Артур Гайе - Сафари Страница 95

Хатако видел, как эти пушки мгновенно обращали в щепки огромные стволы деревьев. Это было давно, когда эти новые орудия были привезены из Момба и солдат обучали стрелять из них.

Он высунулся в одну из бойниц и со злобной насмешкой вглядывался в лесные убежища вадшагга. Он отлично знал, что наутро после боя тела их воинов будут валяться высокими грудами там на песке, и у старого марабу будет много еды и мало времени для размышлений. Но, как прежде, будут возвышаться эти белые стены…

Зачем, в сущности, вадшагга хотят разбить себе головы об эти каменные стены? Они ничего не выиграют даже в случае победы! Они ведь не получат ни складских припасов, ни ружей убитых аскари. Ведь все заберет себе король, а они останутся его рабами, останутся добычей мазаи, которые снова начнут совершать разбойничьи набеги на богатую страну дшагга, и их король не сможет их защитить — ведь так было с их отцами, когда ими правил отец Мели! Эти рабы — дшагга будут умирать под стенами крепости, а оставшиеся в живых будут работать в деревнях затем, чтобы обогатить властолюбивого, алчного Мели…

— Мели! — Это слово вырвалось из груди Хатако, как грозное рычание леопарда. Его длинные коричневые руки судорожно сжали каменные края бойницы, словно желая их обломать, и под изрезанным складками лбом смертельной ненавистью загорелись темные глаза. Он задрожал и начал беспокойно бегать по тесному помещению. Все его существо было так преисполнено разгорающейся жаждой мщения, что он не расслышал, как к нему обратился один из аскари. Тот с изумлением взглянул на метавшегося Хатако и задумчиво пробормотал:

— Е-е-амекоа, вациму квели саса (Теперь он совсем рехнулся). Омбаша (ефрейтор), э-э! — окликнул он его.

Хатако резко повернулся.

— Что?

— Кто-то поднимается по лестнице, я думаю, что это бана полковник.

Хатако посмотрел на него рассеянным взглядом и глубоко вздохнул. Он решил, как ему заполучить короля дшагга, который принадлежит ему, ему одному…

Полковник поднялся на башню с самым молодым из лейтенантов. Хатако вытянулся и отрапортовал:

— Омбаша Хатако и четыре аскари несут караул, бана полковник! Ничего нового…

Полковник сделал знак «вольно», и маленький лейтенант бросился к Хатако, протянул к нему руку и затараторил на забавном диалекте, представлявшем смесь немецкого с одним из африканских наречий.

— Хэлло, Хатако, старый бродяга! Ну, ты снова попал в хорошую переделку там, в горах? Теперь пришло времечко, которое тебе по душе, верно? Теперь ты можешь изрубить своих черных братьев в котлеты! Видишь, ты уже произведен в омбаша, а если ты будешь и дальше так же отличаться, то тебя произведут в фельдфебели! И тогда мы сможем снова отправиться на охоту и подстрелим симба, правда? Но почему ты корчишь такую рожу, как обезьяна, которую укусил за хвост скорпион, э-э?

Полковник сложил трубу, через которую разглядывал степь, и с легким вздохом сдвинул на затылок свою форменную фуражку.

— Видит Бог, — обратился он к лейтенанту, — я бы хотел, чтобы сегодня наконец вернулись наши люди или хотя бы дали какую-нибудь весть… У меня камень свалился бы с души. Все же хочется думать, что с ними ничего страшного не случилось, потому что иначе этот сукин сын Мели снова явился бы сюда и тыкал бы нам в нос своей победой. Скажите, пожалуйста, фельдфебелю, чтобы ночью караул особенно внимательно следил за всеми световыми сигналами наших людей в степи!

— Слушаюсь, господин полковник! Но я совершенно уверен, что хоть один из гонцов, посланных господином полковником к обер-лейтенанту Лехнеру третьего дня вечером, когда этот людоед примчался со своим известием, благополучно добрался. Жаль, что ему не удалось хорошим выстрелом там же в горах послать этого Мели к праотцам! Тогда бы не было всей этой каши…

Хатако из западной бойницы пристально вглядывался в равнину. В одном месте утес почти отвесно поднимался из лесного ущелья, по которому мчался бурный поток… Но при этом он внимательно прислушивался к разговору офицеров, и по именам, их жестам и некоторым знакомым ему немецким словам довольно быстро понял смысл разговора. Он одернул куртку, приблизился к офицерам, приставил к ноге приклад ружья и вытянулся.

— Надак шаури, бана полковник. (Я хотел бы с вами поговорить.)

— Ну, в чем дело, омбаша?

— Бана полковник, я убью Мели. Позволь мне выйти из лагеря!

— Но как ты собираешься это сделать?

— Я надену кожаный плащ и привяжу себе косу, как у мазаи, я сплету ее из лошадиного хвоста. Ни один дшагга не заметит, что у меня нет одного уха, и не сможет меня признать. Затем я скажу, что меня прислал торговец оружием, остановившийся неподалеку. Он велел мне отыскать короля Мели и передать ему, что у моего господина есть для продажи много хороших ружей. Но он боится воинов Мели, поэтому пусть король сам придет к нему и посмотрит ружья. Если он пойдет со мной, я убью его по пути, если же он не захочет идти, тогда я убью его тут же на месте.

— Браво! — громко воскликнул маленький лейтенант и захлопал в ладоши. — Я всегда говорил, что этот парень ловок, как черт!

— Что ж, попробуй! — усмехаясь, проговорил полковник. — Но ведь вадшагга разорвут тебя на части!

— Лабда (может быть), — спокойно ответил Хатако и посмотрел в упор на офицера.

В его диких глазах горело мрачное пламя.

— А как же ты сможешь незаметно выйти из лагеря?

Хатако вытянул руку и указал на бруствер внизу.

— Я спущусь здесь, бана полковник, по канату.

Офицер взглянул вниз и, слегка покачивая головой, посмотрел на Хатако, а затем на лейтенанта, который возбужденно потирал руки так, что хрустели суставы.

— Что вы на это скажете, бана лейтенант?

— Ну, конечно, ему это удастся, это вполне в его духе! — горячо поддержал лейтенант. — Послушай, я помогу тебе сплести косу, в таких делах у меня есть опыт! Ты увидишь, я из тебя сделаю красавчика!

Полковник, засунув руки в карманы, ходил по площадке башни. Затем он остановился перед Хатако.

— Хорошо, омбаша! Если тебе это удастся, ты получишь большую награду. Я пришлю смену, а ты пойдешь в канцелярию фельдфебеля.

— Ндио, бана полковник, — ответил Хатако и повернулся на каблуках. Тогда полковник наклонился и медленно, тихо проговорил:

— Я знаю, что ты сделаешь все, чтобы наказать убийцу госпожи Келлер.

Не ожидая ответа, он быстро стал спускаться по лестнице, Хатако сжал губы и на мгновение закрыл глаза. Затем он снова спокойно оперся о край бойницы, с неподвижным лицом продолжая вглядываться в степную даль.

X