SnkT - Первоисточник Страница 156

Эйфория у многих растянулась надолго. Учитывая, что всего через неделю должен был состояться ожидаемый многими Йольский бал, а также, должны были начаться еще более вожделенные каникулы, у целого ряда школьников учеба оказалась надежно выброшена из списка жизненных приоритетов.

Еще не обсмакованы все подробности эпохальных матчей, еще не перемыты все кости готовящимся к балу парочкам, еще не завершены собственные приготовления к этому важнейшему мероприятию, еще не пересказаны последние новости — о каких уроках вообще может идти речь в подобных условиях?!

Кое-кто из учителей отнесся с пониманием и снисхождением, кто-то попросту смирился с неотвратимым. Профессор Флитвик на своих уроках махнул рукой на ополоумевших от атмосферы всеобщего праздника учеников и работал с теми немногими, кто смог сохранять спокойствие, позволив всем остальным заниматься гораздо более важными делами.

Кто-то, наоборот, закоснел в убеждении, что учебный процесс должен продолжаться, не смотря ни на что. Уроки трансфигурации шли четко по установленному МакГонагалл плану, и никакие турниры и балы помешать этому не могли. Так что, в последнюю неделю семестра на этих занятиях было потеряно особенно много баллов, поскольку, несмотря на все желание строгого учителя вести уроки как обычно, сами ученики были попросту не в состоянии этому желанию соответствовать.

Не отставал от МакГонагалл и Муди, правда, у него проблем с поддержанием должного настроя было несколько меньше. Суровый аврор предпочитал действовать методами, более действенными, чем уменьшение заработанных факультетом очков, до которых сейчас все равно никому почти не было дела. Заклинания щекотки и чесотки, а также прочие неприятные сглазы быстро заставляли отвлекшихся от урока детей вновь обратить внимание на преподавателя. Особо злостные нарушители дисциплины надежно успокаивались сочетанием «Силенцио», «Инкарцеро» и «Петрификус Тоталлус», не оставлявшими им иного выбора, кроме как спокойно и молча внимать речам Муди. Пусть подобный набор чар и был несколько избыточным, но его автора это совершенно не волновало. Безразлично ему было и то, где потом парализованный на весь урок ученик будет искать себе конспект.

Профессор Биннс тоже не обращал внимание на царящие в замке настроения... Но он вообще мало что замечал...

Профессор Кеттлберн поступил немного хитрее, слегка поменяв намеченный план занятий и посвятив урок этой недели единорогам, которых должны были проходить в следующем семестре. Острый приступ умиления, вызванный подобным существом, на некоторое время надежно выбил из голов учащихся все не связанные с темой занятия мысли.

К некоторому разочарованию посещавших этот предмет мальчиков, близко к единорогу их не подпустили — такова уж была природа этих созданий. Мужской части учеников оставалось лишь смотреть из-за ограды, слушая лекцию преподавателя, а также радостные девичьи возгласы.

К Гермионе единорог отнесся с подозрением, весьма настороженно на нее косясь и отшатнувшись от первой попытки его погладить.

«Ну вот, теперь опять напридумывают всякого», — вздохнула она.

Кое-кто из девочек явно обратил внимание на поведение зверя, хоть и не стал пока ничего говорить по этому поводу. Видимо, столь великолепное создание, как единорог, находящееся на расстоянии вытянутой руки, с удовольствием позволяющее себя трогать и гладить, попросту не позволяло в своем присутствии отвлекаться на посторонние вещи. Не иначе, тут, как обычно, была замешана какая-то магия. Ну как может обычная лошадь, пусть и с рогом на голове и выкрашенная в серебристо-белый цвет, вызывать такой восторг, который ощущал Гарри в эмоциях Гермионы? В детстве, вроде бы, в книгах про животных ей больше нравились картинки с котиками...

«Что-то везет нам в последнее время на тех, кто промывает всем мозги одним своим присутствием», — глядя восторженных девочек, тянущих руки к теме сегодняшнего урока, Гарри очень живо вспомнил поведение окружающих в присутствии одной француженки.

«Главное, не скажи этого им, — улыбнулась Гермиона. — Не поймут...»

Предположение об особых способностях единорога было подтверждено преподавателем — эти создания действительно умели вызывать у окружающих теплые и нежные чувства. Весьма распространенное среди волшебников поверье, что причинить вред единорогу может только кто-то по-настоящему злой, возникло отнюдь не на пустом месте.

«Ну, тот, кто нападал на единорогов в Запретном Лесу, — припомнил Гарри события первого курса, — его и впрямь сложно назвать добряком...»

«Умеешь же ты подобрать определение...»

Воспоминания о первом курсе также подняли в памяти один заинтересовавший тогда вопрос, который так и не был никому задан, будучи благополучно позабыт на фоне прочих происходивших с ними вещей.

— Сэр, — обратился Гарри ближе к концу урока, когда преподаватель окончил свой рассказ, — три года назад в лесу кто-то охотился на единорогов...

Кеттлберн помрачнел.

— Да, я помню об этом... Жутко и жестоко!

— Он еще пил их кровь....

— Откуда вы... — еще сильнее нахмурился профессор. — ...А, Хагрид разболтал? Говорили же ему...

«Видимо, он не в курсе той нашей отработки», — сделала она очевидное заключение.

— И вы хотели узнать, действительно ли это позволяет излечиться от всех болезней? — уточнил Кеттлберн.

— Я еще слышал, что тот, кто это сделает, будет проклят, — добавил Гарри.

— Ну что ж, этот вопрос стоит прояснить...

Кровь единорога действительно обладала удивительными свойствами, позволявшими быстро поставить на ноги умирающего. Вот только имелись у подобного лечения и очень серьезные побочные эффекты. Как и все волшебные создания, единорог обладал своей собственной магией, которая в данном случае была очень и очень сильна, а его кровь была ей невероятно насыщенна.

Отведавший единорожьей крови, в довесок к исцелению получал и всю эту магию, которая, будучи совершенно чуждой новому владельцу, начинала весьма разрушительно воздействовать на его тело. Фактически, то, что называли проклятием от выпитой крови, по своей сути являлось скорее самым обычным отравлением. Ценой полного излечения от всех болезней и ран была гарантированная смерть в течение нескольких месяцев. Новая порция крови могла это исправить... Вот только чужой магии в теле становилось еще больше, и оно начинало гибнуть еще быстрее.

Квиррелл был обречен — Волдеморту важно было лишь то, чтобы предоставивший ему свое тело слуга продержался достаточное для исполнения замыслов время.

* * *

Поначалу, их отношение к предстоящему балу было достаточно ровным. Вопрос о поиске пары для них, по понятным причинам, не существовал совсем, слухи и сплетни на тему «Кто, как и кого пригласил» их ничуть не интересовали, да и вообще вся эта атмосфера ожидания чего-то грандиозного, надежно захватившая умы значительной части школы, ими самими как-то не ощущалась.