Паулина Киднер - История барсучихи Страница 48

— Алло, — весело сказала я (и как это мне порой удается казаться такой жизнерадостной?!).

С другого конца провода ответил Дерек. Ему только что звонил ветеринар из Уорле, которому принесли косуленка. Вопрос традиционный: мы можем забрать его? Дерек дал положительный ответ, но буду ли я дома к тому времени, когда он вернется? Надо же осмотреть детеныша! Это ломало мои планы относительно обеда в ресторанчике, но что поделаешь! Я стала собирать оборудование, необходимое Дереку для поездки. Положив в чемоданчик грелку и теплое одеяло, я спустилась в контору. Шина и Сью между тем терпеливо дожидались меня во дворе. Дерек сказал им «до свиданья», а меня оставил объяснять, что обед будет на ферме — должна же я осмотреть косуленка, когда его привезут. Сью и Шина возгорелись таким желанием посмотреть косуленка, что нисколько не жалели о сорвавшей поездке в ресторанчик, и мы ничуть не хуже отобедали в нашей чайной.

Дерек вернулся неожиданно скоро — мы как раз заканчивали обедать. Среди моих питомцев никогда прежде не было косулят, и новенький вызывал у меня не меньшее любопытство, чем у моих гостей. Крошке было едва ли пять дней от роду. Мать-косуля часто оставляет детенышей заснувшими где-нибудь в укромном месте и несколько раз в день приходит их кормить; но находящие их люди этого не знают и думают, что он осиротел, хотя мать точно знает, где оставила детеныша.

Этого косуленка нашли запутавшимся в кустах ежевики. Он в отчаянии звал на помощь маму, но та все не приходила! Помогли люди — выпутали его и отвезли к местному ветеринару. Мы нарекли его Брамбл, что значит Ежевика. Много прошло через мои руки милых и прелестных созданий, на такое изящное и прекрасное во всех отношениях существо я видела впервые. Он весь был — пятнадцать дюймов от кончиков ушей до копыт. Уши были чуть великоваты по сравнению с головкой и тонкой скуластой мордочкой. Спинку его покрывали белые круглые пятнышки, а длинные ножки казались слишком тонкими, чтобы выдержать вес даже такого крохотного тельца. Олени вообще чрезвычайно нервны, и сегодня вы вскармливаете детеныша, поначалу держите его с собой в доме, чтобы он привык к вам, вашему запаху и производимым вами шумам. Если поместить его в отдельный сарай и подходить раз от разу, чтобы покормить, то он от страха откажется принимать пищу. Дайте ему возможность привыкнуть к вам — и ситуация улучшится, хотя детенышей оленей, по сравнению с другими, значительно трудней кормить из бутылочки или с рук. Брамбл вон как изголодался, но тем не менее потребовалось время, чтобы я методом проб и ошибок подобрала соску, которую он захотел взять. Взглянув на моего нового питомца, Шина и Сью оставили меня наедине с ним, чтобы больше не пугать его. Покормив косуленка, я посадила его в ящик и поставила в кухне, где поспокойней. Ну а гостьям ничего не оставалось, как отправиться восвояси, — кто ж виноват, что и нынешний день у Паулины оказался занят и мы всего полчаса побыли вместе. Ничего, Шина, будут у меня когда-нибудь деньки посвободнее!

Как-то раз мы на весь день закрыли ферму для посетителей. Я поднялась наверх приготовить чай. Покормив косуленка, я посадила его назад в ящик. Домочадцы попили чаю и уселись смотреть телевизор, стараясь не обращать на детеныша особого внимания. Час спустя он изящно высунул через край ящика головку. Это не ускользнуло от внимания нашего пса Барни, но малыш, будто не замечая столь грозного хозяина, решил вовсе выбраться из ящика. Подрагивая тельцем, он принялся обнюхивать пол, а затем спокойно обследовал комнату и кончил тем, что обнюхал нам ноги. Потом, увидев собачью миску с водой, он пофыркал ноздрями на ее содержимое и, подняв голову, брезгливо подергал губами. После того как вечером я снова покормила его, он не вернулся в ящик, а залег позади кресла подальше от всех — это и стало его законным местом. Возможно, это было для него все равно что спрятаться в траву подальше от посторонних глаз, ибо там он чувствовал себя, как нигде, уютно. Прошел еще день, и он так ко мне привязался, что при моем появлении на пороге комнаты приветствовал меня радостным писком. Он быстро преодолел свой «комплекс», если можно так выразиться, и день ото дня становился все смелее и отходил все дальше от своего спального места — теперь он уже бегал вокруг дома. Говорят, прототипом для диснеевского Бемби был как раз косуленок, и когда Брамбл бегал в гостиную, а затем тормозил, то ножки разъезжались точно так же, как у героя знаменитого мультфильма.

Я всегда испытывала страсть к барсукам, но был один, который целиком завладел мною. По вечерам, когда уходил последний посетитель, мы отправлялись гулять в сад. Он резался, играл, скакал туда-сюда наперегонки с собаками. Когда он стал постарше, я повесила для него в кухне ветки шиповника и ежевики — пусть щиплет в свое удовольствие, а еще поставила ему поднос с землей. Барсуки очень рано начинают ость землю — им необходимы содержащиеся в ней минералы.

Когда он у меня появился, я поставила в известность Общество покровительства животным. Колин сказал, чтобы я подержал его у себя, пока ему не исполнится пять недель — к этому сроку его можно будет отучить от бутылочки, — а затем передала в Отдел дикой природы, где его поместят в загон с другими осиротевшими животными. Там его будут постепенно готовить к выпуску в дикую природу. Но с каждым днем я все больше чувствовала, что мне будет очень трудно с ни расстаться. О, как мне хотелось построить для него загон и держать на ферме, подальше от опасностей, которые подстерегают его в большом открытом мире! Я ведь хорошо знаю, что две трети всех существ, рожденных в дикой природе, не доживают до года…

Когда мы гуляли по саду, он преданно шагал со мною рядом, и я решила попробовать взять его на прогулку вокруг усадьбы. Но стоило нам выйти за живую изгородь, как он, почуяв открытое пространство, вдруг чесанул вперед, прижав уши, — он явно наслаждался тем, как ветер бьет ему в полосатую морду! Я наблюдала эту картину с замирающим сердцем — нет, не может быть, чтобы не вернулся! Пробежав двадцать — тридцать ярдов, он, очевидно, счел, что для первого раза достаточно, остановился, повернулся и тем же аллюром поскакал ко мне. Я-то привыкла к тому, что барсуки семенят за мною по пятам, так что подобное поведение этого представителя барсучьего рода мне было в новинку; но потом я стала получать наслаждение от зрелища, как о проносится сквозь траву, а затем возвращается и трется о ноги. Я видела, что и он радуется возможности свободно бегать — это в какой-то мере примиряло меня с мыслью, что мне придется расстаться с ним навсегда. Эти прогулки запечатлелись в моей памяти, точно сокровища, — как сейчас, вижу его носящимся по полю, усыпанному золотыми от солнечных лучей лютиками, или семенящим за мной по тихому вечернему саду.