Павел Мариковский - Неожиданные встречи Страница 62

Сегодня рано утром такое синее небо, солнце разукрасило розовыми тонами вершины гор, позолотило стены избушки кордона. Ворковали голуби, кричали удоды и фазаны, тоненькими голосочками попискивали синички. И в эту симфонию звуков вплеталась чья-то странная песенка. Сперва послышались отрывистые и скрипучие звуки, потом — будто далекий орлиный клекот, он незаметно перешел в блеянье барашка и закончился заливистой флейтой иволги.

Долго я не мог понять, откуда такая песенка. Оказывается, это мой знакомый скворушка возле дупла, подняв голову, топорща перышки на горлышке и захлебываясь от восторга, пел, ни на что не обращая внимания.

Я подошел к нему на пять метров, стал щелкать фотоаппаратом. Потом приблизился на три метра, совсем встал близко. И тогда подумал о том, что было бы неплохо записать концерт скворушки на магнитофон. К тому же скворцы поют по-разному, и у каждого свой собственный репертуар.

Возвратился к избушке за магнитофоном. Теперь, вооруженный аппаратурой, вновь приблизился к лавролистному тополю с дуплом. А вдохновенный певец ничего не замечал, никого не видел и все пел и пел по-разному. Песня его была прекрасной…

Прекрасное выше доброго, так как в нем оно занимает частицу. И как бывало обидно, когда это прекрасное исчезает под расчетливым натиском грубых будней. Предостерегающий крик рассудительной скворчихи прервал песню ее супруга-поэта, и он, спохватившись, перелетел на другое дерево. Но я не досадовал: удалось мне и сфотографировать, и записать голос увлеченного певца.

Каждый вечер скворцы продолжают собираться на проводах, а потом на ночь улетают. Но сегодня одна скворчиха забралась в свой домик и выставила оттуда наружу клюв. Самец сидел рядышком на сухой палочке, распевая песни. Вскоре он забеспокоился: что делать, все скворцы улетели, а мы остались? Заглянул в темное окошко. Но хозяйка дома бесцеремонно ударила его клювом. Обескураженный супруг посидел на сухой ветке, повертел во все стороны головой, крикнул о чем-то и помчался догонять своих. Через некоторое время из скворечника выскочила и скворчиха. Огляделась, покрутилась и обратно забралась. Она первой одна осталась ночевать, рассталась с шумным обществом…

Полеты на ночь в пустыню прекратились, шумные общества распались. Появилось потомство, и тонкий слабый писк птенцов стал раздаваться из деревянных домиков.

Наша дача особенно понравилась скворцам, на ней много скворечников. И на проводах отличное место для отдыха. Одна парочка облюбовала под крышей уютную щелку. Не беда, что вход в жилище широк. Быстро натаскали соломинок, обосновались, обзавелись семейством.

В скворечнике на длинном шесте все шло как полагается. Самец прилежно и с наслаждением распевал песни, помогал обновлять подстилку, гонял непутевых холостяков и бездомных. Но когда закончилась пора песен, а из скворечника раздалось тихое попискивание птенчиков и началась страда воспитания прожорливого потомства, скворчиха осталась одна с малолетками. Ее супруг пропал, исчез. Впрочем, иногда к скворечнику на шесте прилетал какой-то скворец. Кто он был — образумившийся ли папаша, беспечный ли холостяк, вознамерившийся принять участие в воспитании чужого потомства, или, быть может, чужая мать, решившая оказать помощь? По внешнему облику скворцов невозможно отличить самку от самца.

Хозяйка маленького дома всегда встречала гостей враждебно, нападала на них, устраивала длительную погоню. Один раз застала чужака в своем доме и устроила ему основательную выволочку. Но как птицы узнавали, что в этом скворечнике обитает мать-одиночка? Наверное, следят за делами друг друга и знают, что у кого происходит.

Прилетел и молодой серенький скворец, покрутился на дереве и заскочил в скворечник. Долго он там не задержался, иначе бы досталось от хозяйки. Зачем прилетел сюда, и не тот ли он, кто вырос в этом скворечнике?

Родительских забот у скворцов немало. Рано-рано утром раздались стрекот сороки и тревожные крики. Оказывается, воровка прилетела проведать, узнать, нельзя ли у кого-либо украсть птенчика.

Птенчики растут не по дням, а по часам. Вчера писк был чуть слышен, сегодня они уже слегка голосят, становятся крикливей. Родителям — масса забот. Напряженный труд сделал их возбужденными.

Пригляделся к одной паре. Распорядок в работе и специализация родителей строгие. Один без конца таскает сверчков, другой — больших зеленых гусениц-совок. Когда один из родителей находится в скворечнике или возле него, другой не подлетает, ожидает в сторонке. Мешать друг другу не полагается. Теперь мать и отец крикливого семейства видят друг друга только издалека. Поздно вечером прекращается доставка провианта. Птицы садятся на провода, отдыхают, чистят перышки.

Иногда скворцы приносят землянику. Под каждым скворечником ее валяется немало. Подойдешь к гнезду, раздается истошный крик. Пойдешь собирать свою землянику — тоже кричат. Подлетают птицы к скворечнику с добычей — опять крик раздается. И так весь день. Если прислушаться, крики скворцов разные. Орнитологи насчитали что-то около десяти сигналов. Мне кажется, что разговор птиц гораздо сложнее.

Скворчата стали большими, выглядывают из окошка и смотрят на небо, на землю, на родителей, прилетающих с едой, на нас — для них страшных дачников. Представляю, каким интересным им все это кажется. Но как быстро они развиваются! Месяц назад в гнездах лежали голубые яички, а сейчас!

Темперамент у родителей разный. В одном скворечнике царит деловая обстановка, без конца одна птица сменяет другую, и пища поступает без перерыва. В другом — птицы невероятно шумливы, кричат без конца. Быть может, первые родители опытные, бывалые, хорошо знают свои обязанности. Вторые — молодые. Им все в новинку, все их беспокоит, волнует. Но это так с нашей, человеческой точки зрения.

Забрался на чердак, пристроил магнитофон, решил записать голоса птенчиков. Скворчата попискивают тихими голосками. Иногда замолкнут, иногда разболтаются не в меру. Но вот летит с кормом мать и заранее извещает:

«Несу еду, готовьтесь!»

Скворчата дружно и громко отвечают:

«Ждем, очень ждем, есть хотим!»

Скворчиха прилетает, сует еду в один рот, в другой, потом, увидев меня, орет истошным голосом:

«Детки, хоронитесь, берегитесь, не высовывайтесь! Кругом люди, собаки, кошки, сороки!»

И улетает за очередной порцией. Но скворчата никак не могут успокоиться, еще долго продолжают шуметь.

Скворцам, претендентам на освобождающиеся квартиры, стало невтерпеж. Не могут спокойно дождаться, хватают соломинки, таскают в клювах, крутятся с ними возле еще не освободившихся скворечников. Хозяева неумолимы и прогоняют назойливых посетителей.