Анатолий Онегов - За крокодилами Севера Страница 7

Совсем рядом с причалом-присталищем в озеро приходил небольшой, но полноводный даже сейчас, по лету, ручей — он приходил сюда из другого озера, что лежало немного повыше Долгого и, судя по всему, этот самый ручей служил обитателям здешнего подводного мира дорогой, по которой они и совершали время от времени свои путешествия из одного водоема в другой.

Добравшись до Долгого озера, ручей сразу терялся среди зарослей кувшинок и белых лилий, затем снова угадывался открытой водой — коридором, немного раздвигавшим подводные заросли. К этой открытой воде я перво-наперво и подвел свое суденышко, тихо остановил его здесь и опустил в воду червя, насаженного на крючок легкой поплавочной удочки.

И озеро тут же ответило мне — поплавок качнулся, а затем быстро ушел под воду. Подсечка — и в лодке первый, правда, не очень великий окунек, пойманный здесь. Затем еще и еще окуни и наконец плотвичка-сорожка. Она вроде бы чуть великовата для живца, но все-таки я настраиваю свою удочку-макалку и отправляю в прогал между листьями кувшинок сорожку, посаженную на крючок.

Поплавок у моей живцовой удочки вовсе не из бересты, как принято здесь — эстетика его куда выше: это большое гусиное перо с аккуратно обточенным пробковым шариком ближе к вершинке. Поплавок скользящий, чтобы удобней забрасывать подальше живца… Живец, оказавшись в воде, сразу принимается подергивать мой поплавок: раз-раз-раз — поплавок дергается все чаще и чаще и упорно стремится к листьям кувшинок. Я догадываюсь, что моя сорожка могла обнаружить поблизости охотника-хищника и теперь хочет укрыться от него. Но охотник опережает жертву — поплавок сразу перестает подпрыгивать, меняет направление движения на противоположное и начинает косо уходить под воду.

Поплавок исчез под водой… Еще немного подождать: пусть щука остановится и разберется с живцом, которого скорей всего схватила в начале атаки поперек туловища. Теперь она должна перехватить его так, чтобы проглотить вперед головой.

Что происходит сейчас там, в воде, я могу только догадываться, чтобы более-менее точно определить время подсечки… Подсечка. На крючке сразу ощущается вроде бы живая тяжесть, но почему-то не похоже, чтобы моя добыча, оказавшаяся на крючке, активно сопротивлялась, стремилась уйти в сторону и т. п.

Моя живцовая удочка-макалка — это почти шестиметровое, четырехколенное сооружение из прочного бамбукового хлыста — снасть самодельная, сработанные моими же руками, а потому я и не переживаю: выдержит или не выдержит она очередную встречу с тайным пока для меня обитателем подводного мира…

Этой моей удочке пришлось однажды на реке Неруссе в Брянской области один на один стоять против щуки-громадины, размером с кормовое весло той лодки, к которой я старался подвести в конце концов это страшилище, соблазнившееся небольшим пескариком, посаженным на крючок, привязанный прямо к жилковой леске без всякого металлического поводка. Тогда на пескариков я выманивал из-под переката разбойных окуньков, и такие окуни нет-нет да и поддавались на мои хитрости. Все шло хорошо, но тут вот эта самая щука…

С щукой пришлось повозиться довольно долго, то подводя ее поближе к лодке, а то отпуская обратно в глубину, не в силах дальше удерживать на месте. Несколько раз я видел эту рыбину совсем близко — видел и свой крючок, впившийся в угол щучьей пасти, видел и леску-жилку, идущую от крючка к моему удилищу, и молил бога только о том, чтобы щука не вздумала развернуться на месте в левую от себя сторону, чтобы моя леска и дальше оставалась только слева от острых щучьих зубов и не попала рыбине в пасть…И не допустить опасный маневр мне пока удавалось: всякий раз я подводил щуку только к левому борту лодки, и здесь, развернувшись в правую от себя сторону, рыбина снова скрывалась в глубине, пока так и не перекусив мою леску.

Наконец щука начала сдавать — она уже не так сильно тянула за собой мою снасть. Еще немного, и я смогу изловчиться, ухватить рыбину за глаза и вытащить в лодку… Так бы скорей всего все и случилось, если бы не сорока…Да, да, самая обыкновенная сорока, пронырливая, разбитная, дотошная птица-беда…

Когда я подводил к лодке попавшуюся на крючок щуку, удилище поднималось всякий раз все выше и выше и в конце концов оказывалось над низкорослыми кустами, что тянулись вдоль всего берега — ну, ни дать, ни взять — настоящая сухая ветка, торчащая над окружающим пространством. Вот на эту самую «сухую ветку» и решила почему-то опуститься-присесть вездесущая сорока… Под тяжестью птицы вершинка удилища согнулась дугой, леска, державшая щуку возле борта лодки, сразу ослабла, и щука, видимо, почувствовав, что ее больше ничто не держит, мотнула головой и скрылась под моей лодкой вместе с откушенным от лески крючком.

Леска диаметром что-то около 0,3 миллиметров, конечно, не могла противостоять щучьим зубам, но само удилище и тогда, как и много позже, выдержало все, что выпало на его долю.

Вот и теперь, обнаружив какую-то живую тяжесть на крючке своей живцовой удочки, я без всякого опасения за крепость снасти, старался упорно, хотя и не спеша подтягивать эту самую тяжесть к себе…Еще, еще немного — и подсачек уже опущен в воду… Еще, еще… И тут из воды стал показываться широкий щучий хвост. Что за чудо: рыба, попавшаяся мне на крючок, идет вперед хвостом?.. Хвост и половина туловища все ближе и ближе. И тут я вижу, что этот хвост и часть туловища вполне приличной щуки торчат из здоровенной пасти другой рыбины, которая тоже приближается ко мне. В конце концов в подсачке оказываются и щука, первой заметившая мою сорожку и попавшаяся на крючок, и другая щука посолидней, которая, отметив, что ее товарка увлечена чем-то очень важным для нее, а оттого и оказалась неосмотрительно на открытом месте, тут же оценила обстановку и атаковала свое соплеменницу.

Щука-жертва потянула всего на один килограмм, а вот щука посолидней уже как следует напрягла пружинный динамометр — в ней оказалось ровно четыре килограмма.

Вот так, собравшись поймать хоть какую-нибудь рыбешку на уху, в первый же вечер на Домашнем озере, я вернулся в избушку с уловом как раз на целую печку и на следующее утро достал из печи свой первый килограмм продукта-сушика.

Такая неожиданная встреча сразу с двумя щуками меня, разумеется, обрадовала, и на следующее утро, прихватив с собой, как вчера, только две свои удочки, я подвел лодку опять к тому же самому счастливому для меня коридору-прогалу в траве. Но, увы, в этот раз меня ждали здесь только окуньки и сорожки.

Оставив заросший травой залив возле присталища, отправляюсь облавливать «вершины». Проверяю здесь все возможные щучьи засады: результат неважный — всего две небольших щучки, каждая из которых еле-еле дотягивает до килограмма.