Салфур: Тайны Запретного Леса - Анастасия Бегерус Страница 11

Глядя на обезумевших друзей и Нису, что разрывалась от истерических рыданий, Бран решил показать всю свою безудержную смелость, до сих пор разливавшуюся по телу, словно бодрящая своей леденящей влагой родниковая вода. Приняв беспристрастное выражение лица, он медленно подошел к Девину и, опустившись возле него на корточки, сказал:

— У меня еще осталась та опасная жидкость, Девин. Не думаю, что ты хочешь испробовать ее эффект на себе.

Кулак крепкого парня замер в воздухе, как завороженный, а с глаз сошла безумная пелена, застилавшая благоразумие. Девин явно не на шутку испугался и, сам себе не отдавая в этом отчета, спешно вскочил на ноги и преклонил перед растерянными детьми голову.

— Простите меня. Я не… я не… — пытался выговорить он, но всем и без слов все было понятно.

Замерший в груди страх и пожирающие его изнутри переживания за собственную жизнь и жизни друзей именно таким безобразным образом нашли выход из страстной, чувственной души Девина.

Фиц сплевывал накопившуюся во рту кровь на землю. Он толком не мог пошевелиться. Бледное лицо покрыли ссадины и уродливые пурпурные разводы. Девин был гораздо сильнее, чем можно было представить, и Фиц, вовсе того не желая, испытал эту недюжинную силу на собственной шкуре.

— Прости меня, Фиц, я не хотел, — жалобно застонал Девин, ошарашенный собственноручно содеянным ужасом. — Я сильно испугался за Арин, поэтому был так зол на тебя, что… Знаю, это меня нисколько не оправдывает, но, поверь, мне очень-очень жаль.

— Да заткнись ты уже, крепыш! — сказал Фиц, в который раз выплевывая бурлящую и пузырящуюся, как мыльная пена, кровь на глинистую лесную землю. — Думаешь, ты смог сделать мне больно? Куда уж там! Я дал тебе фору только потому, что считаю, что заслужил небольшую трепку, — он аккуратно встал, опершись рукой на плечо, подставленное трепетавшей от страха Нисой, и зашаркал в сторону Девина. Фиц внимательно посмотрел в его карие глаза и медленно, растягивая каждое слово, сказал: — В следующий раз такой форы не будет. Так что смотри в оба, — с этими словами он лениво поковылял в сторону кривого, усеянного яркими бордовыми листьями, лохматого пузыреплодника и расположился под его махровой кроной, скрывающей залитый приятным звездным светом небосвод.

Ниса легонько выдохнула — кажется, беда, тревожащая ее чуткое сердце, была позади. Душа ее трепетала от переполняющих чувств благодарности и признательности, она была в полном восторге от Брана и его храбрости. Ниса подошла к мальчику вплотную, так, чтобы он с легкостью мог рассмотреть ряд очаровательно порхающих над томными изумрудными глазами ресничек и яркие, изогнутые в нежной улыбке губы.

— Спасибо тебе большое. Даже не знаю, что нашло на этих одичавших мальчишек, — сказала она, на ходу подбирая подходящие к ситуации слова. — Фиц никак не научится держать свой чертов язык за зубами, будто так и норовит получить затрещину, — девочка с некой долей жалости посмотрела на съежившегося от боли Фица, глубоко внутри осознавая причину проявления его скверного характера. — Любопытно, неужели ты и вправду стал бы выливать на Девина содержимое той… ядовитой склянки?

Бран потупил взгляд. Похвала Нисы слегка смутила его, вогнав впалые щеки в пунцовую краску и заставив усталое тело страстно пылать.

— Я все вылил на монстра, так что, даже если я и пожелал бы испортить физиономию Девину, к счастью, не смог бы, — он вынул из кармана хлопковых штанов пустую стеклянную баночку. Крохотные синие капельки застыли на ее дне, подобно очаровывающим взгляд ягодам голубики или налитой слегка кисловатым соком душистой жимолости.

— Так ты выдумал все это, чтобы отпугнуть его? Получается, соврал? — спросила Ниса, аккуратным жестом руки убрав с лица волнистую прядку, выбившуюся из светлой пушистой гривы волос. Затем спешно стерла с удивительно хорошенького и не по возрасту женственного лица неприятно щиплющие кожу соленые слезы.

Бран, порядком смущенный ее словами, виновато отвел взгляд. Ему не впервой приходилось врать и искажать факты. Он и сам иногда забывал, сколько раз ему приходилось изворачиваться в безжалостной действительности, потому как его жизнь в Ардстро была, как ему казалось, сущим кошмаром: воровство, голод, болезни, преподнесенные ему холодным подвалом, в котором юноше приходилось коротать свои серые дни, и даже уличные драки. Ведь ничего, кроме выдумок и двойственных приемов, не помогало ему выживать в суровой реальности бытия.

Как-то раз он врал доброжелательной ткачихе, тетушке Хлое, что болен тифом, и слезно умолял дать ему пару рут из ее и без того уже порядком опустевшего кошелька. Врал наивной нянюшке Эби из обнищавшего сиротского дома, уныло стоявшего на самой окраине деревни, словно бельмо на глазу Брата Каллета. Глядя на ее сморщенное, исхудавшее от постоянных денежных недоборов лицо, он скорбно вещал о том, что ему нужно сходить на могилу давно усопших родителей, да так и не вернулся в сиротскую обитель. Врал даже Девину, что тот его знать не знает, а ведь именно он так часто воровал хлеб из хлебопекарни семейства Линчей. Бран всерьез считал себя сущим лгуном и этаким пройдохой, но по какой-то неизвестной ему причине не хотел обнажать свою дурную сторону перед этой, едва ему знакомой, необычайно обаятельной девочкой.

— О нет, я не соврал. На дне баночки все-таки осталось немного этого… этой странной субстанции, — пристыженно ответил он, прищурив глаза и пытаясь разглядеть оставшиеся в стекляшке капли эссенции. — Вот они, видишь?

— Чушь какая-то. Осталась всего пара капель. К тому же ты сам только что сказал, что склянка пустая, — сказала Ниса, недоверчиво посмотрев на Брана.

Сейчас она больше походила не на наивную девочку в тонком льняном платьице, подобном тому, которое носили все юные девицы этого возраста, а на взыскательную учительницу, отчитывающую своего строптивого ученика за очередную провинность.

— Эй, вы, голубки, хватит трепаться! — сердито выкрикнул Девин, прислонив ладонь ко лбу вздрагивающей при каждом вздохе Арин. — У нее жар и, кажется, что-то с коленом.

Ниса с Браном подбежали к приятелям, не обратив внимания на манеру обращения Девина и неоднозначные намеки на их неприкрыто теплое отношение друг к другу.

Ниса взяла Арин за руку, скользнув участвующим взглядом по ее порядком опухшей, испещренной ссадинами и обширной гематомой ноге. Она сокрушенно покачала головой и неожиданно обернулась к оробевшему Брану, стоявшему позади нее.

— Ты вроде говорил, что хотел стать врачом. Думаю, тебе выпал такой шанс. У нее сильный ушиб ноги, и мне кажется, она здорово ударилась головой о