Марина Белоцерковская - Леди удачи Страница 36

Вернулся он через четверть часа, слегка измазанный активированным углем, с мокрыми взъерошенными волосами, и спросил:

— А куда идем?

— На Рио-Гранде.

— А зачем? Кому-то очень захотелось отдать свое бренное тело на корм маленьким червячкам, играющим большую роль в экологическом равновесии центральноамериканских джунглей?..

— Не знаю, кому там чего захотелось, но перед нами стоит четкая задача, а приказы надо выполнять. Пойдут «Тайна», «Арабелла» и «Атропос».

— Что, сам Блад пойдет? — конфиденциально осведомился Ксав.

— Ну да. Ему, видите ли, свербит. У него с дисциплиной, понимаете ли, проблемы. Он их свинцом, знаете ли, решать собирается.

— А че надо-то на Великой Реке[53]?

— Золото.

— А! Ну, конечно! — рассмеялся Ксавье. — Единственная и непреходящая страсть любого корсара. Чует мое сердце — это опять работа папы д'Ожерона. У него нюх на подобные идеи. Ну, ладно, — Ксав помотал головой, вытряхивая воду из ушей, — я пошел работать. И учти, будешь меня дергать — не поручусь, что наш корабль не перейдет в какой-нибудь точке Мирового океана в параллельные миры. Понял?

— Не понял. Это что за ультиматум?!

— Разве это ультиматум? Это голый факт! Между прочим, в прошлом походе я из-за твоей проповеди на темы морали ошибся в определении курса на полсекунды, вследствие чего мы едва не поцеловались с подводной скалой «Подложи свинью». Не подозревал? Еще бы я тебе тогда сказал!

— Та-ак. Бережем нервы капитана? Смотри, еще раз повторится — и параллельные миры не помогут.

— Не ценишь ты чужой труд, — горько посетовал Ксавье. — Вот пожалуюсь на тебя в Центр защиты от дискриминации…

— Жертва дискриминации! — фыркнул Артур, но осекся и озабоченно глянул на друга: — Кстати о Центре. Ксав! А Нэд знает, что ты из двадцатого века?

— Вот еще! — возмутился Куто. — Нет, конечно. Он бы тогда тихо свихнулся, а на кой мне свихнутый Нэд? Изучать психологию душевнобольных пиратов? А что?

— А то. Ты слишком часто разбрасываешься словечками и выражениями, мягко говоря, не совсем соответствующими данному времени. Последи за собой прежде чем выдавать в народ такие перлы как «кольт», «синхрофазотрон», «капитализм» или «экотоп». Сам понимаешь.

— А народ считает это особым «арго» месье Куто.

— И повторяет где надо и где не надо. Я, например, недавно слыхал от одной твоей пассии фразу: «Зайди в наш ангар, шизоид! Кайф отловишь!». Ладно бы — единичный случай, но твой жаргон слишком уж расплодился. Придерживай язык время от времени.

— О'кей, капитан! Куплю кляп, выучу азбуку глухонемых, научусь читать по глазам, а посылать — по путевкам…

— Слушай, вали-ка ты на рабочее место и займись делом!

— Да я уже давно иду. Только ты, как гвоздь в стуле — не отцепишься, пока что-нибудь не порвешь.

— Я тебе сейчас уши порву, если не смоешься! — не выдержал Артур.

— А зачем тебе мои уши? У тебя и свои длинные! — промурлыкал Ксав уже наполовину за дверью.

Глава 20

Широкое лезвие зловеще шелестело, описывая сверкающие круги над головой барона. Барон поражал воображение. Было в нем что-то от грузового вертолета с винтом на холостом ходу.

Едва стемнело, послышался свист — сигнал к началу операции. Длинные узкие индейские пироги тенями заскользили в сторону Рио-Гранде. С пирог беззвучно высадились люди и тихо, перебежками, подобрались к неприступной, казалось бы, городской стене. Несколько человек, сделав небольшой подкоп, принялись закладывать под стену мешки с порохом. И вдруг… Один из саперов, оступившись в кромешной темноте, упал на камни. Послышался звон железа.

«Черт! Кираса!», — подумал Артур, но предпринять ничего не успел. Часовые хорошо знали свое дело. Тотчас на головы нападавших обрушился мощный огонь. Стоны раненых подтвердили догадку часовых. Огонь усилился. К нему подключились залпы береговых батарей, и неожиданность нападения сорвалась. Оставалось надеяться только на безумную отвагу пиратов, что не замедлило подтвердиться. Раздался оглушительный взрыв, и участок стены взлетел на воздух. В образовавшуюся брешь ворвались абордажные и призовые команды. Запылали дома. Флибустьеры пошли на штурм порохового склада. Но, словно заранее предупрежденный о каждом их шаге, гарнизон встречал на всех подступах шквальным огнем. Уж слишком хорошо он был подготовлен к приему гостей и превосходил нападавших в силе. Корсары не могли сдвинуться с мертвой точки и перешли от нападения к защите. Артур понял, что даже если пираты выиграют бой, эта победа будет Пирровой, поэтому он отдал команду:

— Немедленно отходить! Мы с Филдсом прикроем! — и тут заметил Ксавье, который, словно ничего не слыша, рвался в бой.

— Куто! Вас что, приказ не касается? Немедленно назад!

— Иди ты! — мило улыбнулся Ксав, впечатывая кулак в чью-то скулу.

Суорду некогда было разводить турусы на колесах, поэтому он лишь махнул рукой:

— Ну и помирай! Только цветов на могилку не жди!

— Ах, так!.. — захлебнулся Ксав. — Я о тебе забочусь!.. — он проникновенно шмыгнул носом, насадил кого-то на нож и с надрывом провозгласил: — А ты… Цветов пожалел!

Куто с ножом в одной руке и шпагой — в другой стал пробиваться поближе к Артуру, на ходу читая лекцию о том, как нехорошо отрываться от коллектива только затем, чтобы воспитывать ни в чем не повинного друга. Лекция была весьма кстати, ибо Ксавье увидел то, чего Суорд еще не заметил: они намного оторвались от своих.

— Давай к нашим, иначе и тебе никто цветов не принесет!

Друзья ускорили отступление, но тут Ксав, отбиваясь от наседавших врагов, споткнулся о заботливо выкаченную на дорогу бочку и грохнулся наземь. Тотчас на него стаей набросились испанцы. Из-под груды тел, перекрывая испанские ругательства, доносился сдавленный голос Куто:

— Эй, ребята! Не спешите, все там будете! Граждане, я снимаю с себя всякую ответственность за летальные исходы! А ну-ка, ручку прочь с моей шеи! А вот это ты зря, парень! Э-э, ножичек-то верни, он тебе все равно уже не понадобится. И-эх, «Нимфа» разве кисть дает!..

Время от времени из кучи со стонами вываливались испанцы, но подбегали всё новые и новые. Артур, и сам обвешанный ими, бросился на помощь другу.

Недалеко от побоища он заметил бочку. Из небольшой щели тонкой струйкой сыпался серый порошок.

— Порох! — обрадовался Артур.

Это было кстати, так как в драке он сломал свой клинок и теперь сражался обломком, больше напоминавшим кинжал. Суорд рывком поставил бочку, вскочил на нее и выстрелил в воздух. Толпа нападавших на мгновение замерла. В центре немой сцены стоял на бочке с порохом Артур, спокойно перезаряжая пистолет. Из кучи-малы вылупился потрепанный, но по-прежнему переполненный эмоциями Ксав. Вскочив на ноги, Куто бросил: