А Парамонова - Пробуждение: магическая печать (СИ) Страница 102

Один за другим на металлической поверхности оказались несколько сортов сыра, курица, пряности, два лимона, огурцы, пара помидор и бутылка её любимого шоколадного ликера.

— Я думала…

— Я тоже, — перебил он, открывая кран, — но решил, что лучшим закреплением твоих знаний перед выступлением будет отдых. И, раз уж мы с тобой оба пропустили ужин, предлагаю приготовить его самостоятельно.

Эмма стояла и в нерешительности смотрела на гору продуктов.

— Не беспокойся, — мягко сказал Артур и улыбнулся ей, — я понимаю, что у человека, столь разностороннего как ты могло не оказаться времени на…

— Я умею готовить, — немного обиженно возразила она и, нацепив передник, уверенно встала у плиты. — Вы верно забыли, что моя мама — повар.

Артур рассмеялся. Нет, конечно же он не забыл этого. Сама Джессика часто приглашала его на ужин вместе с Сэмом и Оливером Стигом, отведать её фирменных блюд. Мать любила экспериментировать, и ей всегда удавалось приятно удивить своих гостей, а Эмма просто старалась перенять её опыт.

— Что будем готовить? — спросила она, косясь на курицу и остальные продукты, ожидающие приговора.

— Будем импровизировать, — ответил Артур и взялся за нож. — Для начала, я разделаюсь с говяжьим филе.

Мясо действительно лежало рядом с курицей и, наточив нож, он нарезал его тонкими прямоугольниками. Между делом он попросил Эмму приготовить маринад и, закончив, уложил мясо в небольшую миску. То же самое произошло и с курицей.

— Нарежь шампиньоны, и овощи мелкими кубиками, — предложил он, — а я займусь связывающей основой.

— Чем?

— Я сделаю соус в начинку для наших мясных рулетов.

— Интересно, — с энтузиазмом произнесла она и принялась за грибы.

Моя и затем нашинковывая их, она невольно заулыбалась, наблюдая, как Артур — серьезный преподаватель физики, декан и просто человек не нуждающийся в том, что готовить себе сам, расхаживал у неё по кухне, нацепив фартук с медвежатами и напевая себе под нос «Я свободен». Не выдержав, Эмма рассмеялась.

— Да, — усмехнулся Артур, — певец из меня никудышный, но это не моя вина: отсутствие голоса и слуха у Альгадо семейное.

— Значит, все-таки Альгадо? — спросила Эмма, поливая поджаренные овощи соусом.

— Дай-ка я, — сказал Артур.

Взяв лопатку из её рук, он стал перемешивать содержимое сковородки из-за спины девушки.

«Слишком близко, — пронеслось в её голове».

— Быть Альгадо, не означает быть Демиеном, — заметил он, отстраняясь. — Я уже говорил тебе, что он исключение из нашей семьи, нежели правило.

— Я это заметила, — сказала Эмма.

Она достала специальную нить из шкафа и, завернув начинку в «обертку», они стали укладывать рулеты на сковороду.

— Мне удалось пообщаться с вашим братом на первом полуфинале по стрельбе.

— Кстати, поздравляю! Ты попала в финал!

— Спасибо. Так вот, мы с вашим племянником снова повздорили, и мистер Альгадо немного отчитал его. Он был весьма любезен и сказал, что я талантлива.

— Вот видишь, это лишь подтверждает мои слова.

— Но мне показалось, что на самом деле они не верит, что я могу обойти его сына.

Эмма взяла хлеб и нарезала его в плетеную чашку и поставила на стол.

— Диего требователен к Демиену и возлагает на него большие надежды. Он одна из ниточек к будущему нашей семьи.

— Да, — согласилась Эмма, — и это правильно.

Ужин был почти готов, когда домой вернулся Макс. Войдя, он с удивлением уставился на декана физмата в переднике, и оно удвоилось, когда тот предложил ему помочь накрыть на стол, за что Макс и принялся, то и дело косясь на Артура. За ужином мужчины разговорились и, через некоторое время, Эмме показалось, что перед ней сидят уже не декан и студент, а двое давних знакомых.

— Я решил, что Эмме будет лучше отдохнуть от занятий сегодня, — объяснял ему Артур. — Завтра важный день, она должна успокоиться и хорошо выспаться.

Эмма окончательно расслабилась и наблюдала за беседой, с удовольствием поглощая приготовленное мясо.

— На счет сна — я бы не рассчитывал, — заметил Макс, пережевывая кусок рулета. — Если только не пускать к ней Штандаля сегодня.

Горло перехватило, и она начала краснеть. Кусок хлеба, который она в ужасе сглотнула целиком, застрял где-то в начале пути, перекрывая доступ кислорода в легкие. И, пытаясь протолкнуть его, она все никак не могла переключиться со сказанной Максом глупости на самопомощь. Но, в отличие от неё, Артур среагировал мгновенно, и после секундных манипуляций кусок вылетел, и Эмма закашлялась, хватая губами воздух.

Сквозь слезы, выступившие на глазах подруги, Макс увидел ярость и, сказав, что ему нужно к Алеку, поспешил подняться наверх.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — сказал Артур после минуты неловкого молчания.

И угораздило же Макса ляпнуть такое. Интересно, понял ли он что-нибудь по её реакции? Но, об этом она сможет поразмыслить позже, а сейчас Эмма с настороженностью смотрела, как быстро собирается Артур.

— Извини, — зачем-то сказала она, открывая дверь. — Макс не должен был говорить этого.

— Ты ни в чем не виновата, Эмма.

— Похоже, мы снова перешли на «ты».

Они стояли в дверях, обдуваемые весенним ветром и смотрели друг на друга.

— Прости, — произнес Артур и, к её удивлению, взял ладонь девушки в свои руки, и поднес к губам.

Этот поцелуй длился долгих пять секунд, и уже ничего не могло скрыть смущенный румянец, вспыхнувший на её щеках.

— Я, — глядя в глаза Эммы, он задержал дыхание. — Я просто ничего не могу с собой поделать…

Сказав это, он отпустил её руку и спустился с крыльца. И, глядя на то, как мужчина удаляется и исчезает, свернув на дорогу в сад академии, Эмма прислонилась к дверному проему и перевела дыхание. Странные вещи творились с её чувствами, когда декан физмата находился рядом. Отогнав эти мысли, она закрыла дверь и отправилась в комнату, собираясь забыться над учебником. Засыпая в эту ночь в объятиях Феликса, Эмма и не заметила, что прижимает к сердцу ту самую руку.

Аудитория была заполнена до отказа.

— О чем спор? — спросил Демиен, минуя приветствие.

— О вас, мистер Альгадо, — ответил ректор. — О вас и мисс Керн.

— Керн? — переспросил Демиен, недоверчиво покосившись на своего отца.

Диего Альгадо, одетый с иголочки, — впрочем, как и всегда, — сидел рядом с Соболевым, неподалеку от судейской коллегии, которая была призвана оценивать выступающих. Открытые семинары являлись нормой для периода середины весны и закреплены в учебном плане академии.