Паулина Киднер - Мой тайный мир Страница 54

— Уф-ф! — выдохнула я.

Вскоре нам позвонили из Общества покровительства животным — не можем ли мы взять еще одного барсучонка? Мы решили, что негоже отказываться, тем более что это была самочка, а у нас собрался в основном мальчишник. Вообще-то первоначально барсучат было двое — Данделион (Одуванчик) и ее братишка, но последний, к сожалению, утонул в ручье. То ли они оба отбились от матери, то ли она погибла, и они принялись бродить в поисках еды. С Данделион особых проблем тоже не было — ее уже не нужно было кормить из бутылочки. У нее была очень пушистая шкурка, так что своим видом она походила на подушечку, которой пудрятся. Она была порядком издергана, но вскоре успокоилась и зажил, как все остальные детеныши.

Последней, кто присоединился к «кухонной компашке» была Роузбад (Розовый Бутон). Неподалеку от нас живут миссис и мистер Реддиш, которые наблюдают за барсучьими гнездами поблизости от своего дома. В то утро Рей работал в саду, к нему подошел сосед, прогуливавший собаку, и сообщил, что видел на дороге мертвого барсука. Рей немедленно положил лопату и отправился туда, куда указал сосед. Оказывается, это была крупная самка, сшибленная машиной. Несмотря на полученные увечья, она все же дотащилась до своей норы и умерла на пороге.

Присмотревшись, Рей обратил внимание, что самка была кормящей. Оценив серьезность ситуации, он решил понаблюдать за гнездом — были все основания подозревать, что в норе остались барсучата, которых голод выгонит на поиски пищи. Рей тут же бросился звонить нам; Дерек откликнулся немедленно. Когда они втроем — Дерек, Рей и его сын Пол — приблизились к норе, оттуда уже высунулся черный носик. Но барсучонок, почуяв приближение людей (хотя они и задержали шаг), тут же скрылся под землей.

Решили так: оттащить погибшую барсучиху чуть подальше от гнезда. Барсучонок наверняка выползет взглянуть на нее. Рей не мог оставаться дежурить — он спешил на собрание местных пчеловодов, — поэтому свои услуги предложил Пол, хотя и понимал, что нужна большая удача, чтобы изловить увертливого и к тому же перепуганного барсучонка.

Всего три часа спустя вернулся сияющий Пол, неся в руках ящик с барсучонком. Он схватил детеныша за загривок в тот самый момент, когда он боязливо высунулся из норы поискам мать, недоумевая, почему она не вернулась, — ведь в это время они всегда лежали, прижавшись друг к другу, полностью защищенные от окружающего мира!

Роузбад тряслась от страха, пугаясь множества людских голосов и яркого солнечного света. Здешний мир был так непохож на тот, к которому она привыкла, — она его не принимала!

Внеся ящик вверх по лестнице, мы избавили его обитательницу от блох и пустили к «кухонной компашке». Для начала я аккуратно постелила под креслом одеяло, на котором она лежала в ящике. Роузбад плевалась и фыркала, шерсть у нее стояла дыбом — ей так хотелось казаться большой и грозной! Выгнув спину, она шагнула навстречу «кухонной компашке». Мне хотелось утешить ее ласковыми словами, и, естественно, услышав мой голос, все сонное царство мгновенно пробудилось. Первым знакомиться с новенькой отправился Акорн, следом — Кэткин и Соррел. Роузбад несколько расслабилась, но тем не менее с опаской смотрела на чужаков.

К этому времени все детеныши отучились от бутылочки, и у каждого начал складываться свой характер, стала формироваться собственная внешность. У Кэткин и Акорна выпадала шерсть — довольно обычное явление при искусственном вскармливании; ничего, потом отрастет вновь! При этом Кэткин, которая сделалась почти совершенно лысой, стала походить на толстенькую вьетнамскую свинью. Только полосатая морда говорила о том, что эта дамочка вовсе не поросячьей породы. Вся компашка стала все чаще вылезать из-под кресла; Тэнси и Данделион обычно бывали последними и нервничали чуть больше других. Это лишний раз убеждало меня, что они ближе к дикому состоянию, чем все остальные. Поскольку они поступили ко мне уже подросшими, не было необходимости кормить их из бутылочки, а следовательно, брать на руки. Разумеется, когда я садилась на пол поиграть с барсучатами, эти тоже не отказывались, но они чутко прислушивались к чужим шагам, а уж если кто-нибудь открывал дверь, то мигом бросали игру и прятались под кресло. Именно такого поведения я от них и ждала. Кажется удивительным? Но чем больше «дикости» в поведении, тем больше надежды, что они успешно приспособятся к жизни в дикой природе.

Оглядевшись вокруг, Роузбад принюхалась к Акорну, который приветствовал ее своим барсучьим мурлыканьем. Затем, скользнув далее мимо кресла, увидела камин. «Какое интересное барсучье гнездо, — подумала она, — не вниз, а вверх! Мигом шмыгнула в корзинку для угольков — и ввысь по трубе! Хорошо еще, что последняя была закрыта — камин долгое время служил просто украшением». Я решила, что самым правильным будет предоставить развитие событий их естественному ходу. Тихо закрыв дверь, я спустилась по лестнице навстречу посетителям.

Полчаса спустя я вернулась поглядеть, как идут дела. Вошла в кухню на цыпочках, чтобы их не побеспокоить: кто дрыхнет, пусть дрыхнет, время обедать еще не подошло. Та и есть: вся компашка спит одной серой кучей. Акорн, Кэткин Соррел, Тэнси, Данделион… Друзья мои, где же Роузбад?! Я взглянула в трубу… Так и есть: на меня смотрит перепачканная сажей рожица. Нашла уступ как раз над колосниковой решет кой и ни за что не хочет вылезать! Ну ничего, надоест — спустится, подумала я и снова вышла из кухни, не забыв погасить свет: полная темнота, никаких доносящихся снизу звуков, пугаться нечего! Только едва слышно урчит вода в трубах да мурлычет холодильник. Тишь да гладь — Божья благодать, а что еще надо барсучатам?

…Эх, не будь таких преданных дикой природе людей, как Рей, его супруга Дорин и их сын Пол, сколько живых существ сгинуло бы ни за что ни про что! А так они повседневно наблюдают за жизнью зверей и в случае чего готовы прийти на помощь… Тем же вечером Рей отправился к той же норе и продежурил всю ночь — вдруг появится еще один осиротевший детеныш?! Нет, все было тихо. Для очистки совести он провел там еще один вечер. Больше детенышей не появлялось, и у нас осталась надежда, что Роузбад была единственной.

Рассказывают, что барсуки предают погребению своих усопших сородичей, замуровывая их в особых камерах, которые потом по многу лет не используются. Самой не приходилось видеть — за что купила, за то и продаю, — но тем не менее на следующий вечер труп барсучихи исчез. Могло ли так быть, что другие члены семьи затащили его в гнездо и там похоронили со всеми барсучьими почестями?!

Рей Реддиш — спаситель не только крохотного барсучонка. На его счету также и спасенная лебединая жизнь. Как-то он шел по берегу озерка и видит: лебеденок попался на перемет и отчаянно бьется, пытаясь вырваться. Рей, разумеется, сообщил в Общество покровительства животным, но его представитель задерживался с прибытием, и Рею стало ясно, что птенец окончательно покалечит себе горло.