Марина Белоцерковская - Леди удачи Страница 37

— Молодец! А дальше?

Артур пожал плечами и, заметив в толпе движение, крикнул:

— Не рыпаться! Один шаг — и я взорву всю эту музыку!

— А себя? — поинтересовались в толпе.

— И себя! — подтвердил Суорд.

Ксав красноречиво повертел пальцем у виска, но опустить руку не успел — увесистый булыжник сбил его с ног, а свистнувшее в воздухе лассо обвило плечи Артура и сбросило его на землю. Суорд обломком шпаги полоснул по узлу и попытался выстрелить в бочку, но пуля прошла мимо, уложив, впрочем, на месте одного испанца.

Куто перешел к джиу-джитсу, Артур предпочел классический английский бокс. Он расквасил кулаком пару носов, после чего получил по носу сам. Разгулявшегося с истинно русской широтой Ксавье остановили ударом дубины по голове. Суорда сбили с ног и потащили к крепости. Позади группы, конвоирующей Артура, волокли за ноги обездвиженного Ксава.

Глава 21

Ночью невозможно было слезть с полки, без того чтобы не наступить какой-нибудь крысе на хвост.

Тяжелая дверь со стуком захлопнулась. Артур от толчка в спину пролетел через камеру и, врезавшись в какой-то кирпич, потерял сознание. Придя в себя через несколько мгновений, он огляделся. Кромешная тьма. Страшно болела голова. Артур провел рукой по лбу и ощутил на ладони кровь. Суорд криво усмехнулся: видок, небось — нечего делать. Глаза стали понемногу привыкать к темноте, и Артур обнаружил рядом с собой Ксава. Тот лежал очень тихо, и Суорд встревожился:

— Ксав! Что с тобой?

Ответа не последовало.

«М-да, вляпались!», — подумал Артур и обессиленно прислонился к стене. Внезапно взгляд его упал в дальний угол, и Суорд вздрогнул: в камере кто-то был. Присмотревшись, Артур едва не вскрикнул — он узнал Блада и Волверстона.

Куто открыл глаза, с трудом перевернулся на спину и прокряхтел:

— С прибытием, милорды!

На что из дальнего угла донеслось:

— Ого! Да это никак Ксав и Артур!

— Что я слышу? — всмотрелся в полумрак Ксавье. — Кажется, ангелы уже кличут нас по именам. В таком случае, где же райские трубы?

— Сейчас будут! — ухмыльнулся Суорд. — Это Блад с Волверстоном.

Ксав сложил руки на груди:

— Я грежу наяву! Неужто, друзья мои, и вы находитесь сейчас по пути к благословенному Эдему? — вдруг он резко приподнялся на локте. — А почему, собственно, мы туда движемся, находясь в разных углах?

— Потому что мы сидим. И не где-нибудь, а в испанской тюрьме. И двигаться мы можем только по пути к пеклу, ибо в рай нам путь заказан.

— А почему? — с детским любопытством спросил Куто, заставив Питера и Нэда, несмотря на всю серьезность положения, расхохотаться.

— Честное слово, ребята, — сказал Блад, — мы бы тут совсем прокисли без ваших штучек. Я, как это ни парадоксально, даже готов благодарить судьбу, что она вас сюда занесла.

Ксав тут же осенил крестом камеру и прогнусавил:

— Ибо сказано: сделай ковчег из камня гранита и дверь в ковчеге сделай с боку его и введи в него всякой корсарской твари по паре, если не хочешь ты спокойной жизни…

На это Волверстон заржал так, что в дверь заглянул перепуганный тюремщик, в полной уверенности, что узники повредились в уме. Его появление вызвало новый пароксизм хохота.

— О-ох! — простонал Артур. — Нет, товарищи, хорошая эмоциональная разгрузка при подобных стрессах — это прекрасно! — но, увидев озадаченное лицо Питера, чертыхнулся и прикусил язык. Зависла пауза.

— Итак, мы ждем увлекательного рассказа о том, как вы здесь очутились, — разрядил обстановку Ксавье.

— Очень просто. Высадились, пошли на штурм, попали в окружение. Уйти не удалось, вот и угодили за оказание сопротивления в камеру для особо опасных.

— Ух ты, черт! — искренне восхитился Суорд. — Ксав, какая честь! Мы-то, получается, тоже особо опасные. Приятно!

— Это точно. Люблю, когда ценят по заслугам. Жаль, нож забрали, а то бы они настоящего Джека-Потрошителя увидели. Эх, если здесь меня не успокоят навечно, я буду не я, коли его не отберу!

— Не зарывайся, горячая голова! — Блад стал серьезным. — Это тебе не Тортуга!

— Кстати, — поинтересовался Артур, — они знают, кого поймали?

— Похоже, нет. На всякий случай лучше скрывать, кто мы на самом деле.

— Я не Ксавье Куто! — заскулил Ксав. — Я бедный нищий, который случайно забрел в гущу битвы. Отпустите меня, благородный дон… о-хо-хо-ооо…

— Артур Суорд? Первый раз слышу! — в тон другу продолжил Артур. — Что вы?! Я всего лишь бедный разорившийся дворянин. Всё, что у меня было, — это шпага, а теперь и ее нет. Какая драка? Упаси Бог! Я отчаянный пацифист. Меня тошнит от одного вида крови.

— Какой блат? — продолжал далее Куто. — У меня с детства ни родных, ни близких…

— Вол… чего? — протянул Суорд. — Месье, вы пользуетесь тем, что я плохо говорю на вашем языке, и ругаетесь. Не надо, месье! Войдите в мое положение. Я человек горячий, хоть и дремучий.

Все вновь захохотали. Дернувшийся снова тюремщик пробормотал что-то насчет чокнутой компании, для которой скоро наступит веселая жизнь.

— Или се ля вы, или се ля вас![54] — глубокомысленно изрек Артур в ответ на эту тираду.

На следующее утро их по одному начали изымать из камеры и возвращать с легкими телесными повреждениями.

Увидев физиономию Ксава, украшенную прелестным серо-буро-малиновым фингалом, вовсю расцветавшим на месте правого глаза, Волверстон рывком поднялся, но, напоровшись на умоляющий взгляд Куто, только гневно отвернулся. Артуру не хватило каких-нибудь полутора метров, чтобы закончить безупречную мертвую петлю, и он, вписавшись в стену, выдал порцию военно-морской колоратуры.

— Так, братцы! — с трудом выговорил он разбитыми губами. — Предположение подтвердилось — они не знают, кого взяли. Мы молчим, как столбы дорожные, чего и вам советуем.

Когда вернули Волверстона, Ксавье посмотрел на него соболезнующим и нежным взором, который при переводе в аудиоряд принял бы вид, весьма характерный для романтической литературы: «Что они с тобой сделали!». На что Нэд ответил сердитым взглядом, означавшим: «Ты на свою рожу посмотри, прежде чем меня жалеть!». Ксав, отвернувшись, прыснул в кулак.

С Бладом беседовали долго, но наконец явился и он, «изрядно ощипанный, но не побежденный», как хором заявили Артур и Ксав. Вытирая кровь со щеки, Питер иронично улыбнулся:

— Немного поговорили, хотя и безрезультатно, — и огляделся, — Умыться бы!

— На сегодня разминка окончена. Переходим к водным процедурам! — голосом теледиктора продолжил Суорд.