-Гранде. По сути, это крепость и вымуштрованный гарнизон при ней. Уже несколько лет Рио-Гранде служит пунктом сбора золота для отправки в Испанию. Вместо Испании оно должно попасть к нам. Команды получат обычную долю. — Питер сделал небольшую паузу, раскуривая трубку. Затем продолжил: — Бухта мала для наших кораблей, и, к тому же, с одной стороны она закрыта скалами, за которыми можно спрятать Непобедимую Армаду[52]. Придется встать на рейд милях в двух, добраться до берега на шлюпках, а потом по суше перебраться к западным стенам и ударить с тыла. Там стену можно разрушить небольшим пороховым зарядом.

— Какова моя задача? Конкретно.

— Пока мои будут шуметь с запада, твои должны зайти на пирогах со стороны бухты и взять северную башню — там все их командование.

— Начальство — в петлю, крепость — к черту, золото — нам. Было ваше — стало наше! Так?

— В общем, да. Точнее сориентируемся на месте. Все ясно?

— Почти. Когда выходим?

— Завтра в полдень. Готовься.

В шесть часов утра в каюту, приплясывая и напевая, вошел Ксав, наткнулся на весьма выразительный взгляд Артура, подавился рифмой и замолк.

— Явился? — Суорд многообещающе прищурил глаза.

— Явился я! И виждь и внемли! — с пафосом возопил шкипер и прозаически добавил: — Могу даже встать по стойке смирно, — он в меру сил выпрямился.

— Тогда слушай мою команду! Сейчас ты примешь курс водотерапии. Кашалот… то есть, Джон Линн, тебе поможет. Когда окончательно протрезвеешь, немедленно собирайся. В полдень выходим. Мой шкипер должен быть трезвым.

— Понял! — Куто исчез за дверью.

Вернулся он через четверть часа, слегка измазанный активированным углем, с мокрыми взъерошенными волосами, и спросил: