Дайан Фосси - Гориллы в тумане Страница 53

Первое рандеву между обеими группами состоялось на отделенных друг от друга ущельями гребнях, расположенных на окраине территории группы 8 на юго-западном склоне Високе. Поднимаясь к громко переговаривающимся животным, я оказалась свидетельницей настоящего представления, устроенного пятью серебристоспинными самцами, порхающими с ветки на ветку, подобно воздушным акробатам в цирке. Там было три самца из группы 4 и Рафики с Пагом из группы 8. Перепрыгивая с дерева на дерево параллельно друг другу, они били себя в грудь и с треском ломали сучья. Их мощные, мускулистые тела меняли цвет от белого до тончайших оттенков серого на контрастном фоне окружающей зелени. Они были настолько увлечены своим занятием, что не замечали моего присутствия.

Надеясь остаться незамеченной, я подползла к ближайшей хагении и обнаружила старую Коко: она стояла, прислонившись к стволу дерева, и водила одной рукой по голове, тогда как другая лежала поперек груди. Она взглянула на меня и глубоко вздохнула, как бы говоря: «Ох уж эти мужики!» Иногда подбегал Пинатс, как бы удостовериться, что она не сошла с места. Обняв ее, он присоединился ко второму молодому самцу группы 8, Гизеру, и оба они выдавали барабанную дробь по груди, запугивая трех самцов группы 4.

В этом спектакле, учиненном самцами обеих групп, чувствовалось скорее возбуждение, нежели агрессивность. Внимательно наблюдая за сдержанностью одновременных проявлений эмоций двумя вожаками — Рафики из группы 8 и Уинни из группы 4,— у меня сложилось впечатление, что оба самца были одинаково опытными в подобных встречах и поэтому не ввязывались в драку из-за взаимного уважения друг к другу, основанного на многочисленных предыдущих встречах. К концу дня группы разошлись, хотя обмен ударами в грудь и криками продолжался еще несколько часов, несмотря на разделяющее их расстояние.

Два месяца спустя, в феврале 1968 года, Рафики оставил попытки установить контакт с группами 4 и 9, хотя они продолжали бродить по западному склону Високе. Старая Коко сильно ослабела, и, поскольку ей трудно было поспевать за остальными членами семейства, Рафики следил, чтобы группа передвигалась и кормилась достаточно медленно. 23 февраля я встретила группу 8 и не увидела ни Коко, ни Рафики. А четыре самца — Паг, Гизер, Самсон и Пинатс — были увлечены беззаботной игрой, как мальчишки в летнем лагере. Пройдя обратно по следам группы, я обнаружила их соединенные друг с другом гнезда, где они, по всей видимости, провели две ночи; дальше следы обрывались. Через два дня Рафики вернулся в группу один, а тело Коко так и не было найдено.

Исчезновение старой самки, скорее всего по причине естественной смерти, привело к разладу среди самцов. Ссоры между ними участились, и они возобновили контакты с соседствующими группами 4 и 9.

Первая встреча группы 8 с группой 9 состоялась через пару дней после исчезновения Коко довольно далеко от того места, где я ее видела в последний раз. Мы со следопытом неожиданно столкнулись с группой 9 чуть не лоб в лоб. Мой помощник едва успел нырнуть под огромную хагению, и гориллы нас не заметили. Под прикрытием высокой травы я забралась на это же дерево для лучшего обзора местности. Буквально через несколько секунд снизу раздался громкий треск веток. Спрятавшись за толстыми лианами, я с удивлением наблюдала, как Рафики вел свою группу вдовцов к группе 9 без ударов в грудь или криков, обычно предшествующих подобным встречам. Единственным признаком возбуждения от предстоящего контакта был резкий запах, исходящий от Рафики. Самсон и Пинатс почти тут же вступили в общение с тремя молодыми самцами группы 9. Рафики спокойно приступил к сооружению дневного гнезда в дупле хагении подо мной, не подозревая о нашем присутствии. Раньше я считала, что обоняние у горилл развито сильнее, чем у людей, но в данном случае это предположение не подтверждалось.

В тишине, длившейся около получаса, случайно сломанная мною ветка прозвучала, как пистолетный выстрел. Рафики выскочил из гнезда и недобрым взглядом скользнул вверх по лианам. Затем величественный серебристоспинный самец не спеша обошел ствол и застыл в полутора метрах от дерева. Он с укором уставился на меня, нервно шевеля губами, что свидетельствовало о его стрессовом состоянии. Напустив на себя невинный вид и беспокоясь, чтобы у меня не затекла нога, я посмотрела на небо, зевнула и почесалась, а старый самец под деревом продолжал негодовать, не подозревая, что всего в нескольких метрах от него притаился мой следопыт.

Члены группы вначале заинтересовались тем, как Рафики поведет себя в присутствии человека, но вскоре им это надоело, и они отправились на кормежку после традиционных криков и ударов в грудь. Рафики сразу же последовал за ними, а я не могла отделаться от мысли, что он был внутренне доволен представившейся ему возможностью сыграть роль посредника между человеком, освоившимся с гориллами, и гориллами, еще не привыкшими к человеку.

На северо-западном склоне горы Високе располагалось несколько отрогов, поросших пигеумом (Pygeum africanum), которые посещали одновременно группы 8 и 9. Плоды этого дерева весьма ценятся гориллами, и, когда такой вид строго приурочен к определенной местности, между отдельными группами неизбежно возникает конкуренция и увеличиваются шансы на контакты. Привлеченные редким лакомством группы 8 и 9 часто подолгу общались на этих отрогах.

Более властный и опытный Рафики по сравнению с Джеронимо застолбил за своей группой наиболее плодоносящие деревья, растущие выше по склону, а Джеронимо со своей группой пришлось довольствоваться плодами менее ценных деревьев. Меня всегда удивляло, как стопятидесятикилограммовые махины карабкаются по тонким ветвям на высоте около двадцати метров от земли и пригоршнями набивают рты как можно плотнее, а затем слезают вниз и, сидя у ствола, начинают смаковать добычу.

Однажды Пинатс и Гизер, которым наскучила долгая кормежка, резво понеслись вниз по склону вместе с несколькими подростками из группы 9. Оба самца из группы 8 не заметили Джеронимо, шедшего в арьергарде семейства. Угрожающе захрюкав, он кинулся им навстречу. Молодые самцы тут же затормозили и, привстав на ноги, обнялись с паническим выражением на лицах. Они быстро повернулись и побежали назад к своей группе, издавая крики страха. Джеронимо преследовал их до самого гребня, где встретился лицом к лицу с Рафики, вставшим на защиту Пинатса и Гизера. Но благоразумие восторжествовало: Джеронимо повернулся и отвел своих сородичей подальше от холостяков.

Отсутствие Коко и редкие встречи с другими группами усилили разлад в группе 8, состоявшей исключительно из самцов. Пак и Гизер в конце концов покинули родную группу и стали вместе бродить по северному склону Високе, значительно удаленному от территории группы 8. После их ухода Рафики остался со своими сыновьями Самсоном и Пинатсом. Но ссоры между Рафики и старшим сыном продолжались еще около года. Трения между ними особенно усиливались, когда три самца встречались с другими группами, и возбуждение Самсона, передававшееся Рафики, выходило за рамки его терпения. Старику ничего не стоило утихомирить Самсона: он быстро подходил или подбегал к своему половозрелому сыну, который немедленно принимал смиренную позу, упираясь локтями в землю, отводя глаза от отца и выставляя зад вверх. Рафики было достаточно постоять в угрожающей позе несколько секунд с вздыбившейся на голове шерстью, вперив в Самсона яростный взор, как в группе на какое-то время воцарялось спокойствие.