Патрик О’Брайан - Остров Отчаяния Страница 56

Первая вещь, которую знал капитан корабля, находящегося в крейсерстве: если это возможно, следует все видеть и оставаться незамеченным, или, по крайней мере, обнаруживать первым. Вот почему приказы на борту «Леопарда» предписывали удвоить наблюдателей и посылать их наверх перед рассветом: использовать преимущество драгоценного утреннего отблеска. Если бы брамсели исчезли в нужный момент, то «Леопард», возможно, прошел бы незамеченным. Даже сейчас неизвестное судно, быть может, не заметило их- «Леопард» двигался далеко к западу, где еще держалась ночь и висела дымка.

По мере того, как он карабкался выше, корабль совершил четкий поворот — в этом Гранту можно было доверять, — после чего смотрел на быстро исчезающего по мере удаления «Леопарда» незнакомца, пока его не ослепило поднимающееся солнце. На палубе Джек еще раз прикрыл ладонью глаза, видя только ярко-оранжевый шар, и сказал:

— Кто заметил его первым? — Молодой матрос первого класса примчался в кормовую часть, выглядя возбужденным, и коснулся лба костяшками пальцев. — Отличная работа, Дюкс, — сказал Джек. — У тебя чертовски хорошие глаза.

Он спустился, чтобы одеться. Утро оказалось прохладным, как и ожидалось, поскольку «Леопард» уже спустился значительно к югу от тропика Козерога и находился в дне пути от холодных течений и обширной прохладной зоны перед полосой западных ветров. Пока капитан одевался, в уме у него бродили разные мысли. Достоверной информации имелось крайне мало: это корабль, вне всяких сомнений, но неизвестно, каковы его мощь или тип. Джек был почти уверен, что в тот момент на нем отдавали рифы на марселях: «индийцы», «голландцы» и некоторые капитаны Королевского флота для удобства брали на закате рифы. Но в эти годы «индийцы» должны были прийти на Мыс или миновать его еще два месяца назад, и любое отставшее или случайное судно вряд ли пересекало бы тропик так далеко на западе, чтобы встретить его тут, и это не китобой, в этом Джек был уверен. Это мог быть американец, идущий на Дальний Восток, также корабль мог принадлежать и к Королевскому флоту, но наиболее вероятным казалось, что он только что видел «Ваакзаамхейд».

— Предупрежден — значит вооружен, — сказал Джек Стивену за завтраком.

— Прекрасная мысль, — отозвался Стивен, — и поразительно оригинальная. Умоляю, когда она пришла к тебе?

— Ну, хорошо, хорошо. Но если бы ты сказал это на латыни, греческом или иврите, то торжествовал бы целых полчаса, насмехаясь над теми, кто способен изъясняться только как простые и честные христиане: и все же было бы все равно, знаешь ли. Тебе разъяснить существующее положение?

— Изволь, я только прикончу этот кусок тоста.

— Мы теперь здесь, — сказал Джек, указывая на точку на карте примерно в двух третях пути от Южной Америки до оконечности Африки — недалеко от Мыса. Ветер продержится еще какое-то время, но очень скоро, вероятно сегодня, мы войдем в зону холодного западного течения, где пассаты слабеют. Может, ты даже найдешь парочку альбатросов, прежде чем мы доберемся до переменных ветров по эту сторону зоны истинных пассатов.

— Я видел pintado[23]) прямо перед тем, как спуститься.

— Рад за тебя, Стивен. А вот тут, с наветренной стороны, незнакомец, как видишь., Если это голландец, а я обязан предполагать худшее, то он, вероятно, будет максимально быстро плыть на зюйд, чтобы достичь сороковых как можно скорее, оставить Мыс далеко в стороне, пройдет далее на север и совершит бросок в Индию. Даже если это предприимчивый малый с хорошо оснащенным судном с чистым днищем и полным моряков, вряд ли он попытается пройти Мозамбикским проливом, только не с нашими крейсерами около Маврикия. Все же, с другой стороны… — Джек продолжил думать вслух, как доктор Мэтьюрин, возможно, ставил бы диагноз пациенту немого коллеги, а мысли Стивена блуждали. Он был прекрасно уверен в способности Джека решить эти проблемы: если Джек Обри не сможет решить их, никто не сможет, а меньше всего Стивен Мэтьюрин.

Он украдкой читал некрологи в древней Военно-морской Хронике, торчавшей из-под карты: «19-го июля, на борту «Тесея», в Порт-Рояле, Ямайка, Фрэнсис Уолвин Ивз, мичман. На острове Св. Марии, 25-го августа, мисс Хоум, старшая дочь покойного вице-адмирала сэра Джорджа Хоума, баронета. 25-го сентября, в Ричмонде, достопочтенный капитан Карпентер, Королевский флот. Скоропостижно, 14-го сентября, Мистер Уим Мюррей, хирург верфи Его Величества, Вулидж». Стивен помнил Мюррея, левшу, ловко управлявшегося со скальпелем. «21-го сентября, в Разэрхизе, лейтенант Джон Гриффитс, Королевский флот, в возрасте 67 лет».

Все это время Стивен слышал Джека, размышляющего относительно задачи этого гипотетического голландского капитана провести свой корабль в Индии невредимым, не теряя зря времени по пути, о мудрости взятия рифов на марселях по ночам в этих обстоятельствах, о преимуществах других способов кораблевождения. Внезапно Стивен виновато осознал, что ему говорят, причем довольно резко, что эти аккуратные диаграммы ветров прекрасные и большие, ноему не стоит думать, что природа следует написанному в книгах или что, как только закончатся пассаты, начнется полоса ветров с веста: прежде всего, в такой год как этот, когда ветер с зюйд-веста и близко не достиг параллели, где его можно было ожидать — не имелось никаких сведений о том, какие ветры обнаружатся немного дальше к востоку или югу.

Нет, Джек, конечно, нет, — ответил Стивен и удрейфовал снова прочь — к печальной судьбе шестидесятисемилетнего лейтенанта, пока не услышал вопрос:

— Но действительно ли это голландец? Все дело в этом.

— Разве ты не можешь пойти и посмотреть?

— Ты забываешь, что он расположен с наветра от нас, и если я приближусь к нему, то у него появится хороший шанс вступить в схватку, когда он только пожелает.

— Ты не хочешь сражаться с голландцем, так?

— О боже, нет! Ну что ты за человек, Стивен! Безрассудно связаться с семьюдесятьючетырехпушечником, вооруженном тридцатидвух- и двадцатичетырехфунтовками и шестью сотнями на борту? Если «Леопард», с уполовиненной командой и с вдвое меньшим весом залпа сможет проскользнуть мимо него к Мысу, то это он и должен сделать, поджав хвост. Позорное бегство — вот повестка дня. После Мыса, с полным экипажем, почему бы и нет, совсем другое дело. Хотя это будет все еще очень и очень рискованно… Однако после обеда, когда останется только несколько часов светлого времени, я отклонюсь от курса и посмотрю, что можно сделать. На рассвете он был в десяти милях. Сейчас, с нашими парусами и курсом, уже в четырнадцати. Если я в послеполуденную вахту на всех парусах приближусь на четыре-пять миль, то он, даже если делает восемь узлов против наших семи, не сможет подобраться на дистанцию выстрела засветло, а сегодня вечером новолуние. — После длинной, задумчивой паузы, Джек продолжил, — Боже, Стивен, как часто я думаю о Томе Пуллингсе. И дело не только в том, что я мог доверить ему все, есть сражение или нет, зная, что он сделает так, как мы всегда полагали верным, но я часто задаюсь вопросом, что с ним.