А Парамонова - Пробуждение: магическая печать (СИ) Страница 103

Прошлый год показал Диего, что он не ошибся в выборе факультета для своего сына. Демиен знал это, и хотя перспектива стать вторым Артуром его не прельщала, он понимал, что физика — это та область, которая дается ему с минимальными усилиями. И он ни разу не задумывался, насколько далеко опережает всех остальных, пока в академию не заявилась эта выскочка.

Керн стояла у него поперек глотки с первого дня их знакомства. Сначала пощечина, затем соперничество в стрельбе и вынужденное времяпрепровождение, сопровождаемое её тупыми замечаниями, а теперь еще и физика. Демиен вздохнул: в конце концов, Керн его просто раздражала, и казалось, что без видимой причины, но покопавшись в себе, он понял что это.

Конечно же, признать её было ниже его достоинства, но все же не выше здравого смысла. Да, она претендовала на его место, его славу. Мысль о её возможной победе заведомо унижала его и приводила в состояние, при котором яд сочился не только из скорпионьего хвоста, но изо всех пор, превращая его в ходячее жало, готовое поразить любого мало-мальски недалекого человека, мельтешащего под ногами.

— Мы с Романом поспорили, кто из вас займет место впереди другого. — Сказал Диего и добавил, — я уверен — ты достаточно подкован, чтобы выиграть.

— Это не игра, — заметил Соболев, — но если ты так хочешь, я вызываю тебя на спор: кто получит высший бал, Демиен или Эмма Керн.

Глаза отца сверкнули и сузились. Это выражение было знакомо Демиену. Он делал так, когда был искренне заинтересован в чем-либо.

— Ставка?

«Вот оно! — усмехнулся про себя Демиен, заметив, как Диего вскинул подбородок».

— Зачисление мисс Керн на факультет твоего брата на третий курс, в случае её победы, — ответил он и добавил, — официально.

— Принимаю. И я лично поспособствую этому, — ответил отец и Демиен чуть не подавился воздухом, который, проходя в легкие, стал каменным от возмущения.

— Но, если Демиен обойдет её, в чем я не сомневаюсь, тогда ты запретишь ей посещать занятия вместе с моим сыном. Разбивай, — обратился он к Демиену, кивая на их рукопожатие.

Затем, взяв сына под локоть, он отошел с ним к входу.

— Ты должен разбить эту выскочку по обеим позициям! — сказал отец и Демиен почувствовал, как многотонный груз ложится на его плечи.

Нет, он не боялся Керн, но то, что пути к отступлению были перекрыты, не придавало ему уверенности. Демиен был наслышан о её уровне знаний, но это еще надо было доказать в защите, и теперь, когда отец надеется на него, Демиен просто не мог позволить ей выиграть.

— Я получу высший балл, отец! — твердо сказал он и почувствовал руку отца на своем плече.

— Все в твоих руках, сын, — сказал Диего и вернулся в аудиторию.

— Вашей Керн конец, — бросил Демиен стоящим рядом дяде и Феликсу, которые, сначала с удивлением, а затем с подозрение уставились на него.

— В чем дело? — спросила Эмма, наблюдая эту сцену.

— Все хорошо, — ответил Феликс, — просто волнуюсь за тебя.

— Не о чем волноваться, Штандаль, — уверенно произнес Артур, уводя Эмму к ряду выступающих. — Она получит высшие оценки.

И, улыбнувшись своему парню, Эмма последовала за Артуром. Вскоре после этого Соболев и О'Рой объявили о начале тридцать шестого семинара по физике в рамках месяца науки в академии «Пятый луч». Один за другим, все выступающие выходили за специально установленную кафедру и зачитывали свои доклады, после чего их ждала череда вопросов, задаваемых отчасти самими выступающими, но в основном, членами комиссии.

Когда дошла очередь Соболевой, Эмма внутренне напряглась, ведь судя по словам Артура, тема Киры сильно перекликалась с её собственной темой. Эмма переживала, что это может повлиять на общую оценку судей, но когда блондинка закончила, она успокоилась, поняв, что Артур сильно преувеличил опасность.

Следом за Соболевой выступал Альгадо. Его доклад был обширным и касался влияния деятельности человечества на образование озоновых дыр, речь построена логически правильным, научным языком вызвала в ней живой интерес. Он не озвучил ничего нового, а лишь разобрал некоторые малоизученные детали вопроса, но сделал он это качественно и эффектно. Вся комиссия кивала на его рассуждения, и у Эммы не возникло ни малейшего желания указать на несколько неточностей, замеченных ею в ходе изложения. По доброте душевной, она решила не вставлять ему палки в колеса, но, как она и думала, ожидать от него ответного шага не стоило.

Это стало очевидно, когда вместо одного дополнительного вопроса, для галочки, он задал пять. Ловко ответив на четыре из них, Эмма слегка занервничала, когда услышала последний, который подрывал весь её доклад.

— Мисс Керн, а вы не думаете, что высказывание подобных предположений в нашем веке несколько преждевременно?

Эмма заметила, как вздрогнул стоящий неподалеку Артур и это был плохой знак.

— Возможно, мистер Альгадо прав, — согласился один из членов комиссии, — и вы торопитесь. Скорее всего, этот вопрос не будет подниматься в науке еще очень долго.

На минуту Эмма замерла, ощущая себя под прицелом сотен глаз и одного миномета, в лице Демиена Альгадо. Конечно, она понимала, что проблема освященная ею в докладе не имеет под собой ни практики, ни теории. Эта часть доклада была единственным слабым место, и её поразило, с какой точностью Альгадо определил его.

«И что теперь? — шептал внутренний голос. — Ты так и будешь стоять, и молчать, показывая свою слабость всем этим людям? Ты сдашься? Ты сдашься ему?»

Повернув голову и посмотрев на парня, Эмма поймала его довольную ухмылку. Да, он так уверен, что сломил её, он уже смакует свою победу. Но вы забыли об одной истине мистер Демиен Альгадо, это — Эмма Керн, и она не собирается сдаваться, тем более вам.

Эмма чувствовала, нужна лишь точка опоры, то, что поможет ей поверить в себя и придаст сил. И, совершенно естественно, она посмотрела на самого близкого и дорогого ей человека среди толпы ставшего вдруг безликим народа. Феликс стоял и смотрел ей в глаза, и по его губам она прочла: «Ты сможешь, я с тобой!». Он улыбнулся и кивнул, а его глаза — серо-голубой мрамор — засветились такой любовью, что все её сомнения растворились и, из глубины себя, Эмма почувствовала нарастающую волну уверенности, и она поняла, что готова дать отпор.

— Боюсь, вы ошибаетесь! — вежливо, но уверенно произнесла Эмма и, взглянув сначала на Демиена, а затем обратившись к членам комиссии продолжила: — Я не могу утверждать, что наша наука начнет активное изучение данной проблемы в ближайшие годы, но о том, когда она будет поднята, я могу сказать точно.