Стервятники - Смит Уилбур Страница 52

– Безоружного христианина я пощажу! – рявкнул Шредер. – Но ты безбожное животное!

Он отвел клинок и направил его в грудь Аболи, где на солнце блестели от пота мощные мышцы. Перед ним встал сэр Фрэнсис, не обращая внимания на клинок полковника.

– Однако, полковник Шредер, – спокойно сказал он, – я христианин и джентльмен. Я со всеми своими людьми сдаюсь на вашу милость.

Он повернул саблю и рукоятью протянул ее Шредеру.

Шредер сердито смотрел на него, от ярости и досады лишившись дара речи. Он не сделал попытки взять саблю сэра Фрэнсиса, но прижал острие к его горлу и слегка уколол.

– Стойте в стороне, или, клянусь Господом, я зарублю вас, будь вы хоть христианин, хоть язычник.

Костяшки пальцев правой руки, сжимавшей оружие, побелели: он готов был нанести удар.

Но тут окрик заставил его остановиться.

– Послушайте, полковник, мне не хочется вмешиваться в дела чести. Но если вы убьете моего брата во Христе Фрэнки Кортни, кто отведет нас к сокровищам вашего галеона «Стандвастигейд»?

Шредер повернулся и увидел Камбре, который шел к ним, размахивая большой окровавленной саблей.

– Груз с галеона? – спросил Шредер. – Мы захватили логово пиратов. И все сокровища найдем здесь.

– Не будьте так в этом уверены. – Канюк печально покачал рыжей бородой. – Я знаю моего любезного брата во Христе Фрэнки, он, по примеру белки, самое дорогое где-нибудь припрятал. – Его глаза алчно сверкнули из-под полей шляпы. – Нет, полковник, вам придется сохранить ему жизнь, по крайней мере пока мы не вознаградим себя горстью серебряных риксдалеров за Божью работу сегодня.

Очнувшись, Хэл увидел склонившегося над ним отца и прошептал:

– Что, отец? Мы победили?

Сэр Фрэнсис, не глядя ему в глаза, покачал головой и принялся вытирать пот и сажу с лица сына лоскутом, оторванным от своей рубашки.

– Нет, Хэл. Мы не победили.

Хэл посмотрел за него, и все встало на место. Он увидел жалкую горсть уцелевших членов экипажа «Решительного». Они стояли неподалеку под охраной солдат с заряженными мушкетами. Остальные лежали там, где их застала смерть: на земле, на брустверах окопов.

Он увидел Аболи, перевязывавшего красным головным платком рану Дэниела. Дэниел сидел и как будто немного оправился, хотя явно потерял много крови.

Его лицо под коркой грязи и крови было серым, как пепел последнего лагерного костра.

Хэл повернул голову и увидел полковника Шредера и Камбре, которые о чем-то серьезно беседовали. Наконец Канюк прервал разговор и крикнул одному из своих людей:

– Джордж, принеси с «Чайки» цепи для рабов! Мы не хотим, чтобы капитан Кортни снова покинул нас.

Моряк побежал к берегу, а Канюк и Шредер подошли туда, где под охраной мушкетеров стояли пленники.

– Капитан Кортни, – зловеще обратился Шредер к сэру Фрэнсису. – Я арестую вас и ваших людей за пиратство в открытом море. Вас отвезут на мыс Доброй Надежды и предадут суду за это преступление.

– Протестую, сэр. – Сэр Фрэнсис с достоинством встал. – Я требую, чтобы вы обращались с моими людьми как с военнопленными.

– Войны нет, капитан, – ледяным тоном ответил Шредер. – Между Голландской республикой и Англией несколько месяцев назад заключен мирный договор.

Сэр Фрэнсис в ужасе смотрел на него, с трудом приходя в себя от этой ужасной новости.

– Я не знал о заключении мира, – сказал он наконец, – но в любом случае у меня каперское свидетельство его величества.

– Вы и во время нашей прошлой встречи говорили об этом каперском свидетельстве. Не сочтете ли вы бесцеремонностью мою просьбу предъявить этот документ? – спросил Шредер.

– Свидетельство в матросском сундуке в моей хижине. – Сэр Фрэнсис указал на ограду, за которой многие хижины были снесены артиллерийским огнем. – Если позволите, я его принесу.

– Не беспокойтесь, мой добрый друг Фрэнки. – Канюк потрепал его по плечу. – Я принесу его для вас.

Он ушел и нырнул в низкую дверь хижины, указанной сэром Фрэнсисом.

