Джон Нэнс - На орбите (в сокращении) Страница 26

Корпорация «Телефонная сеть Терра», Питсбург, штат Пенсильвания, 22 ч. 45 мин. по местному времени

Картинка на трехмерном дисплее в диспетчерской начинает меняться, однако замечает это лишь один из инженеров. Зеленые кривые, которые воспроизводят опутавшие весь земной шар линии связи, становятся красными. Это означает, что примерно миллион человек одновременно подняли телефонные трубки, чтобы позвонить в другие города.

Инженер машет рукой начальнику смены, и тот тоже начинает вглядываться в дисплей. Другой инженер, проверив вторую сеть телефонной связи, обнаруживает, что и там происходит небывалый всплеск активности абонентов.

Одна из сотрудниц подходит к начальнику смены:

— Я знаю, в чем дело, — говорит она. — Я тоже только что позвонила маме.

— Не понял, — раздражается начальник, — они что, все звонят вашей маме?

— Нет. Люди звонят тем, кому им давно следовало позвонить. Просто они прочитали то, о чем минуту назад написал Кип Доусон.

Наливаются красным еще десять линий, сигнал тревоги извещает о перегрузке сети.

Космический центр Кеннеди, штат Флорида, 21 мая, 8 ч. 00 мин. по местному времени

Дороти Шиан понимает: после того как она наберет несложный компьютерный код и нажмет клавишу «ВВОД», назад пути не будет. Выполнение полученного ею задания обернулось тайной войной между нею и Григгсом Хоупвеллом.

«Поразительно, — думает она, — нажимаешь всего одну клавишу и запускаешь цепочку событий, которые приводят к срыву запуска космического корабля. А запуск стоит миллиард долларов! Итак, поехали».

Закончив, Дороти тщательно протирает клавиатуру и все, к чему прикасалась, и направляется к двери кабинета. Прошлой ночью ей не удалось выполнить задуманное: она чуть не столкнулась с человеком, которому Хоупвелл поручил влезть в ее ноутбук. Разумеется, этот шпион ничего там не нашел, да она и не собиралась использовать свой ноутбук для вторжения в главную компьютерную систему. Это слишком рискованно.

Убедившись в том, что коридор пуст, Дороти выскальзывает из кабинета. Она усмехается при мысли о том, что ее противники ждут, когда в системе появится цифровое обозначение ее ноутбука. Разумеется, ждут они попусту, но надо признать, что западня была расставлена очень умело.

Она смотрит на часы — 8.12 по восточному времени. Японцы отменили запуск своего корабля, а вот китайский должен стартовать как раз в эту минуту. Она знает, что, когда на орбиту выйдет кто-то еще, Шир будет звонить Президенту с просьбой отказаться от запуска. И если запуск отменят, то произведенное ею только что изменение в программе не понадобится и самоуничтожится.

Вероятность того, что Хоупвелл и его единомышленники одержат над ней верх — или, того хуже, поймают ее с поличным, — самая неприятная часть игры. Однако ее тылы прикрыты. А кроме того, она никого не заставляет принимать решение об отмене запуска. Она просто помогает найти основания для такого решения и заодно экономит кучу денег, которые еще понадобятся стране.

На борту «Бесстрашного», 6 ч. 03 мин. по тихоокеанскому времени

Возможно, впервые с начала полета Кип просыпается без ощущения надвигающейся катастрофы. Открыв глаза, он убеждается в том, что уютно плавает в невесомости, вспоминает, как физика объясняет это состояние, и только потом на него вновь обрушивается реальность.

«О господи. Это же день пятый, не так ли?»

Согласно данным воздухоочистителя, дня шестого не будет. Кип закрывает глаза, стараясь подавить в зародыше начинающуюся истерику. Пятый день — это уже не просто череда восходов и закатов, которыми можно любоваться до бесконечности. Это сегодня. Сейчас. Пройдет примерно двадцать четыре часа, и этот день закончится. Как и жизнь Кипа.

«Сегодня мне предстоит умереть», — говорит себе Кип. Однако эта произнесенная мысленно фраза кажется ему неубедительной, и Кип, откашлявшись, повторяет ее вслух:

— Сегодня… сегодня мне предстоит умереть. Ну и что я по этому поводу думаю? Жизнь — большая гадость, вот что я думаю! — Однако теперь эти слова, обычно вызывавшие у него ухмылку, смешными вовсе не кажутся.

Он полагал, что уже смирился с предстоящим, полагал, что готов. Исходящий от трупа Билла запашок разложения ослаб — или Кип с ним просто свыкся. Он думает о том, что в открытый космос в последний день жизни можно, пожалуй, и не выходить. В конце концов, это затея очень опасная.

Минутку! Опасная? Ему становится по-настоящему стыдно за себя — жить ему осталось несколько часов, а он сидит и размышляет об опасности выхода в космос.

«Да какая мне разница — опасная, не опасная? — думает Кип. — Сегодня я могу играть со спичками, бегать и прыгать с ножницами в руке, наносить оскорбления серийному убийце или стучать на мафию — и мне ничего за это не будет!»

Он заставил себя улыбнуться.

Он где-то читал, что приговоренные к смерти преступники, даже самые разбитные, в последние минуты перед казнью перестают храбриться, и теперь Кип понимает почему. Смерть становится уже не гипотезой. Вскоре ему предстоит переход в новую реальность — без жизни, без тела. А любой человек страшится того, что лежит за последней чертой, и этот страх, эта буря сомнений сметают все стройные и складные библейские уверения.

«У меня остался последний шанс сказать то, что я хотел сказать», — думает Кип. Он оставил в памяти компьютера так много слов — сотни страниц, если считать и те, что стерты, — ему хочется вернуться к самой первой, перечитать все заново. Однако на это нет времени.

Что произойдет, гадает Кип, когда откажут воздухоочистители? Почувствует ли он внезапное головокружение? Или упадет замертво? Или его ожидает долгая агония?

На глаза ему попадается развернутый скафандр, и Кип думает о том, почему мысль надеть его и выйти в космос кажется такой притягательной. Может, он хочет проститься с жизнью там, снаружи? Там ему будет легче?

Нет, существует другая причина, мысль о ней пришла во сне, вот только он не может вспомнить… Ну конечно же, набор инструментов! В скафандре лежат инструменты! Он извлекает из кармана скафандра кусачки, электроизоляционную ленту трех разных цветов, проводные соединители. Во сне он надумал выйти в космос не ради приближения кончины, а для того, чтобы попытаться устранить повреждения, нанесенные пробившим корабль объектом.

Кип представляет себе, как влезает в скафандр, герметизирует его, втискивается в тесный воздушный шлюз и выплывает наружу. Может быть, в него попадет еще один метеорит, и тогда все закончится еще быстрее. Может быть, его убьют космические лучи. Стоит ли ради этого изображать из себя бортового инженера? Опомнись!