В. Бриджс - Человек ниоткуда Страница 18

— Ах! — поторопился я его перебить. — Не будем говорить об этом письме. С тех пор я переменил свою точку зрения!

Ламмерсфильд ответил на это, несомненно, верное сведение одним вежливым поклоном.

— Как вам угодно, — сказал он. — Я бесконечно обязан вам. Могу только прибавить, что, если у вас есть какое-нибудь дело, сейчас или когда бы то ни было, я всегда постараюсь быть вам полезен, и вы можете, не стесняясь, обращаться ко мне. Министерство внутренних дел — отвратительное учреждение, но оно имеет то преимущество, что дает возможность помогать друзьям.

Я улыбнулся. Меня забавляли циничные взгляды его сиятельства на привилегии министерского сана. Он, повидимому, ждал, что я его о чем-нибудь попрошу за ту милость, которую ему оказал, но я, право, не знал, о чем Норскотт мог бы попросить, будучи на моем месте. Я не сомневаюсь, что мой предприимчивый двойник имел какую-то заднюю мысль, когда одолжил министру деньги.

Бросив папиросу в огонь, я встал со стула.

— Очень вам благодарен, — сказал я, — но пока у меня нет надобности беспокоить столь высокое учреждение. Во всяком случае, я буду помнить ваше любезное предложение. Может случиться, что меня когда-нибудь арестуют за слишком быструю езду по улице.

Лорд Ламмерсфильд сухо засмеялся.

— Хорошо, я буду готов, — сказал он с поклоном, — а теперь вернемся в залу. Видите ли, в минуту слабости я обещал одной протеже моей жены представить ее некоторым выдающимся государственным людям, и хотя я не разделяю вкуса этой молодой дамы, но все же слово остается словом.

Первое лицо, которое мы встретили, вернувшись в бальный зал, была Мерчиа. Она стояла у стены и как будто отсутствовала, едва слушая темного господина с длинными седыми бакенбардами; я принял неожиданное решение и, обращаясь к Ламмерсфильду, сказал:

— Вы, кажется, всех знаете, скажите мне, кто та красивая девушка, которая стоит там у стены?

Он посмотрел в ту сторону.

— Ах, да!.. Прелестна, не правда ли? Бошан искупает своим вкусом недостаток ума. Ее открыла леди Трэгсток; это мисс де-Розен. Говорят, что они ее нашли где-то в Южной Америке. Хотите, я вас представлю?

Воспоминание о Френсисе еще было свежо в моей памяти, а потому это сведение о леди Трэгсток меня как-то ошеломило. Но Ламмерсфильд не спускал с меня глаз, и я старался подавить в себе всякий признак удивления.

— Пожалуйста, если это вас не очень затруднит.

— Норскотт, — сказал лорд Ламмерсфильд, — я считаю своим приятным долгом отвлечь молодую женщину от Бошана.

Я последовал за ним через зал туда, где стояла эта неподходящая пара.

— Мисс де-Розен, — сказал он с вежливым поклоном, — разрешите вам представить одного из моих друзей, мистера Стюарта Норскотта. — Затем, обращаясь к судье, он сказал шутливо: — А, Бошан, мне как раз нужно вас видеть. Можете его отпустить на минутку, мисс де-Розен? Пока вас будет занимать Норскотт.

Это было сделано так ловко и так мягко, что не успел я оглянуться, как очутился один около Мерчии, а Ламмерсфильд уже удалялся, положив руку на плечо недовольного Бошана.

Я взглянул серьезно на Мерчию и сказал:

— Мне надо с вами поговорить. Пойдемте и поищем удобное место.

Я предложил ей руку. От одного легкого прикосновения ее руки к моему рукаву мое сердце наполнилось странным чувством радости. Мы прошли через бальный зал, наполненный танцующими, и спустились по широкой лестнице в вестибюль, который время от времени наполнялся опоздавшими гостями. От вестибюля направо шел зимний сад — сказочный уголок, украшенный азалиями и другими цветущими растениями. В отдаленном углу, под тенью гигантских пальм, я увидел два удобных одиноких кресла. Мерчиа показалась мне красивой в тот первый вечер, но здесь при мягком свете, падающем на ее обнаженные плечи, она была еще прелестнее.

— Я часто спрашивал себя: увижу ли вас еще раз? — сказал я со вздохом удовлетворения.

Она посмотрела на меня и вдруг покраснела от гнева.

— А теперь вы удовлетворены? — спросила она с горечью. — Из-за вас я ненавижу и презираю себя до конца жизни. Неужели вы думаете, что я могу на вас смотреть и не чувствовать, что изменила своему отцу?

— Если вам кажется, что вы угодили бы вашему отцу, всадив мне пулю в лоб, вы, несомненно, плохо о нем судите, — заметил я.

Она наклонилась вперед, и ее темные глаза как-то жалобно смотрели на меня.

— Как бы мне хотелось понять, — сказала она, — не знаю, я не могу думать, что вы мне лжете, и все-таки…

— И все-таки? — повторил я.

Она отвернулась с жестом отчаяния.

— Я молю бога, чтобы это была последняя наша встреча.

— Много шансов за то, что ваша молитва будет услышана, особенно если судить по вчерашним событиям, — заметил я.

Она быстро взглянула на меня.

— Что вы хотите этим сказать? Я пожал плечами.

— Только то, что лакей, нанятый мною вчера утром, покушался на мою жизнь в ту же ночь.

Я заметил, как она побледнела.

— О, — сказала она, положив руку на сердце, — вы… вы были ранены?

— Нет, я не был ранен, но был ранен лакей. Он, впрочем, сам виноват. Видите ли, трудно знать, что делаешь в темноте.

Тут я остановился и посмотрел ей прямо в лицо.

— Странно только то, что этот человек пришел ко мне с прекрасной рекомендацией от сэра Генри Трэгстока!

Она выдержала мой взгляд совершенно спокойно, но последний намек на краску исчез с ее лица.

— Сэр Генри Трэгсток… — повторила она как-то бессознательно.

— Да, да, — продолжал я, нарочно стараясь говорить мягко. — Я получил этого малого от Сигрэва, из конторы на Ганновер-сквер. Тут не могло быть ошибки, потому что я сам туда заехал утром, и Сигрэв не только уверил меня, что с его рекомендацией все обстоит благополучно, но еще позвонил к Трэгстоку и получил полное подтверждение по телефону.

— Да, — произнесла она шепотом и, словно спохватившись, замолчала.

Я откинулся на спинку кресла. Меня это забавляло, хотя я и осуждал себя за грубость.

— Вот мы и дошли до самого занимательного места в этой истории. Сегодня утром я узнал от Сигрэва, что рекомендация была поддельной, а по телефону говорил какой-то неизвестный от имени Трэгстока. Сэр Генри сам, по-видимому, ничего не знал об этом деле.

Она молчала. Ее брови сдвинулись, и в глазах мелькнуло выражение недоумения.

— Я не понимаю, — сказала она, наконец. — Для чего вам понадобился новый лакей? Ведь у вас там был один… в ту ночь?..

— Ах, да, — прервал я ее. — Мой чудный Мильфорд! Но, видите ли, ваши друзья были так добры, что всыпали ему яду.

— Яду?.. — повторила она. Нагнувшись вперед, она смотрела на меня с неподдельным ужасом. — Вы хотите сказать, он погиб?