А Парамонова - Пробуждение: магическая печать (СИ) Страница 101

Громкое покашливание, возвестившее о том, что они больше не одни, исходило из-за её спины и, обернувшись, Эмма чуть не упала в обморок, увидев перед собой ректора и Диего Альгадо.

— Что тут происходит сын? — спросил Диего, подходя ближе к нему.

— Ничего, отец, мы просто беседуем. Правда, Керн?

Его наглая улыбка и фальшивый дружеский тон взбесили её.

— Вообще-то, нет, — сказала она и перевела взгляд на Диего. — Ваш сын постоянно пытается унизить меня. И сейчас, он нахамил мне, сказав, что я не способна справиться с ним в борьбе за кубок.

Бросив непонятного характера взгляд на сына, мужчина обратился к ней:

— Я прошу извинить Демиена мисс Керн, — произнес он приобняв парня. — Он очень талантливый молодой человек, и превосходство часто ударяет ему в голову. Уверен, что в дальнейшем он будет более учтив к даме, правда сын?

Демиен неохотно кивнул, и хорошо, что это действо ограничилось улыбкой: Эмма знала, скажи он что-нибудь в этот момент, она бы преподала ему урок под названием «удел лицемера».

— Подожди, — вмешался Соболев. — Ты же не веришь, что мисс Керн может обойти Демиена в финале?

Диего прищурился, и губ его коснулась легкая усмешка:

— Я всего лишь хотел указать сыну на его ошибки в обращении со слабым полом.

— А я уверен, что она способна получить и кубок, и высший бал на грядущем семинаре по физике.

— Мисс Керн тоже талантлива, — согласился Диего, — Это нельзя отрицать, но я знаю своего сына — он лучший в академии по обеим позициям.

— Я так не думаю, — возразил Соболев.

— А я бы с удовольствием удовлетворил твою жажду спора, Роман, — ответил Диего, сделав паузу перед его именем, — но, боюсь, это может обидеть мисс Керн, а мне бы этого не хотелось. Прошу простить меня, — обратился он к девушкам, — но я должен забрать у вас этого кавалера.

— Мы будем только рады, — проговорила Эмма, когда они отошли.

— И не только вы, — подмигнул ей Соболев.

Сказав это, он ушел в ту сторону, откуда к подругам спешил Уоррен.

— Чего он хотел? — спросил парень у Ванессы, присаживаясь рядом.

— Ничего, просто пихал нам свои лицемерные речи.

— Мы пойдем, — сказала Лилиан, взяв Эмму под руку, — не скучайте.

Спросив Эмму о том, каков же конечный счет, Уоррен разделил с ней победную улыбку и посмеялся над очередным определением О'Роя — «тупорыжик», ввернутым в свой ответ Лилиан.

Тем временем соревнование подошло к своему логическому концу — судьи готовились объявить окончательные результаты одной четверти финала. Найдя Виктора, Несси помахала ему рукой, и он кивнул в ответ.

— Как его дела? — спросил Уоррен.

— Плохо, — с грустью заметила девушка, — боюсь, что плохо. Вик неуязвим, он как неприступная скала, но и он имеет свои слабости. Я знаю его достаточно давно, чтобы понять — предательство самого любимого человека для него сродни тоннам динамита. Он взорвется, Уоррен, я так боюсь, что он взорвется!

— Он справится Несс, и знаешь почему? Он справится, потому что у него есть такой ангел, как ты — ты поможешь ему.

Раздался сигнал, и вслед за ним Стиг объявил результаты: Громов был третьим, отстав от Эммы на семь очков, а первым остался Альгадо с преимуществом в три. И, заметив, как Виктор быстро уходит, Несси поцеловала Уоррена и поспешила за другом.

Почему время меняет свое течение?

До определенного возраста или события мы живем и не задумываемся о нем, оно просто не заметно. Быть может, это потому, что мы счастливы?

Время ведет себя по-разному в ожидании чего-либо. Ему свойственно тянуться, когда впереди приятные хорошие события и в нетерпении мы считаем каждую минуту. Но, когда на горизонте возникает нечто внушающее нам страх, то, чего мы опасаемся, и чей момент пытаемся отсрочить, оно, словно нарочно, ускоряет свой бег.

А что делать, если в твоей жизни хорошие и плохие ожидания идут рука об руку? Оно словно разрывает сознание, заставляя испытывать то радость, то страх, а порой и то и другое разом. Именно это обрушилось на Эмму в последние несколько месяцев и продолжало давить со всех сторон. И, оставляя иллюзию себя, она уходила в другую реальность, где пыталась не думать ни о соревнованиях ни о семинаре, от которого зависело, как оценит её совет попечителей, ни о том, что «судный день» уже не за горами.

Артур уверял, что мнение Совета не обязательно повлияет на её итоговое тестирование, но оно определенно поможет им принять решение о её зачислении, если возникнут спорные вопросы по его результатам. Устав думать и переживать, Эмма выключила свой счетчик времени и попыталась снова почувствовать себя маленькой девочкой. Это не удалось ей в той степени, к которой стремилось все её существо — расслабиться и жить без заморочек, но это хотя бы отвлекло её от самобичеваний. Виктор все еще сторонился их, и Эмма остро ощущала свою долю вины.

Семинар приближался, и подготовка к нему шла грандиозная: вместо обычных встреч три раза в неделю, она почти каждый свободный вечер проводила с Артуром. Занятия еще никогда не казались такими короткими. Все, что давал ей декан физмата: лекции, схемы и задачи приходили даже во сне, где Эмма пыталась выучить, решить и начертить.

Феликс не уставал поражаться её рвению, превзойти саму себя.

— Ты, как флешка с неограниченным объемом памяти, — сказал он однажды. — Сколько бы знаний в тебя не вкладывалось, ты продолжаешь сохранять их, требуя все больше и больше. Места всегда хватит.

— Это что-то из разряда чудес, — ответила она ему.

А он обнял её и, поцеловав в висок, сказал:

— А я о чем говорю?! Чудо ты мое!

«Мозг должен постоянно тренироваться, — часто повторял отец. — Иначе он начинает деградировать». И она тренировалась, вникая и заучивая, до тех пор, пока время на подготовку не подошло к концу.

Вечер накануне важного дня она собиралась провести точно так же, как и все остальные, проведенные ею на протяжении последнего месяца. Иногда они с Артуром занимались у неё дома, и этот вечер был как раз таким. Учитывая важность, они решили обойтись без ужина, и уже ровно в семь часов вечера в её дверь постучали. Эмма открыла, и вместе с мужчиной в дом вошел свежий апрельский воздух.

Артур разделся и, повесив ветровку на вешалку у входа, направился к кухне. Тогда-то она заметила, что вместо привычного дипломата, он держит в руках два увесистых пакета.

— Вчера, — начал он, выкладывая на стол продукты, — когда ты прошла тестирование, я понял: ты готова к семинару не на сто процентов, а на все триста. Твои знания зашкаливают, и я планировал закрепить их сегодня, связав логической нитью, но передумал.