Белый индеец - Портер Дональд Клэйтон Страница 39

— Как их остановить, Ина?

Лицо женщины окаменело.

— Никто не может остановить их! Я не позволю. Великий сахем не позволит! Честь Ренно, честь клана Медведя и нашей семьи должна быть восстановлена. Завтра Ренно будет сражаться с Ми-кью-илом.

Весь остаток дня Дебора была чуть жива от страха. Странно, но думала она вовсе не о своем будущем. Благодаря Ренно девушка вошла в семью великого сахема, и теперь беспокоилась только за судьбу белого индейца. Он силен и храбр, но еще очень молод и неопытен. О противнике Ренно Дебора знала немного, но даже эти скудные сведения приводили ее в ужас. Этой ночью девушке так и не удалось заснуть.

На рассвете поселение проснулось от барабанного боя.

Дебора надела новую кожаную юбку и рубаху, головную повязку и ожерелье из оленьего рога и пошла к родителям Ренно. Вся семья уже села завтракать. Дебору заставили поесть, и она с трудом сумела проглотить несколько ложек похлебки.

Пора было идти.

Са-ни-ва отвела Дебору в сторону и заговорила медленно, чтобы девушка поняла каждое слово:

— Убери страх из своих глаз. Никто из сенеков не должен знать, что женщина Ренно боится за него. Его враг тоже не должен этого знать.

Она помолчала и добавила с ударением:

— Ренно не должен этого знать.

Конечно, она была права, и Дебора постаралась успокоиться.

Гонка надел парадный головной убор из перьев и накидку из шкуры бизона и по очереди посмотрел на каждую из женщин. Темные глаза, казалось, обожгли Дебору, придавая ей смелости. Великий сахем вышел из дому и присоединился к военным вождям. Люди вышли за частокол.

Все хранители веры собрались вместе. Во главе этой группы находился мрачный отец Йалы. Конечно, главный хранитель веры был на стороне будущего зятя, а его подчиненные обязаны были оставаться с ним, что бы ни случилось. Они прошли на противоположный край поля, вместе с теми немногими, кто считал, что хранителям веры больше, чем простым смертным, открыты помыслы маниту. Они думали, что Ренно не сможет победить.

Но отец Йалы недооценил мать Ренно. Перед тем, как выйти из дома, Ина повесила на шею мешочек со смесью сухих трав, а Са-ни-ва взяла с собой сучковатую дубовую трость, заставлявшую воду бурлить под поверхностью земли.

Дебора с Ба-лин-той шли следом за матерью и тетей Ренно, а за ними со всех концов поселения сенеков потянулись женщины и девушки. Дебора молчала и только выйдя за частокол спросила у Ба-лин-ты:

— Какой знак я должна подать Ренно, чтобы он понял, что я верю в его победу?

Девочка задумалась.

— Разные люди подают разные знаки. Ты — женщина Ренно. Покажи ему, что твое сердце рядом с его сердцем. Дотронься руками до лица. Вот так.

У Деборы не было другого выхода. Люди верили, что она и вправду женщина Ренно. Теперь, чтобы поддержать его веру в себя и разрешить возникшее недоразумение, Дебора должна подать ему знак при всех и доказать людям, что она действительно его женщина. А самое главное, она должна доказать это ему, Ренно.

Дебора не знала, хватит ли у нее духа на такой поступок, но помнила, что, если бы не Ренно, она стала бы пленницей гуронов в Канаде, или же жертвой Йалы и ее подруг, или осталась бы в том доме. Теперь у девушки появилась возможность уплатить свой долг.

Старшие воины с копьями в руках встали по краям поля, образовав квадрат стороной в тридцать футов. Их обязанностью было не позволять никому вмешиваться в ход поединка. Это была печальная обязанность, и на лицах воинов застыла скорбь.

Гонка и отец Йалы заняли места в противоположных углах поля, каждый со своим окружением. Воины встали вдоль одной стороны, а женщины и дети заняли оставшееся пространство. Большинство зрителей старались встать поближе к Гонке, поддерживая Ренно, своего друга, товарища, соседа. Противник был чужаком из другого поселения, так что на противоположной стороне собрались только друзья Йалы и те, кто боялся гнева ее отца.

Дебора увидела Йалу. На той было платье, вышитое цветным бисером и иглами дикобраза. На мгновение взгляды девушек встретились. Дебора смотрела холодно, и индианка отвела глаза.