Шредер снова обратился к сэру Фрэнсису:

– Где вы держите своих заложников, сэр? Губернатор Ван де Вельде и его бедная жена, где они?

– Губернатор должен быть за оградой вместе со своей женой и капитаном галеона. С начала боя я их не видел.

Хэл неуверенно встал, прижимая тряпку к голове.

– Жена губернатора укрылась от боя в пещере выше по склону.

– Откуда вы это знаете? – резко спросил Шредер.

– Я сам отвел ее туда ради безопасности, – смело ответил Хэл, стараясь не смотреть в проницательные глаза отца. – Я возвращался из пещеры, когда наткнулся в лесу на ваших солдат, полковник.

Шредер посмотрел вверх по холму, разрываясь между долгом и желанием бежать на помощь женщине, чье спасение – по крайней мере для него – было главной целью экспедиции. Но в этот миг из хижины вышел Канюк. Он нес пергаментный свиток, перевязанный красной лентой. С ленты свисала королевская печать красного воска.

Довольный сэр Фрэнсис с облегчением улыбнулся.

– Вот оно, полковник. Я требую, чтобы со мной и с экипажем обращались как с почтенными пленными, захваченными в честном бою.

Канюк, не приближаясь, остановился и развернул пергамент. Он держал документ на вытянутой руке и повернул его так, чтобы все видели причудливый, с завитушками почерк какого-то из клерков Адмиралтейства. Потом кивком подозвал одного из своих моряков. Взял у него из рук пистоль и подул на дымящийся фитиль, чтобы тот разгорелся. Потом улыбнулся сэру Фрэнсису и поднес огонь к листу.

Сэр Фрэнсис в ужасе смотрел, как пергамент загорается, сворачивается и чернеет; постепенно весь лист охватило желтое пламя.

– Клянусь Господом, Камбре, ты подлый предатель!

Он сделал шаг вперед, но его остановило острие сабли полковника.

– С огромным удовольствием проткнул бы вас, – сказал он. – Пожалейте себя, сэр, не испытывайте мое терпение.

– Эта свинья сжигает мое свидетельство.

– Я ничего не вижу, – ответил Шредер, нарочно повернувшись спиной к Канюку. – Ничего, кроме известного пирата, который стоит передо мной с залитыми кровью невинных людей руками.

Камбре с широкой улыбкой смотрел, как догорает пергамент. Он перебрасывал его из руки в руку, чтобы не обжечься, и поворачивал так, чтобы сгорело все до конца.

– Я слышал, вы болтали о своей чести, сэр, – бросил сэр Фрэнсис Шредеру. – Сдается мне, это всего лишь заблуждение.

– Честь? – Шредер холодно улыбнулся. – Я слышу от пирата разговоры о чести? Не может быть. Конечно, меня подводит слух.

Камбре позволил пламени подобраться к кончикам пальцев и лишь тогда бросил почерневшие остатки на землю и старательно растоптал в пыль. Потом подошел к Шредеру.

– Боюсь, это опять уловка Фрэнки. Я не нашел свидетельства, выданного от имени его величества.

– Я так и думал. – Шредер вложил саблю в ножны. – Поручаю вам этих пленников, лорд Камбре. Я должен позаботиться о благополучии заложников. – Он посмотрел на Хэла. – Ты немедленно отведешь меня туда, где оставил жену губернатора. – Оглянувшись, он увидел стоявшего поблизости голландского сержанта. – Связать ему руки за спиной и надеть веревку на шею. Поведешь его на поводке, как паршивого пса. Да он и есть паршивый пес.

Полковник Шредер отложил спасательную экспедицию ради поисков потерянного парика. Тщеславие не позволяло ему показываться на глаза Катинке в столь неприличном виде. Парик отыскался в лесу, где Шредер гнался за Хэлом. Он был испачкан влажной землей и сухими листьями, но Шредер отряхнул его о ногу и тщательно расправил локоны, прежде чем надеть на голову. Восстановив свои красоту и достоинство, он кивнул Хэлу.

– Показывай дорогу!

К тому времени как они достигли террасы перед пещерой, Хэл представлял собой жалкое зрелище. Обе его руки были связаны за спиной, а на шею ему сержант накинул веревку. Лицо Хэла почернело от грязи и пороха, одежда была порвана и пропиталась кровью и потом. Несмотря на утомление и отчаяние, он по-прежнему больше всего беспокоился о Катинке и почувствовал тревогу, заходя в пещеру.