Гржимек Бернгард - Мы жили среди бауле Страница 38

Вот что он мне поведал. В 1942 году в Бваке приехал некто Л., бельгиец по происхождению, примерно шестидесяти лет. Он решил открыть здесь фабрику по изготовлению канатов и верёвок из волокон сизаля. Поскольку он имел военные заказы, ему отпустили и цемент. Он очень быстро разбогател. Вскоре правительство выделило ему землю под постройку новой, более современной фабрики, именно той, руины которой виднелись возле опушки леса. Оказалось, что земля, отпущенная под постройку фабрики, «принадлежала» какому-то местному божеству, которому поклонялись аборигены — бауле. Чёрные жрецы, надо сказать, поступили вполне разумно: они предложили этому бельгийцу принести божеству в жертву вола. Однако господин Л. бесцеремонно отклонил их предложение: «С какой такой стати, земля и так принадлежит мне!» Фабрику построили. Однако в самый разгар строительства господин Л. внезапно умер при совершенно загадочных обстоятельствах. Его двадцативосьмилетний сын, съездив в Бельгию, привёз младшего брата своего отца, но и тот спустя несколько недель скончался. Потом скончался по непонятным причинам и сын владельца фабрики. В доме остались одни только женщины, которые с лихорадочной поспешностью продали это проклятое предприятие и поскорее уехали назад в Бельгию. И вот после того, как все мужчины этого семейства были истреблены, сгорело и само здание фабрики — буквально все постройки! С тех пор никто уже не решался их вновь отстроить.

— Вот дурак-то! Из-за одного-единственного вола! — заключил свой рассказ Абрахам, пожав плечами. — Когда приезжаешь в какую-нибудь чужую страну, то приходится приноравливаться к местным верованиям и обычаям, а не лезть на рожон и стараться прошибить головой стенку. Всё равно из этого ничего хорошего не получится!

Чаще всего подобные загадочные смертные случаи объясняются туземными ядами, которые обслуживающий персонал подмешивает в пищу. Трупы в этом жарком климате приходится зарывать в землю буквально в тот же день, патологоанатомических или химических институтов, могущих произвести вскрытие или какие-либо анализы содержимого желудка, здесь нет. Поэтому причину внезапной смерти, как правило, объясняют тропической болезнью почек под названием «bilieuse»; эта болезнь действительно протекает при аналогичных обстоятельствах, и часто человек уже через день-два мёртв.

Особенно тяжело приходится землемерам. Здесь это, по чистой случайности, чаще всего поляки. Милые люди, но с незавидной судьбой: а местных условиях их профессия весьма небезопасна. Ведь им приходится поодиночке в сопровождении одних лишь чёрных носильщиков углубляться далеко в лес или пересекать обширные степи. Чёрные носильщики, как правило, неохотно поднимаются в горы, потому что, по их мнению, там обитают злые духи. Когда их пытаются принудить к этому, они просто убегают, оставляя беспомощного землемера одного. А то ещё и отравят ядом. Не последнюю роль здесь могут играть и «дамские истории». Один французский управляющий округом перечислил мне пятерых землемеров, которые всего только за несколько последних лет погибли или сошли с ума во время своих служебных поездок.

Как раз именно бауле верят так же, как и белые, в одного единственного бога, царящего на небе[25]. Однако этот «высший бог» не заботится по мелочам о том, что происходит на земле. Когда-то, в давние времена, он разрешил всем людям и зверям, а также добрым и злым духам по длинной цепочке спуститься с неба на землю. А дальше он уже не стал досаждать им мелочной опекой: судите и рядите, как вам заблагорассудится! Поэтому теперь приходится быть чертовски осторожным, чтобы не навлечь на себя гнев того или иного злого духа или божества, не встрять с ними в какой-нибудь конфликт! Отсюда и все эти деревянные фигурки в хижинах. На наш взгляд, они выглядят все достаточно примитивно и все схожи между собой. Однако бауле узнают их моментально по чертам лица и восклицают:

— Это же Бабакан!

То есть определённый африканец, умерший незадолго до этого. Его душа бродит по свету и может натворить недоброе. Но как только она найдёт деревянное изображение тела, в котором прежде жила, ей приходится смириться и поселиться в нём.

Боги очень ясно предписывают каждому африканцу, что ему можно и. чего нельзя есть. У каждой семьи есть своё тотемное животное, мясо которого ни под каким видом нельзя есть, потому что в противном случае кто-то из членов семьи либо заболеет, либо умрёт. А так, вообще-то, мало животных в Африке считаются несъедобными, начиная со змей, ящериц, мышей и до слонов включительно.

Когда африканец в деревне заболевает, он идёт к своему колдуну, платит свои двадцать — тридцать франков, а тот, таинственно погадав на орехах кола, большей частью заявляет, что кто-то из врагов пациента его сглазил, наслал на него злого духа. В лучшем случае колдун спросит, что больной поел накануне, и объявит мясо этого животного дополнительным тотемным блюдом. Если болезнь не проходит, пациенту запрещают есть ещё несколько блюд, словом, всё очень напоминает то, что происходит с нами у наших европейских, высокообразованных врачей…

Таким образом, встречаются африканцы, для которых семь или восемь животных являются тотемными и которые не очень- то понимают, чем им вообще ещё можно питаться…

Я поинтересовался, как же происходит дело в семьях, где муж имеет пять или даже семь жён, для каждой из которых (ещё со времён отцовского дома) существует своё тотемное животное, которое, боже упаси, мужу подавать нельзя! Оказывается, выход из такого положения всё же найден: муж имеет право есть тотемное животное жены, но только не в её присутствии. Потому что в противном случае такая оскорблённая жена может немедленно сбежать от своего повелителя и вернуться к родителям.

Эти церемонии с тотемными животными и для меня имели свою положительную сторону. Будучи в гостях в туземных деревушках, получаешь иногда в качестве деликатесов такие вещи, которым наши европейские желудки совершенно непривычны, например варёных и вяленых термитов, змей и тому подобное. Поначалу я из интереса пробовал всё, чем меня угощали. Но большинство этих блюд, по правде говоря, невкусные и, кроме того, всегда слишком сильно перчённые пиментом — этой дьявольской африканской приправой. Уж лучше есть привезённые с собой консервы или такие малопривлекательные для местных жителей продукты, как бананы или папайю — похожие на дыми, крупные и очень сочные плоды. Так что, когда меня угощают блюдом, которое мне не по вкусу, я сейчас же объявляю, что оно для моей семьи считается тотемным. Такие вещи понятны каждому африканцу, и никто не окажется столь невежливым, чтобы продолжать настаивать на том, чтобы отведали его угощение.