Первым на поле вышел Ми-кью-ил в сопровождении воина из своего клана. Противник был выше Ренно, с могучим торсом и сильными руками. Из одежды на нем была только набедренная повязка, и никакой боевой раскраски. Лицо, руки и грудь покрывали шрамы. Ми-кью-ил шагал важно, уверенный, что сумеет одолеть молодого, неопытного бойца.

Дебора наблюдала за тем, как жених Йалы приветствует Гонку, и содрогнулась. Она встречала таких, как этот Ми-кью-ил, в своем мире. Огонь в глазах и грубое лицо свидетельствовали, что этот человек из тех, кто наслаждается жестокостью.

В наступившей тишине из леса вышел Эл-и-чи. Зрители начали перешептываться. Эл-и-чи подошел к квадрату, образованному воинами, и занял место среди своих товарищей.

Потом появился Ренно, гибкий и стройный. Как и соперник, Ренно оставил только набедренную повязку. Он быстро вышел на открытое пространство и тоже приветствовал Гонку, а потом обернулся, осматривая ряды женщин и взглядом здороваясь с матерью, тетей и младшей сестрой. На мгновение глаза его остановились на лице Деборы.

Девушка не раздумывая поднесла руки к щекам и снова поймала взгляд Ренно.

Выражение его глаз изменилось, Ренно продолжал смотреть на Дебору, забыв о толпе. Он так долго ждал этого знака и теперь, расправив плечи, пожирал ее взглядом.

Деборе казалось, что вся ее жизнь осталась в прошлом. Теперь она обещала, если только белый индеец останется в живых, стать его женщиной. Тетушка Ида была бы шокирована и оскорблена нарушением священных принципов, но Дебора ни в чем не раскаивалась. Она выплатила самый большой долг, и сделала это по доброй воле единственно возможным способом.

Девушки зашептались. Дебора и Ренно по-прежнему не сводили друг с друга глаз.

Ренно тоже давал обещание. Он должен выйти победителем, и сделать это ради нее! Не важно, что заставило девушку изменить свое отношение к нему.

Ренно отвел взгляд от Деборы и впервые посмотрел на Ми-кью-ила, стоящего на дальнем конце площадки. Тот был огромен и почти так же силен, как Я-гон, и Ренно знал, что грядущий бой потребует всех его сил — и моральных и физических. По ловкости и выносливости Ренно превосходил соперника, но мало кто мог сравниться с Ми-кью-илом в мощи.

Ми-кью-ил плюнул на землю, повторяя вызов. Ренно стоял неподвижно, оценивая противника. Ми-кью-ил достал из-за пояса свое единственное оружие — каменный нож. Ренно предпочел выждать, а не хвататься сразу за свой, металлический. Прежде чем начать действовать, нужно было изучить стиль противника.

В глазах Ми-кью-ила мелькнула ненависть, и он двинулся вперед, сделав сначала несколько шагов, а затем мощный рывок вперед.

Ренно готов был поклясться, что именно так он и должен был поступить. Воины других племен никогда не ожидали такой яростной атаки, но Ренно с детства изучал эту тактику. До последнего шага противника он стоял неподвижно, а потом просто отступил в сторону. Ми-кью-ил проскочил мимо врага и оказался за пределами отведенного пространства.

Некоторые воины начали смеяться, и громче всех хохотал Эл-и-чи.

Насмешки взбесили Ми-кью-ила, глаза его загорелись ненавистью. Он вернулся на площадку и направился к противнику. Ми-кью-ил, похоже, рассчитывал, что Ренно повторит тот же маневр, и в результате чуть не врезался в соперника. А тот уклонился и немного повернул ногу.

Ми-кью-ил споткнулся, упал на землю и секунду лежал неподвижно. Ренно вытащил нож и нагнулся, собираясь вонзить его в спину врага.

Ми-кью-ил откатился в сторону, развернулся и ударил сам.

Ренно поймал его за руку, а Ми-кью-ил свободной рукой ухватил юного воина за запястье. На этот раз на земле оказались оба, и теперь каждый пытался высвободить руку со смертельным оружием.

Ренно знал, что противник превосходит его в силе и не следует затягивать поединок. Судя по всему, Ми-кью-ил подумал о том же и пнул Ренно в пах.